Егор ХОЛМОГОРОВ

11.01.2018

Пока в Сети, а скоро и на экранах — главный сериал современности, «Черное зеркало», самый полный список пороков, ожиданий и страхов современного Запада.

Несколько лет назад набор историй о тщете технологий задал новый формат сериала — то была сенсационная антология коротких фантастических рассказов, связанных не общими героями или сюжетом, а исключительно темой и настроением. В случае «Зеркала» речь идет о соотношении человека и гаджетов, технологий переноса сознания в виртуальность и обратно.

С тех пор по этому пути пошли многие, особенно хочется выделить «Электрические сны Филипа Дика», прекрасный антиглобалистский, консервативный, традиционалистский сериал.

Он рассказывает о том, что человек из самого дальнего космоса хочет вернуться на землю, на Юг США, в Каролину (сердце Конфедерации), к старому быту и прозрачному водопаду.

Или о том, что англичанин с больным сыном и несчастливой жизнью не поменяет все-таки свой мир на пластилиновое счастье, слишком напоминающее Евросоюз. Или про генно-модифицированных скоропортящихся людей, пришедших на смену генно-модифицированным продуктам.

Сам же оригинал, «Черное зеркало», пришел черной-черной улицей черной-черной ночью к самой черной-черной пропаганде. В самом буквальном, расовом смысле этого слова. Белый мужчина обязательно должен быть садистом, насильником и хоть немного похожим на Трампа. Семья, состоящая из мамы и дочки, обречена на несчастье и жестокость. Счастливый брак — только межрасовый, без компромиссов. Черный, даже ведущий себя как подлец, не виноват, а убийцей представитель этой расы точно оказаться не может.

Начинается сезон с милой и довольно топорной антитрамповской пропаганды (американские либералы все не могут успокоиться после Хиллари Клинтон) — сотрудники компьютерной компании оказываются склонированы ее техническим директором, настоящим гением с прической Трампа. Умный компьютерщик переписал коллег в игру по мотивам космической эпопеи. Здесь он может их унижать, мучить, превращать в монстров. В конечном счете жертвы приходят к выводу, что лучше гибель, чем вечность в компании с этим негодяем. Но, благодаря отваге и находчивости смелой женщины, злодея уничтожают, а корабль цифровых копий отправляется наслаждаться виртуальной Вселенной во главе с дамой-капитаном. Короче, свергай Трампа любой ценой и будь счастлив!

В финальном эпизоде — «Черный музей», создатели сериала находят емкий образ своего отношения к «расовому вопросу». Сознание погибшей в автокатастрофе белой женщины, которое подселено к ее черному сожителю и пытается учить его мыть руки, сперва ставят на паузу, а затем и вовсе переселяют в тряпичную обезьянку. И все это практически без осуждения — должен же мужчина вести счастливую реальную жизнь вместе с женщиной своей расы. А вот если посетители музея мучают на электрическом стуле виртуальную копию маньяка (который, конечно же, на самом деле «не виноватый»), то они руководствуются, разумеется, расизмом и за это должна последовать страшнейшая месть в духе «Джанго освобожденного».

Смотреть это не то чтобы скучно — каждая серия снята увлекательно и напряженно. Просто остается гадкое послевкусие, как будто вместо чистого спирта хорошего кино тебе протерли контакты примитивнейшим пропагандистским стеклоомывателем.

Но вот создатели сериала пытаются сменить тему и поговорить о любви. Специальное приложение знакомит между собой мужчин и женщин, выставляя условия и сроки общения, и получается картина в духе бестселлера 1920-х годов «Без черемухи» — «дошла до двадцатого мужа». Таким способом система, которая не делает ошибок в выборе партнера, подбирает идеальную пару. Герои ломают парадигму, но этот бунт и есть, оказывается, оптимальный выбор — мол, бросая вызов системе, ты ее как раз и укрепляешь.

На этом фоне симпатичнее всего является срежиссированная Джоди Фостер предельно простая история о том, как боящаяся за свою дочку мама вживляет ей чип, который позволяет на планшете смотреть глазами ребенка. За этот шедевр гиперконтроля жесточайше расплачиваются как мать, так и дочь. Наверное, потому, что эта история не о взаимоотношениях рас и полов, а о вечном вопросе отцов и детей, серия вызывает наименьшее количество раздражения, хотя и лишена фантастичности или закрученного лихо сюжета.

Фантастика в 4-м сезоне «Черного зеркала» сводится, в общем-то, к банальностям — виртуальная реальность, иллюзия полного погружения, цифровая личность, которая тоже чувствовать умеет. Все это безобидно просто потому, что нереалистично. Авторам следовало бы лучше читать Маршалла Маклюэна, на идеях которого базируется вся современная концепция медиа. Новые изобретения, «медиумы»-посредники между человеком и миром создаются тогда, когда тот или иной орган слишком перегружен и нуждается в искусственном дублировании и усилении. Если бы человек однажды изобрел цифровую личность, то именно для того, чтобы избавиться хоть ненадолго от личности реальной, а никак не ради того, чтобы еще сильнее увеличить давление на нее. Можно было бы представить себе будущее, где основную нагрузку вместо реальных людей выполняют цифровые копии или клоны, но вот мир, где одному человеку приходится пахать за две личности, невозможен не только технически, но и содержательно.

Впрочем, и эту тему мучительного усложнения жизни в виртуальности можно было бы обыграть поизящнее, как в одной из серий «Электрических снов», где женщина из благополучно-политкорректного мира навсегда остается в виртуальной реальности, в которой она — мужчина с большими проблемами. Так героиня искупает свою боль и чувство вины. В «Зеркале» подобных изящных находок нет, все гораздо топорнее и попугайски предсказуемее: обычная либеральная пропаганда, не обходящаяся без русофобии. В одном из эпизодов американский сенатор умирает от того, что его каким-то ядом отравили русские. Спасибо, что не лично Владимир Путин.

Вырождение главного сериала, который призван был задавать высочайшую планку и формировать вкусы (а за ними — и этику), — симптом и приговор. Пластинка политкорректности заела, и «Черное зеркало» сегодня — именно об этом.