Елена ФЕДОРЕНКО

16.11.2017

Московский этап V Международного фестиваля современной хореографии «Context. Диана Вишнёва» завершен. Программу смотра подхватывает Петербург. 19 ноября на сцене легендарной Мариинки состоится гала-закрытие.

Задачу фестиваля Диана сформулировала давно: показать лучшее из мира современного танца. Живой диалог с публикой ведут не только именитые иностранные гости, но и начинающие отечественные хореографы. Содержание «Контекста» складывается из кинопоказов, лекций, мастер-классов, творческих встреч и лабораторий. Переполненные залы представляли торжество демократии: среди зрителей — профессионалы и любители, балетоманы и VIP-персоны.

Молодые и непонятные

Ключевое звено «Контекста» — конкурс молодых российских хореографов. Само состязание проходило в формате видеопросмотров, из полутора сотен участников эксперты, трудившиеся целый год, отобрали пятерку финалистов, подготовивших номера специально для фестиваля. В жюри — сама Диана Вишнёва, куратор зарубежной программы смотра Самуэль Вюрстин и Наоми Перлов, худрук The Maslool — профессиональной танцстудии в Тель-Авиве.

Вишнёва — счастливый оптимист и вопреки очевидному упрямо проводит свой сюжет: «Главное — помочь талантливым российским постановщикам занять в этом мире свое место». Нынешние конкурсные работы, однако, навеяли тоску. Благие намерения организаторов показались утопией и не дали искомых результатов. Странное впечатление: вроде бы каждый номер, пусть и не выдающийся, сам по себе имеет право на существование, а все вместе образуют сумрачный контекст, погружая зрителя в мир болезненных рефлексий. Композиции — мелкотемные и малопонятные — раскачиваются, словно на волнах. Оказалось, что молодым неинтересны внятно изложенные истории, любой рассказ заменяется «выражением эмоций» из области мрачных комплексов, зависимостей, кошмаров. Человеческую природу лишают благородства и любви. Интеллект, юмор и ирония не в почете. Музыка зачастую заменяется шумами, звуками птичьего базара, лязганьем металла, вздохами и словами.

Андрей Короленко, математик из Новосибирска, сочинил дуэт «Аспи» — так называют себя люди с синдромом Аспергера. Девушка смятенно и депрессивно бегает, меняя направления, пока юноша нервически ломает собственное тело, примеряя позу дискобола. Потом оба вступают в жесткий поединок и завершают схватку нежным объятием. В кабинет к психиатру «заглядывает» и москвичка Мария Заплечная, чей претенциозный номер «Тьма опускается быстро» вдохновлен книгой американца Кея Джеймисона «Беспокойный ум. Моя победа над биполярным расстройством». Две девушки и мужчина пытаются выкарабкаться из гнетущих их страхов и тревожных предчувствий. В «Пятой зоне» петербурженки Полины Митряшиной — четыре женщины. Одна безостановочно вращается около дверного проема, временами кажется, что это какой-то 3D-фокус, — настолько безусильны выполняемые ею повороты. Другие выворачивают из своего нутра смерчи чувств и надрывные движения. Наконец, звучат слова «проэта» Саши Соколова из «Школы для дураков»: «Это говорю вам я, географ пятой пригородной зоны, человек, вращающий пустотелый картонный шар».

Пальму первенства на «Контексте» отдали минчанке Ольге Лабовкиной, выпускнице Академии русского балета имени Агриппины Вагановой. Жюри не могло не отметить в поставленном конкурсанткой изощренном трио поиска оригинальной лексики. Два парня и девушка, обуреваемые мечтами, по замыслу хореографа, томятся бездельем. «Воздух» — так называется номер — некий символ свободы, прорыва, космоса, о чем наставляют секундные видеокадры. Награда лауреату — стажировка в одной из ведущих мировых танцкомпаний. Приз зрительских симпатий ушел Юлии Коробейниковой из Красноярска, попавшей в танцевальный класс выпускницей экономического факультета университета. «ЧтоЕстьЯ?» — девичий номер. Шестерка танцовщиц познает себя с печальной сосредоточенностью, извивая ужами руки и вычерчивая изобретательные графические композиции. Все «женское» — качание младенца, прихорашивание, ласки — подверстывается в тему.

