Евгений ХАКНАЗАРОВ, Санкт-Петербург

11.06.2024

Юбилейный фестиваль ТЮЗа имени Брянцева впору хрестоматийно именовать зеркалом российских подмостков — настолько ярко в нем отразилось все разнообразие происходящих там процессов. Главный вывод оптимистичен: русский театр молод духом, а на нынешних студентов можно возлагать самые смелые надежды.

Сначала немного неизбежной статистики. Театр юных зрителей имени Александра Брянцева уже четверть века собирает в афише лучшие явления, события и имена, появившиеся в молодежных коллективах России, ближнего и дальнего зарубежья. Ранее смотр был известен зрителям и профессионалам под названием «Радуга», жаль, что от этого бренда (в самом лучшем смысле) пришлось отказаться из-за нелепых реалий общественной жизни. Название поменяли, но любовь и интерес публики остались — как и отсутствие любых границ и отмен для искусства подлинного. И в нынешнем году, сложном для культурной атмосферы в российском и мировом масштабе, в Петербург удалось привезти самое избранное, актуальное и интересное. Двадцать шесть спектаклей из девяти стран: помимо России это Республика Беларусь, Казахстан, Армения, Турция, Иран, Ирак, Тунис и Бразилия. Восточный театр для нас все еще экзотика с зачастую непривычной эстетикой и не всегда понятными приемами и художественными методами. Но истории, показанные нашими зарубежными гостями, оказались чрезвычайно интересными и берущими за душу — иначе быть не могло, ведь в них рассказывалось о людях, оказавшихся в самых темных обстоятельствах, порой на грани существования. Такова и постановка «Крик в темноте» бразильской театральной компании «Нова», и спектакли «Жидкий страх» (Национальный театр Ирака), «Убийство Гонзаго» (Национальный театр Турции, Анкара), «Она сфотографировала воспоминания» (Негативный театр, Иран). Очень тепло публика встречала и более близкие коллективы. Белорусский государственный театр кукол показал синтетический спектакль «Пансион «Бельведер», посвященный проблемам уходящего поколения. Областной академический казахский драматический театр имени Махамбета (Атырау) спектаклем «Одиночество» поднял проблему сиротства, которое преследует уже взрослого человека. Ереванский драматический театр имени Капланяна обратился к советской детской классике, представив постановку «Чучело» по известной повести Владимира Железникова. А Акмолинский областной русский драматический театр привез классику самую настоящую, пушкинского «Станционного смотрителя».

Разумеется, география фестиваля была бы несравненно шире в иных обстоятельствах, но не наша вина в такой ограниченности. А как жаль — в прежние времена в Петербурге встречали коллективы из США, Франции, Великобритании, Греции, Германии и много еще откуда. Нет худа без добра: ныне есть больше поводов и возможностей всмотреться в родные всходы — и найти чудные, дивные открытия. В первую очередь это впрямую касается будущего: речь идет о программе работавшей в эти дни лаборатории «Молодежь. Театр. Лаб.», состоящей из произведений, посвященных пушкинскому юбилею. Как отметила руководитель фестиваля и директор ТЮЗа им. Брянцева Светлана Лаврецова, именно на «Радуге» зародилось лабораторное движение, призванное решить проблему дефицита театральных произведений для молодежи. Поиски этого года оказались плодотворными, среди лучших оказались пьесы Ляли Петуховой «Выстрел», «Операция «Пушкин» Сергея Казанцева и «Пуш. Kill» Олеси Лихачевой — на фестивале прошли их читки и были представлены эскизы постановок.

Самым ярким из увиденных лично мной событий фестиваля стал спектакль «Лицей», совместный проект московского Театра имени Пушкина и Школы-студии МХАТ. И здесь речь идет без всяких скидок и делений программы фестиваля на студенческую и взрослую. Студенты мастерской Евгения Писарева представляют пьесу «Лицей. Девятый выпуск» Елены Исаевой в постановке Андрея Кузичева — и дают фору иным постановкам респектабельных трупп. История светлая и жесткая: за окном 1837 год, лицеисты готовятся к грядущему выпуску, на торжество ждут кумира молодежи — Пушкина. Торжествующая юность, надежды, первая влюбленность, жажда служения Отечеству, но и вольности тоже. И вот горестное известие: погиб поэт. И даже попрощаться с ним не дадут. Запрещенные строки Лермонтова, мучительные попытки совместить долг и  дисциплину с совестью и свободой. В музыкальном спектакле с номерами авторства самих студентов школы-студии заняты Руслан Чагилов, Артем Ляшенко, Тимур Водопьянов, Арсений Никитин, Арсений Васильевых, Ян Сибряев, Ляля Анпилогова, Татьяна Романова, Артем Кучеренко, Максим Богатырев, Василий Бобров, а также актер Владимир Зиберев. Воспитанникам мастерской Евгения Писарева по двадцать с небольшим лет, но их уже сейчас вполне можно представить на первых планах на сцене и в кино в самые близкие годы. И наблюдать за восхождением к настоящему творчеству новых имен — большая привилегия проницательного зрителя: дай-то Бог этим студентам сил, упорства и несколько везения. Но по крайней мере с этого спектакля выходишь с ощущением радостной свежести: молодым артистам удалось материализовать самый широкий спектр идей, эмоций и чувств. И умилить публику своей молодостью, не без того.

