Екатерина САЖНЕВА, Вологодская область

25.10.2018

Дискуссия о том, нужно ли возвращать Русской православной церкви святыни, некогда ей принадлежавшие, но давно ставшие государственными музеями и заповедниками, продолжается. Росимуществом с 2012 года было рассмотрено около 280 заявок от религиозных организаций, чуть больше половины из них удовлетворены. И если некоторые споры об объектах культурного наследия прошли тихо, то вокруг Исаакиевского собора или комплекса «Херсонес Таврический» велись жаркие баталии. 

Сегодня на очереди — знаменитый Кирилло-Белозерский музей-заповедник. Вологодская митрополия просит передать монастырю, превращенному в советское время в музей, дополнительные площади. Несколько дней назад была достигнута предварительная договоренность. Удастся ли найти окончательный компромисс и разработать модель взаимодействия музейного комплекса и Церкви, выясняла «Культура».

На прошлой неделе была возобновлена монастырская жизнь в расположенном в нескольких километрах от Кириллова Ферапонтовом монастыре, который знаменит наиболее полно сохранившимися фресками легендарного иконописца Дионисия. 19 октября митрополит Вологодский и Кирилловский Игнатий совершил там чин поставления иеромонаха Иосафа во игумена.

Охра едва тронула листву деревьев. От Сотворения мира шел 7010 год. Стены нового храма Рождества Богородицы подмастерья штукатурили в полумраке. Утром приходил мастер-иконописец. Тяжело забирался под самый купол, и пока стены были еще сырыми, выводил контуры основных фигур. Дальше наступал черед сыновей: они выписывали задник, одеяния, детали росписи. Завершал работу снова мастер.

Для небесной лазури краски привезли из Италии, именно там небо такое, как нужно было мастеру — высокое, прозрачное, невесомое. В отличие от свинцового северного свода.

Известно, что иконописец не взял за свой труд денег. Но в последний день не выдержал, поставил на работе «автограф». «Писци Деонисие Иконник съ своими чады о Владыко Христе все царю избави и Господи мук вечных», — против всех правил начертал мастер над входом в собор, который был расписан всего за 34 дня.

Жить дружно

Предстоятель Русской православной церкви патриарх Кирилл посетил этим летом Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри.

На вологодской земле его очень ждали. «Это самый величественный и по размерам, и по состоянию крепостной стены, и по соборным постройкам монастырь. Ничего более грандиозного я не видел», — сказал Предстоятель в Кирилло-Белозерском монастыре. Порадовался патриарх и тому, как возрождается монашеская жизнь, как братия и прихожане сообща молятся в восстановленных храмах.

Многие надеялись узнать у высокого гостя, удастся ли мирно разграничить сферы влияния музея и монастыря, найдется ли компромиссное решение по дальнейшему совместному использованию его территории. «К этому надо стремиться, и это несомненно произойдет; другого пути просто не может быть... Я в это верю и буду молиться и работать для этого», — пообещал Святейший.

9 октября Министерство культуры провело совместное заседание рабочей группы по взаимодействию Русской православной церкви и музеев, а также аналогичных комиссий при Патриаршем совете по культуре и Союза музеев России. В центре внимания оказался не только Кирилло-Белозерский, но и Владимиро-Суздальский музей-заповедник, а также Ростовский Кремль.

Заместитель министра культуры Алла Манилова подчеркнула, что есть много положительных примеров, когда отношения между Церковью и музеями строятся дипломатично и в то же время искренне. Директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин отметил, что сегодня главная задача государства — выстроить конструктивный диалог между всеми заинтересованными сторонами. «Мне представляется правильным подумать о создании согласительных комиссий с тем, чтобы в течение полутора месяцев они бы подготовили проекты вариантов решений спорных вопросов. Сейчас главная задача — прийти к согласию», — сказал председатель Патриаршего совета по культуре митрополит Псковский и Порховский Тихон.

Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский подытожил, что идет движение к идее создания общего меморандума по совместному использованию имущества музеями и Церковью.

Кирилло-Белозерский монастырь — бесценный памятник русской истории и культуры, место паломничества верующих, а также значимый пункт туристического маршрута для любителей старины со всего мира, несколько сотен тысяч человек посещают его ежегодно. Сейчас в обители живут двадцать монахов. Удастся ли совместить монастырскую жизнь и музейную деятельность? Такие попытки предпринимались еще в 90-х годах.

«Культуре» удалось разыскать Галину Иванову, бывшего директора Кирилло-Белозерского музея-заповедника.