Куда как менее унылыми, чем конкурсанты, выглядели финалисты прошлых лет. Константин Кейхель и Павел Глухов с двумя десятками воспитанников Академии танца Бориса Эйфмана порассуждали на тему бережного отношения к живому, что нас окружает. Умные «Тропы» оказались важными для учеников профессиональным и экологическим уроками. Победительница «Контекста»-2016 Ольга Васильева сочинила свою работу «Выбор» на раскованных танцовщиков школы The Maslool — Professional Dance Program — Tel Aviv-Jaffa, где ей выпало стажироваться. Цветные футболки трех пар исполнителей после долгого серо-белого монохрома порадовали глаз, а лихой, хотя и незамысловатый, танец подарил надежду на то, что в мире еще существуют радость и улыбки.

Прорвемся, — ответит Опера

Когда французы говорят «Опера» (так называется фильм, показанный на «Контексте»), то сомнений нет: речь идет не о спектакле, а о национальном театре во дворце Гарнье. Чтобы избежать путаницы, на российских афишах делают уточнение: «Парижская Опера». Фильм 2017 года стал первым лауреатом в документальной программе 39-го Московского кинофестиваля. Режиссер Жан-Стефан Брон попал в «святая святых» осенью 2015-го, почти вслед за Стефаном Лисснером. Он, человек влиятельный и уважаемый, экс-руководитель «Оркестра де Пари», Экс-ан-Прованского оперного фестиваля, театра «Шатле» и миланского «Ла Скала», тогда возглавил главный театр Франции.

В это почти невозможно поверить, но режиссер никогда ранее не бывал в опере, и в этом почти неправдоподобном биографическом факте — залог точной и правдивой интонации талантливого фильма. Камера оператора Блэйза Харрисона фиксирует броуновское движение закулисья, которым режиссер явно ошеломлен. У него нет кумиров и антигероев. Нет вопросов и ответов, нет рекомендаций. И своего мнения — тоже. Ведь, чтобы они появились, необходимо знание предмета. Словом, тот редчайший случай, когда неосведомленность и отсутствие просчитанного сценария позволяют создать ценный документ. Без лоска, без любования роскошными фойе и парадными лестницами, без восхищения резным фасадом. Важно лишь то, что внутри и сейчас, — никаких реверансов триумфальной истории Оперы. Одним из героев становится пришелец из маленького южноуральского городка — юный баритон Михаил Тимошенко. Его, ни слова не знающего по-французски, прослушивает комиссия. Певца-дебютанта и выбирают Брон и Харрисон в качестве проводника в неведомое. Заодно разделяют с ним и радость, и разочарование, сменяющие друг друга в обстоятельствах старта карьеры. В остальном — фильм эпически уравновешен.

Вот камера деликатно всматривается в Стефана Лисснера: в сдержанном по виду интенданте явно кипят нешуточные страсти. Фильм снимался более года, и за это время много чего случилось. Честно запечатлено назначение на должность директора балета реформатора Бенджамена Мильпье. Мелькает профиль Лорана Илера, главного репетитора и хранителя традиций, которого и прочили на эту ответственную должность. В доказательство его педагогических заслуг — дивный фрагмент безупречно чистого лебединого кордебалета. Застал съемочный дуэт и отставку Мильпье, и признание Лисснером своей ошибки. Собственно, самого раскаяния нет, но стоит увидеть глаза интенданта и разочарованные лица артистов балета, и все становится ясно: допустил промах.

Сезон вообще выдался бурным. Готовится премьера незаконченной оперы Шенберга «Моисей и Аарон», артисты грозят забастовкой, хор выступает против решения дирижера Филиппа Йордана и режиссера Ромео Кастеллуччи вывести на сцену живого быка. Как странное напоминание о золотом тельце Аарона. Животное по кличке Беспечный Ездок затаилось, и непонятно, чем обернется его покорность во время мытья под струей из шланга или заточения в стальные тросы: может быть, смирится, а может быть, проявит свирепый норов. То и дело мелькает плутовской взгляд профсоюзного лидера. Темнокожая виолончелистка, похоже, уже объявила свой протест — вместо энергичной ноты упрямо выводит нежнейший звук, словно не слышит увещеваний дирижера. За окнами — отчаянно растерянный после терактов Париж. А театр трудится — упорно, исправно, безостановочно. Гигантская машина работает безупречно, гарантируя стабильный ежевечерний праздник.

С 23 ноября Центр документального кино выпускает картину в российский прокат.