По непосредственности и силе воздействия на зал «Лицей» можно сравнить, как ни странно, с навороченной и замысловатой постановкой «Леса», которая представила на фестивале ТЮЗ имени Брянцева. Режиссер Уланбек Баялиев традиционно склонен к декорированию программных шедевров русской литературы — пример тому «Вишневый сад», поставленный в Театре имени Ленсовета и исполненный японскими мотивами. С комедией Александра Островского случилась похожая история, но теперь экспансия оказалась не географической: Баялиев насытил действие отсылками к другим шедеврам великого русского драматурга. Занятые в спектакле артисты — в прямом смысле комедианты, не слишком озабоченные классическим прочтением доверенных им ролей. А порой и вовсе не озабоченные: здесь даже «обмен» персонажами не является чем-то недопустимым, а Раису Павловну Гурмыжскую и вовсе неожиданно убивают с сакраментальным и из-за неожиданности очень свежим (заметьте — снова это ощущение!) «Так не доставайся же ты никому!». Смешно, дурашливо и, конечно, возмутительно для благородной зрительской чопорности. Звезда спектакля Гурмыжская — артистка Анна Дюкова — и красивая женщина, и, выражаясь канцелярски, «мастер сцены», и харизматичная обладательница лакомой «стервозинки», что так к лицу характерной актрисе. За внимание зала Дюковой приходится соревноваться с Анной Лебедь в роли Улиты (а в финале и Кручининой): эту актрису я помню по прошлогодней премьере гоголевского «Носа», где она заглавную роль феерически и исполнила. И теперь Анна Лебедь выглядит не менее живописно — хотя, казалось бы, куда уж больше, после «Носа»-то. Александр Иванов и Олег Сенченко играют одновременно Несчастливцева и Счастливцева, причем Сенченко, похоже, прихвачен Баялиевым в качестве талисмана из того же ленсоветовского «Вишневого сада», где он самым запоминающимся образом выступил в ролях молодого слуги Яши и престарелого лакея Фирса. Из неожиданного: вся «театральщина» и суть мира кулис в спектакле обрела материю напрямую — в перечень персонажей введена «Театральная моль», она то помогала, то досаждала, то передразнивала артистов. Словом, много нашел режиссер Баялиев в своем «Лесе». Но без одной находки точно можно было обойтись: из какой-то странной фантазии публика рассаживается не в удобных креслах Большой сцены, а на нелепых мостках, резко вздымающихся и с очень низкими сиденьями. Еще никогда я так не ждал антракта, разминая застывшие колени, и, судя по негромким отчетливым комментариям соседей, не я один. Никакого участия в действии зрительское пространство на инквизиторских козлах не принимает. Так и подмывает обратиться к режиссеру в стилистике демонической женщины: «К чему?» Да и плотники, сооружая все эти вавилоны, наверняка тихо, но крепко выражались. Словом, такой постановочный прием называется «сам себя перехитрил».

Из наиболее запомнившихся фестивальных показов назову также «Возвращение», поставленное Галиной Зальцман в Самарском театре юного зрителя (СамАрт). Андрей Платонов — имя чрезвычайно притягательное, но в то же время крепкий орешек для любого режиссера, даже — или тем более — именитого. Работая с такой прозой, очень легко поддаться эффектному символизму, добавить пафосных пауз и в итоге свалиться в многозначительное «ничто». У Галины Зальцман имя, несомненно, уже есть: она хорошо известна москвичам по сотрудничеству с РАМТом, Театром Российской армии и Театром имени Маяковского, уже около года Зальцман является режиссером Театра на Васильевском, относящегося к Ленинградской области. «Возвращение» стало ее дебютом в СамАрте, и весьма удачным. История вернувшегося с фронта солдата Алексея (напряженная и точная работа Романа Касатьева), так и не разучившегося воевать и теперь приносящего напряжение и раздор в свою семью, ничуть не потеряла актуальности с 1946 года, когда «Возвращение» (первое название «Семья Ивановых») было написано. Все в пространстве спектакля выверено и наполнено пережитым опытом, которого, я надеюсь, у самарских артистов в реальности не случилось. Тем более впечатляет их работа, что особенно касается Ольги Ламинской в роли Любови, жены Алексея, и Владислава Кричмаря, сыгравшего их сына Петра. Не переоценить труд художника-постановщика Семена Пастуха, создавшего сложные декорации и сделавшего акцент на образе паровоза, что трансформируется в самые разные объекты, но в финале становится самим собой, олицетворяя могучую силу (само)разрушения — его так пронзительно, но без умилительной сопливости пытаются остановить дети Ивановых, пытаясь вернуть почти покинувшего семью отца.

