Первой режиссерской работой Дмитрия Крымова стал «Гамлет», следующее его обращение к классику произошло в 2004-м, когда вышел спектакль по мотивам «Короля Лира», озаглавленный «Три сестры». Сегодняшнее представление приготовлено по сходному рецепту. Ставить «Как вам это понравится» по пьесе «Сон в летнюю ночь» — приблизительно то же самое, что разыгрывать «Гамлета» по «Отелло», говорит режиссер, но эти каламбуры его не смущают.

Для своей постановки Дмитрий Крымов выбрал пьесу внутри пьесы. Это третьестепенная сюжетная линия из «Сна...» о том, как афинские ремесленники задумали поставить спектакль ко дню свадьбы главных героев. Из всего этого получается парадоксальная вещь — уморительная трагедия. Актеры по неопытности несут околесицу и вынуждены постоянно оправдываться, что вызывает смех и забавные комментарии со стороны почтенной публики. При этом рабочие разыгрывают историю легендарных Пирама и Фисбы, погибших от любви, которые, как уверяет Дмитрий Крымов, стали предками Ромео и Джульетты, Данте и Беатриче, Бонни и Клайда…

Режиссер на голых фанерных подмостках повторил сложную литературную конструкцию, рассадив в аванложах собственных «зрителей» — артистов. Спектакль внутри спектакля смешит теперь уже двойной нелепостью: «неумех» актеров и поставленных в неловкое положение гостей. Крымов от текста отошел в корне, но замысел Шекспира приблизительно остался цел. У драматурга этот номер с ремесленниками тоже представлен как веселая интермедия: «ни слова в ней нет путного, ни путного актера». Стыдливые попытки рабочих хоть немного разъяснить очаровательную абракадабру ломают структуру спектакля.

Деконструкция театрального действия начинается с эффектного выхода артистов. Через весь зал они сначала бесцеремонно потащат огромное бутафорское дерево, заставляя сидящих потесниться, расталкивая их локтями. Потом и того хуже — пронесут обломок фонтана, залив водой все и всех вокруг. Мокрая переполошенная публика, повскакивавшая с мест, с этого момента находится в постоянном ожидании новых подвохов. А артисты таковых приготовили немало.

Главные герои — четырехметровые куклы, управляемые рабочими. Эти громадины кажутся созданными из мусора, то и дело разваливаются и угрожающе кренятся в сторону зрительного зала. Пирам ликом — прекрасный юноша с фаюмского портрета, его возлюбленная Фисба похожа на гигантскую детскую игрушку с закрывающимися глазами, но вместо ожидаемого писка «мама», она поет оперные арии. Здесь имеется и лев с когтями, и терьер Веня, принимающий самое живое участие в спектакле.

Перешагнувшее рамки жанра действие насыщено сюрпризами и цирковыми трюками. После каждого Валерий Гаркалин в роли Шекспира бьет в литавры, и публика горячо аплодирует удавшемуся фокусу. Изумленная Лия Ахеджакова вместе с другими зрителями в аванложе глубокомысленно произносит вслух: «Авангард! Модерн! Перформанс! Андерграунд…» Но в отличие от зачастую малопонятного современного акционизма, спектакль Крымова, хоть и привносит изрядную долю абсурда, заставляет зрителя это сумасшествие воспринимать умиленно и с живым участием, как свое собственное.