Анна ЧУЖКОВА

11.03.2014

Сполна отдав должное русской литературе, режиссер взялся за литовскую прозу. Может быть, по родине затосковал? Однажды он уже ставил «Улыбнись нам, Господи» в Вильнюсе. Но спектакль имел несчастливую судьбу и вскоре был снят с репертуара. В Вахтанговском театре у него есть шанс задержаться.

«Козленок за два гроша» — о той Литве, где «безраздельно господствовал сладкозвучный идиш». Канович привычно рассуждает о судьбе евреев из забытого Богом местечка. Туминас неторопливо поддерживает меланхоличный разговор, превращая рассказ в философскую притчу, где не имеют значения ни время, ни место.

Восьмидесятилетний каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий) всю жизнь шел рука об руку с горем — делал надгробия. «Смерть ходила за женами в Эфраимовом доме, как цыганская собака за телегой». Трех вдовец похоронил. Дети разъехались. «Кроме козы, он никому на свете не нужен». Так что нынче одинокий старик решил и себе камень заготовить. Но от невеселого занятия отвлекает новость: сын Гирш арестован в Вильнюсе за покушение на жизнь губернатора. Приходится собираться в путь — авось успеет попрощаться. А может, и не казнят?..

Козочку-пророчицу, обаятельно сыгранную Юлией Рутберг, он скрепя сердце поручает соседям. Повозку собирали всем миром. Художник Адомас Яцовскис придумал построить ее из тумб и ящиков, а запрячь — большим платяным шкафом. Зато кляча эта, говорят, и до Парижа домчит, «если ей ласково, не как лошади, а, к примеру, как женщине, шепнуть на ухо: так, мол, и так, голубушка, довези нас».

В дорогу Эфраим берет двух попутчиков-односельчан: водовоза Шмуле-Сендера (Алексей Гуськов) и нищего Авнера (Виктор Сухоруков). Товарищи — под стать горемыке. Шмуле так же брошен детьми, а бакалейщика Авнера разорил пожар. Вот и причитают они всю дорогу: «Самые несчастные твари на земле — это родители», «Умереть евреем легче, чем жить», «Куда смотрит Бог?.. Может, он не отец, а отчим?»

По-сравнению с «Евгением Онегиным», где по сцене бегал плюшевый заяц, а Ольга задорно играла на баяне, новый спектакль вахтанговского худрука — тяжелый и тягучий. Не очень веселят даже анекдоты про евреев. Да и комиковать, играя характерным говором, здесь-таки не принято. Правда, угрюмую прозу режиссер подсластил: порой палят в воздух из пистолетов, порой танцуют и смеются. Как это часто бывает у Туминаса, на сцене появляются шуты: от трогательных до нелепых. Тем не менее путь троих друзей безрадостен и усыпан множеством печальных афоризмов. По словам трех товарищей, жизнь — это дорога на кладбище. Для кого-то она оказывается короче, для кого-то — длиннее. Но притормозить нельзя. «Стоит еврею сделать остановку, и на него сразу же все беды обрушиваются. Но пока еврей едет, нет на свете человека счастливее, чем он. Даже если он едет на похороны».