Евгения КРИВИЦКАЯ, Санкт-Петербург

17.05.2013

В вечерних сумерках питерская обновка сразу забирает внимание золотым светом, парящим напрогляд из огромных стеклянных окон. Стены из медового оникса — удивительная по эффекту эскапада канадского архитектора Джека Даймонда. Редкое по воздействию очарование — наперекор нарочито безликим очертаниям фасада — обеспечено ими.

Чтобы проникнуться тайнами новой сцены, надо потрудиться и совершить восхождение по витиеватым лестницам, оценив по ходу льющуюся свободу просторных помещений. Высокие гости, заполнившие Мариинку-2 в дни майских праздников, скрещивались во мнениях: «Мопассан, не любивший Эйфелеву башню, говорил: чтобы ее не видеть, я хожу сюда обедать. Так и я буду приходить сюда, — метафорически сформулировал свои ощущения академик Жорес Алферов, — чтобы наслаждаться тем, что происходит внутри». «Мы получили роскошный театр» — это Родион Щедрин. Он же: «Воспринимаю это событие как знак чрезвычайной надежды на то, что в России начнется модернизация театрального дела. Более того, обозначен стимул западным театрам Россию догонять, потому что Мариинка-2 оборудована по самому последнему слову техники». Режиссер Василий Бархатов: «Тут воплотился весь накопленный в театральном строительстве опыт. Например, сцена разделена на квадраты-платформы, благодаря чему могут происходить быстрые смены декораций».

Артисты сразу приняли новый дом: по сравнению со старой сценой, где в закулисье тесновато и душно, на новой все приспособлено для творчества. Анна Нетребко искренне восхищалась: «Много разных сцен, гримерок, вспомогательных помещений. Таким должен быть современный театр». Однако многие коренные петербуржцы настроены совсем не благодушно. Уходя с открытия, Алиса Фрейндлих не скрывала разочарования: «Бетонный завод». А иные ехидно сравнивали новую сцену с торговым центром, расположенным через пару домов по улице Декабристов.

Прислушаемся к мнению самого создателя Мариинки-2 Джека Даймонда. Человек с «бриллиантовой» фамилией признается: «Это, возможно, самый важный для меня проект: Мариинский театр, Петербург с его богатыми традициями, такой яркий человек, как Гергиев, заряжающий своей энергией и талантом, генерирующий будущее и зовущий вперед. Моя задача — создать пространство, где он смог бы выполнять свою миссию. Что касается высказанных и услышанных негативных оценок, то я их не боялся. Легко сказать все что угодно и соотнести сказанное со своим вкусом. Архитектура — совсем не картинка снаружи. Ее нельзя оценить без личного присутствия внутри. После того как вы пройдетесь по зданию, почувствуете себя в пространстве, насладитесь, наконец, увиденным и услышанным в зале, вы сможете выдать окончательный вердикт. Так сделайте это, чтобы постфактум не оказалось стыдно за преждевременную критику». Нарочитая нейтральность внешнего дизайна и комфортабельность внутри отнюдь не бросают вызов исторической сцене Мариинки, но дают редкую возможность совершать мгновенные путешествия во времени из классических интерьеров Императорского театра в XXI век. По этой формуле, собственно, и была построена программа торжеств, вылившихся в целый фестиваль.

Из затакта — превью гала-концерта, куда пригласили ветеранов войны, старейших работников и строителей театра, деятелей культуры, съехавшихся на заседание Всероссийского хорового общества. Затем — торжественная церемония открытия, совпавшая с 60-летием новоявленного Героя труда маэстро Гергиева. Поздравляя его, специально приехавший в Петербург Родион Щедрин сказал: «Валерий Гергиев — огромная фигура, невероятная личность. Он — вождь, за ним идут отряды, дивизии, армии музыкантов — и у нас в стране, и на Западе, где он всегда желанный гость. Я его искренне почитаю дружески и сердечно, а открытие театра считаю лучшим подарком к его юбилею».

Впереди отладка технологий новой сцены и коррекция акустики, в частности баланса между оркестром в яме и певцами и хором на сцене. Собственно, каждый день что-то менялось в звучании. На первом концерте слушатели порой переглядывались в недоумении: и это хваленая супер-акустика, голоса певцов еле пробиваются сквозь толщу оркестровой массы? К четвертому дню торжеств уже сомнений не возникало: достичь идеала — дело времени. Главный хормейстер театра Андрей Петренко за кулисами терпеливо разъяснял журналистам: «Поколдуем над колосниками и боковыми кулисами, поэкспериментируем с высотой оркестровой ямы — еще масса неисследованных ресурсов».