Танц-парад

На этот раз сама Вишнёва в гала не участвовала. Запретили врачи, и, видимо, произошло это накануне, поскольку в буклете выступление мировой звезды анонсировалось. Вечер традиционно проходил на гостеприимной сцене Музтеатра имени Станиславского и Немировича-Данченко и открывался фрагментом спектакля FAR Уэйна Макгрегора, известного нашим зрителям по спектаклям Chroma в Большом, «Инфра» в Мариинке, по пластике в фильме «Гарри Поттер и кубок огня», и по напрасному ожиданию его «Весны священной» в ГАБТе — тоже. Тогда хореограф испугался кислотной атаки. Англичанин, увлеченный семиотикой танца, связями движения с рефлексами нервной системы, предъявил свой узнаваемый почерк — экстремальные пробы связок и суставов на выносливость: невероятные шпагаты, выгибающиеся в разных направлениях руки, живущий вне связи с конечностями торс. FAR — аббревиатура названия исследования Роя Портера «Плоть в эпоху разума» (Flesh in the Age of Reason) — о зависимости тела и психики. Жесткая и завораживающая пластика Макгрегора сменилась дуэтом «Змеи и лестницы», поставленным американцем Джастином Пеком. Музыку Бриттена исполнял расположившийся в глубине сцены «Новый русский квартет», а лирическая американка Жаннет Дельгадо и солист Большого театра Денис Савин не тушевались перед рефлектирующей пластикой.

Опьянило зал ироничное и хулиганское мужское трио немецкой труппы Gauthier Dance. В опусе Алехандро Черрудо почти обнаженные танцовщики резвились, принимали пикантные позы и ловко тасовали движения. Сиди Ларби Шеркауи в дуэте «Я полюблю тебя» соединил классический и современный танец, приправил микстом космических настроений и доверил непрерывный поток па американцам Дрю Джейкоби и Мэтту Фоли — ныне солистам балета Антверпена, которым он, марокканец по рождению, ныне руководит.

Впервые посетила Россию компания Bodytraffic из Лос-Анджелеса. В веселом номере «И в полночь зеленая невеста пролетела над рыночной площадью» хореограф Барак Маршалл проводит еврейскую тему — звучат этническая музыка, песни и забавные разговоры о кулинарных премудростях, проходят смотрины невест, разыгрываются свадебные обряды. Этот незатейливый номер добавил публике положительных эмоций перед главным чудом концерта — танцем блистательной итальянки Алессандры Ферри. Лет десять назад она, неподражаемая Джульетта и Манон, покинула сцену. Но без танца смогла продержаться всего шесть лет, и, отметив полувековой юбилей, к нему вернулась. Время оказалось не властно над ее хрупкой гибкой фигурой и нежной пластикой. Любовное адажио «Свидетель», поставленное Макгрегором, Ферри и ее партнер Герман Корнехо провели с подлинной чувственной страстью.

Повзрослевший «Контекст» выступил в роли продюсера, создающего не только фестивальный проект, но и целое сочинение. Балет «На части» (Asunder) заказали хореографу Гойо Монтеро для пермской труппы. Изобретательный сочинитель, он любит складывать смысловые рифмы: в музыкальном сопровождении скрестил нескольких композиторов, например Шопена и Вагнера; в действии соединил театр и реальность, то есть жизнь и ее отражения. Одинокие фигурки тянутся к земле, а сцепленные вместе — образуют сильный ансамбль. Зрителю испанец отвел роль участников действия. Когда актеры поворачиваются спинами к залу, то под лучами софитов, бьющих из арьергарда сцены, оказываются не только они, но и публика. (Кстати, такой прием использовал в своем «Занавесе» Слава Самодуров.) Пермяки вдохнули живые эмоции в достаточно рациональную умозрительную хореографию Монтеро. Они же показали на «Контексте» свою весеннюю премьеру — «Балеты Стравинского» с «Петрушкой» Владимира Варнавы, «Поцелуем феи» Самодурова и «Жар-птицей» Алексея Мирошниченко. Молодая труппа Gauthier Dance привезла на фестиваль балет «Нижинский» — современный байопик о легендарном танцовщике, для которого творчество оставалось превыше всего. Расстройство памяти кумира многих поколений Марко Гекке представил как плату за гениальность. 

Фото на анонсе: Алессандра Ферри в адажио «Свидетель»/фото: Ирина Григорьева