Абсолютно неожиданно для меня выстрелил спектакль «Мастер и Маргарита», представленный Белорусским государственным академическим театром юного зрителя совместно с проектом «ТриТформаТ». Нет, было абсолютно понятно, что режиссер Татьяна Самбук, опираясь на сотрудничество с композитором Дарьей Гарбузняк, сотворила нечто интересное — я помню их замечательный прошлогодний приезд в Петербург со спектаклем «Женя + Таня = любовь» по «Евгению Онегину». Но булгаковский роман — вещь особо скользкая. И еще больше опасливых мыслей возникало при всматривании в афишу: «по мотивам», «фантастическая сказка для взрослых», камерный состав — всего шесть имен исполнителей: Маргарита, Мастер и Воланд с Коровьевым, Азазелло и котом Бегемотом. Фото постановки явно говорили о том, что представление построено вокруг воландовского бала — но где же гости? Как же масштаб? И — самая свербящая мыслишка, не иначе как напетая мне в уши Азазелло: а в роли-то Маргариты выйдет Вера Полякова-Макей, заслуженная артистка Республики Беларусь — директор театра! Нет ли часом административного ресурса? Ресурс оказался ни при чем: Полякова-Макей показала Маргариту ровно так, как у Булгакова: страстную, достойную, не всегда умную и всегда неприспособленную к жизни. Просто прекрасно, когда руководящая нагрузка оставляет в актере место для профессиональной сущности. Но и обрамление образа оказалось сверх границ: составился роскошный актерский ансамбль – Сергей Лапаницын (Мастер), Антон Жуков (Воланд), Андрей Асимович (Коровьев), Андрей Добровольский (Бегемот) и Дмитрий Климович (Азазелло). А как же гости на балу? Вопрос был решен просто: приглашенными оказались все зрители, которым были делегированы образы всякой нечисти. Конечно, музыкальные номера поразили — но это и предполагалось. Запоминающейся стала финальная мизансцена, когда главные герои уходили по ту сторону, растворяясь в портретах друг друга.

Напоследок позволю себе упомянуть про спектакль, формально не вошедший в фестиваль, но завершивший «Молодежь. Театр. Фест» по сути. Им стала премьера ТЮЗа имени Брянцева «Пушкин. Сквозь метель», поставленная Дмитрием Турковым к юбилею поэта. Пушкинская повесть перебивается повествованием об истории женитьбы нашего всего на Натали Гончаровой, а текст «Метели» дополняют письма Пушкина, Баратынского, Вяземского, Бенкендорфа. Действие решено в модном жанре саундрамы с оригинальной музыкой и заключено в лаконичную, но объемную конструкцию, состоящую из нескольких пересекающихся плоскостей, обрамленных балясинами а-ля дворянская усадьба. По внешнему периметру пущен цирковой бортик, а венчает все огромная маска Александра Сергеевича с широко распахнутыми глазами — в некий патетический момент она, впрочем, благодаря световым эффектам превращается в оскал смерти. Актеры комикуют вовсю: хорош и вертляв Радик Галиуллин (Пушкин), снова не могу не упомянуть Анну Дюкову, она была превосходна не только в образе помещицы из «Метели», но и как мать пушкинской невесты Наталья Ивановна Гончарова — особенно во время куртуазного представления «Энея и Дидоны» с парящим ангелочком и классицистическими подвываниями. Сама Натали Гончарова (Анна Петросян) оказалась еще и Ариной Родионовной, и даже Зайцем, отвратившим Пушкина от поездки к декабристам и нагадавшим ему много всего — эпизод золочения заячьей лапы за предсказания рассмешил до слез. Но что толку перечислять все находки: советую скорее отправиться на представление, тем более что оно получилось очень изящным. А Пушкин еще раз доказал, что он — живой как жизнь. А пока у нас ставят Пушкина, то и русский театр жив и молод — как никогда.

Фотографии: Стас Левшин и Татьяна Никишкина (на анонсе) / предоставлены ТЮЗом им. Брянцева.