Но что несомненно — гала-концерт в честь открытия (постановщик Василий Бархатов) уже продемонстрировал все технические возможности. Не успели отзвучать куплеты Мефистофеля из «Фауста» в исполнении блистательного баса Рене Папе, как платформа «унесла» его в кулисы, освободив место кавалькаде карет из россиниевского «Путешествия в Реймс». В шутливом моцартовском дуэте за Анну Нетребко в роли Церлины из оперы Моцарта соперничали сразу четыре Дон Жуана. Топ-солисты Ильдар Абдразаков, Алексей Марков, Рене Папе и Михаил Петренко по очереди одаривали диву розами, начиная с букета и заканчивая целой телегой с кустами роз. Ко всеобщему удовольствию, к концу номера на сцене внезапно объявился оркестр, неведомо как выросший на глазах честного народа. За дирижерским пультом оказался легендарный Пласидо Доминго, по заслугам снискавший бурю оваций. Эффектно выглядел финал, когда сцена из планшета превратилась в амфитеатр и участники грандиозного действа поднялись ввысь, на уровень верхнего зрительского яруса: солисты, хор и оркестр исполнили заключительный гимн из «Иоланты» как символическую осанну новому театру и маэстро Гергиеву.

В драматургии празднеств все оказалось неслучайным. Наутро после первого гала представление «Иоланты» в постановке 2009 года смотрелось свежо: надо, по Чайковскому, страстно верить и желать чуда, и тогда гармония окажется достижимой. Команда певцов во главе с Анной Нетребко, Сергеем Семишкуром и Алексеем Марковым была великолепна, но главным действующим лицом стал оркестр во главе с Валерием Гергиевым, коему подвластно передать весь спектр эмоций — от ангельской чистоты лирических высказываний до поступательного томления почти что вагнеровского накала, от скорби до мистических озарений.

Пространство новой сцены — раздолье для балетных артистов. Три ведущие примы Петербурга, международные звезды Диана Вишнёва, Ульяна Лопаткина и Екатерина Кондаурова, блистали в дни торжеств. Диана покорила в «Кармен-сюите» не роковыми выходками женщины-вамп, а куражом дерзкой девчонки, играющей с жизнью беспечно и азартно. Первая исполнительница Кармен, великая Майя Плисецкая, не поскупилась на аплодисменты. В бежаровском «Болеро» филигранную выделку пластики Вишнёвой умножила рефреном фантастическая труппа «Бежар Балет Лозанна». В «Драгоценностях» Джорджа Баланчина блистали Ульяна Лопаткина и Екатерина Кондаурова.

Предпасхальное исполнение «Набукко» Верди на исторической сцене Мариинки вызвало огромный ажиотаж из-за участия двух звезд — Марии Гулегиной в партии Абигайль и Пласидо Доминго в титульной роли. Раньше прославленный тенор исполнял партию Измаила, молодого воина, влюбленного в дочь Набукко Фенену. Теперь 72-летний певец поет баритоновые партии — понижение тесситуры позволяет ему сохранить свежесть голоса. Доминго и в новой своей ипостаси восхищает мастерством вокала и исключительным актерским даром. Его Набукко потряс дерзостью притязаний назваться богом и вызывал живое сострадание. Гулегина, певшая некогда партию Абигайль на премьере в постановке Дмитрия Бертмана, вокальным долгожительством, как Доминго, увы, похвастаться не смогла. Голос утратил эластичность в верхнем регистре, высокие ноты скорее пугали, чем восхищали. Зато тихое предсмертное раскаяние в финале вышло на редкость убедительным и проникновенным.

Афиша Мариинки-2 уже растет в репертуарную вертикаль: в рамках Пасхального фестиваля состоится премьера балета «Блудный сын», и судя по всему, именно балеты быстрее всего смогут обжиться на новой сцене. Но и опера потихоньку начнет осваивать новое пространство: 24 мая стартует фестиваль «Звезды белых ночей» премьерой «Русалки» Александра Даргомыжского — 200-летнего юбиляра нынешнего года. В июне будет показана грандиозная вагнеровская тетралогия «Кольцо нибелунга» — по-прежнему никем еще не взятая в России вершина.