Ольга ВЛАСОВА

28.04.2022

Материал опубликован в №1 печатной версии газеты «Культура» от 27 января 2022 года в рамках темы номера «Почему человек становится вещью?».

Горизонт бесконечной технологической свободы принес с собой множество опасностей для человеческого рода. Самые очевидные — использование достижений науки для разработки оружия массового поражения. Но, как оказалось, есть и другие, менее очевидные, что, однако, в перспективе грозят серьезными мутациями и даже полным уничтожением человеческой природы.

Расчеловечивание

Попытке осмысления этого сценария посвящены две главные антиутопии XX века — «1984» Оруэлла и «О дивный новый мир» Хаксли. Оруэлл оснастил тоталитарный мир будущего говорящим экраном, через который «Большой брат» постоянно наблюдает за тобой. Его технологическое предсказание парадоксальным образом воплотилось приблизительно в угаданное время, в конце 80-х, в виде персонального компьютера и последовавшего за этим появлением интернета и соцсетей. В 1994-м американцем Питером Хубером даже был написан сиквел «1984», где оруэлловский телекран ведет не к централизации и тирании, а к демократизации доступа к информации и децентрализации политики. Примечательно, что эта фактически утопия Хубера включена Марком Цукербергом в список книг, обязательных для прочтения.

Но если Оруэлл видел опасную сторону социальных технологий исключительно в политическом аспекте, то его предшественник Хаксли копнул значительно глубже. В его «Дивном новом мире» человечеству при помощи новых технологий удалось залезть в собственную природу: людей начали выращивать в пробирках с заданными качествами, и они принудительно становились счастливыми на заданном уровне развития благодаря употребляемым наркотическим препаратам. «В отличие от людей, ущемленных болезнью или рабством, дегуманизированные по типу «Дивного нового мира» не несчастны; они не знают, что они дегуманизированы, и того хуже — если бы знали, им было бы все равно. Это счастливые рабы с рабским счастьем», — писал американский специалист по биоэтике Леон Каас об обществе, описанном Хаксли.

Пока рано говорить, что современная био-, генная инженерия, а также психотропная фарма достигли подобных высот, люди еще не рождаются в пробирках, но современные биотехнологии и антидепрессанты уже сильно продвинулись в этом направлении. И предостережения Кааса звучат весьма актуально: «Научный проект по овладению природой может, если мы не будем осторожны, привести к нашей дегуманизации посредством евгеники, удовлетворенности, вызванной наркотиками, и других преобразований человеческой природы».

Но что же такое человеческая природа? Фрэнсис Фукуяма в книге «Наше постчеловеческое будущее» пытается сформулировать признаки человека на примере того же Хаксли: «Пусть люди «Дивного нового мира» здоровы и счастливы, но они перестали быть людьми. Они не борются, никуда не стремятся, не любят, не страдают, не совершают трудный нравственный выбор, не имеют семей и ничего вообще не делают такого, что мы традиционно считаем человеческим». Дав это определение, Фукуяма понимает, что современному человеку не очень понравится такое определение человечности. «Фактически Хаксли нам говорит, что мы должны и дальше испытывать муки, огорчение, одиночество, страдать от болезней, которые нас калечат, — и все потому, что это было свойственно людям во всей истории существования их как вида. Вряд ли кто-нибудь с такой предвыборной платформой прошел бы в конгресс. Чем цепляться за эти свойства и говорить, что они и есть основа «человеческого достоинства», может, стоит просто принять свое назначение: мы — создания, которые сами себя модифицируют?» — в ужасе продолжает он.

Признаки человеческой природы

Кто же такой все-таки человек? Где проходят границы человеческого?

Если у него суставы на ногах уже ненастоящие, в голову вживлен чип, дублирующий неработающий глазной нерв, искусственное сердце и почки, то он еще человек или уже киборг? А если рожден путем искусственного оплодотворения, да еще прошел генетическую доработку для избавления от врожденных болезней?

Чтобы ответить на эти вопросы уже не гипотетического будущего, а современного бытия, надо сформулировать — что же является существенными признаками человека? Мы знаем, что он есть образ и подобие Божие. Но что это в реальности значит, по каким чертам Бог опознает его как свое подобие?

Не претендуя на полноту, сформулируем главное. Нам известно, что Бог — это творец, а значит, путь «сотворения» предназначен и человеку. Но можем ли мы, например, предположить, что и в области биотехнологий и генетики человек может быть сотворцом Бога? Химик с мировым именем и глубоко верующий католик Артем Оганов, например, считает, что такой путь для человека-творца вполне вписывается в Божественный замысел. Кроме того, нам известно, что Бог — есть любовь, а значит, она также является и характерным признаком человека. «Люби — и делай что хочешь. Если молчишь, молчи из любви; если говоришь, говори из любви; если порицаешь, порицай из любви; если щадишь, щади из любви», — учил Аврелий Августин. И этот список можно продолжить.

Митрополит Антоний Сурожский говорит о том, что каждый может «вочеловечиться», стать настоящим человеком только в процессе самой жизни. «Мы только на пути к тому, чтобы стать людьми, человеками». Это болезненный процесс прохождения через череду испытаний и вопросов, на которые надо искать ответы сердцем, потому что готовых рецептов нет. Христа, по мнению Антония Сурожского, для определения, человек ли ты, будут интересовать вот такие вопросы: «Ввел ли ты бездомного под свой кров? Накормил ли ты голодного? Посетил ли ты больного? Не постыдился ли признаться в том, что ты — друг и знакомый человека, посаженного в тюрьму?» и т.д. Все эти вопросы сводятся к одному только: был ты человечен или нет? Если нет, то как же ожидать, что в твою нечеловечность (если можно употребить такое дикое слово) может влиться Божество? Как ты можешь перерасти свою тварность в приобщении к Божественной природе?.. самый основной вопрос: ты человек или нет?». Нигде мы не найдем описаний, из чего должны быть сделаны наши руки, ноги и другие органы, а также какими химическими соединениями может поддерживаться наша жизнь. Важно здесь другое. Для чего мы это делаем и как отвечаем на стоящие перед нами вопросы. По этому Бог нас и опознает.

«Извините, но ваша душа умерла»

Под таким заголовком известный американский журналист Том Вулф опубликовал полную острых вопросов к новым технологиям статью в газете Independent в 1997 году. Не оценивая правомерности его суждений, согласимся с этим главным предостережением. На пути технологических усовершенствований человеческого бытия и протезирования отдельных органов важно не умертвить душу. «Угроза человеку исходит в первую очередь не от потенциально смертоносных машин и технологических аппаратов. Настоящая угроза всегда направлена против сути человека. Правило обрамления (Gestell) угрожает человеку тем, что он не будет допущен к более первоначальному откровению, а потому не сможет испытать призыв более первичной истины», — писал Мартин Хайдеггер еще в 1954 году в своей работе «Вопрос о технологии». Хайдеггер имел в виду, что техника и технологические ухищрения в широком смысле этого слова опасны тем, что, вовлекаясь в этот процесс, человек постепенно теряет из виду основную цель своего бытия и путь, на котором происходит его вочеловечивание.

Главная опасность современных технологий в «соблазнении» и вполне ненасильственном принесением человеком своей человеческой части в обмен на другие миражные сокровища. Беспрецедентный рост ценности человеческой жизни в последние несколько десятилетий привел к тому, что, стремясь бесконечно и наилучшим образом сохранять и поддерживать эту жизнь, человек почти полностью утратил понимание, что ее истинная ценность состоит в «приращении человеческого вещества» и часто противоречит усилиям, потраченным на поддержание. В погоне за вечной молодостью, красотой, здоровьем, продлением жизни и прочими приятными вещами, не жертвуем ли мы своей душой («Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше») и духом?

Само явление это очень не ново и напрямую не проистекает из технологического прогресса. Еще Гёте в Фаусте хорошо описал, как происходит обмен человеком души на предлагаемые удовольствия. Разница, впрочем, состоит в том, что современный технологический уклад (и все возрастающий в своем проникновении в наше сознание), создает такой обмен как всеобщую тоталитарную систему, которая навязывается всем как единая норма жизни. Собственно, именно об этом культовый фильм «Матрица». Технология создает для людей комфортную ненастоящую среду, в которой они будто бы существуют, на самом деле пребывая в анабиозе и работая производителями энергии. Чем-то очень похожим по воздействию для многих сегодня становится существование в параллельной реальности соцсетей: яркий квазимир, в котором яркие квазиони ведут яркую квазижизнь. Выглядит даже вполне невинно на первый взгляд, если не иметь в виду, что люди, вероятно, заменяют этим нечто настоящее и значительно более существенное.

На фотографиях: иллюстрации к «Фаусту». А. Герасимов, 1828 год.