«В советские годы было вообще неважно, кто и кому подчиняется, — рассказала она. — Когда началась перестройка, мы вдруг стали никому не нужны, местная власть вообще заявила, что этот монастырь — заштатный районный музей. Нужно было срочно получить официальный статус. Тут как раз Ельцин подписал указ «Об особо ценных объектах культурного наследия народов Российской Федерации», где есть пункт: «Правительство Российской Федерации обеспечивает правовые, финансовые и материальные условия, необходимые для сохранности, целостности и неотчуждаемости собраний, коллекций и фондов особо ценных объектов». Мне тогда удалось внести в этот перечень Кирилло-Белозерский музей-заповедник».

Но подтвердить этот статус власти разрешили только после согласования с тогдашним патриархом Алексием II. «Он дал его с тем условием, что часть объектов музея будет передана под действующий монастырь, — продолжает Иванова. — Я понимала: если откажусь, то все может погибнуть...» В безвозмездное пользование Церкви был передан Малый Ивановский монастырь.

На стыке интересов

Кирилло-Белозерский монастырь был основан в конце XIV века. Со временем он стал экономическим, культурным и духовным центром Русского Севера. В 1764 году указом Екатерины II у братии забрали большую часть территорий. Через 12 лет из прежней слободы был образован город Кириллов, а в крепостной стене устроили городскую тюрьму.

В сентябре 1918 года большевики расстреляли настоятеля Варсонофия, епископа Кирилловского. Но храмы пощадили. В 1924 году монастырь окончательно закрыли, а комплекс зданий превратили в музей.

В Кирилло-Белозерском музее нередко снимают кино. Недавно возвели декорации к фильму по роману Захара Прилепина «Обитель». «Используем их потом как пиломатериалы», — пообещал Михаил Шаромазов, нынешний руководитель музея-заповедника. — Съемки фильма большей частью проходили здесь».

Вопрос об отношении к идее митрополии о передаче монастырю части помещений музея заставил директора задуматься. «То, что сейчас называют проблемой взаимоотношений государства и Церкви, я считаю наследием атеизма, — объясняет Шаромазов. — Дело в том, что часть российского общества считает себя религиозной и воцерковленной, часть — наоборот. Музеи же оказались на стыке интересов двух этих групп. Поэтому нам так трудно. На самом деле я бы поставил вопрос иначе. Есть музей, который обеспечивает сохранение историко-архитектурного наследия, и есть Церковь — она отвечает за духовную составляющую жизни общества. Все, что нам требуется, — найти точки соприкосновения».

Где обитать святой братии?

Главный предмет обсуждения сегодня: где разместить монахов, которые живут в возрожденном Кирилло-Белозерском монастыре.

Внутри крепостных стен расположены 11 храмов, 14 башен, 13 жилых и хозяйственных строений. «Подождите, сейчас посчитаю, — продолжает Шаромазов. — Церковь во имя преподобного Кирилла Белозерского передана монастырю, церковь Сергия Радонежского с приделом Дионисия Глушицкого и церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи с приделом преподобного Кирилла Белозерского тоже за монастырем. Церковь Евфимия Великого — музейный объект. Возможно, после окончания реставрационных работ в ней разместится экспозиция. В церкви Архангела Гавриила с приделом Константина и Елены поставим иконостас».

Директор обводит глазами свой кабинет и говорит, что, скорее всего, именно его и передадут под жилье для монахов, вопрос почти решен. «Это бывшие священнические кельи. Сейчас здесь только администрация, — поясняет он. — Но мы найдем возможность разместиться где-то еще. Они хотели забрать Братский корпус. Он более приспособлен, но там находятся многие наши отделы, куда мы их денем?»

Сам директор готов переехать хоть завтра. Проблема в другом: в священнических кельях, помимо кабинетов администрации музея, до сих пор расположено еще и обычное жилье. Мирян поселили тут при Советской власти. Кому-то со временем дали квартиры в Кириллове, но кто-то остался...

По примерным подсчетам, для покупки городских квартир потребуется около шести миллионов рублей на пять семей. Но прежде нужно решить вопрос о расселении монастырской братии, вынужденной ютиться в одном из корпусов, который находится в плачевном состоянии. Ремонтом и реставрацией уже сто лет, с 1918 года, заведует государство. И дел еще невпроворот.

Свет Дионисия

В середине октября в Минске состоялось заседание Священного Синода, на котором было принято решение о возрождении Ферапонтова монастыря. Церковь настаивает, что в будущем монастырь должен быть жилым и живым. Но ученые и музейщики против того, чтобы проходили службы в соборе Рождества Богородицы, где находятся фрески Дионисия.

Творения великого иконописца действительно могут стать камнем преткновения. В течение 30 лет в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря по уникальной, специально разработанной методике велась практическая консервация стенописей и создание системы поддержания температурно-влажностного режима, обеспечивающего сохранность росписей. Сейчас здесь размещены установки, поддерживающие определенный микроклимат. Все ради них — выцветших ликов в ареоле итальянской лазури.

«Как-то в Ферапонтово приехали гости из-за границы, тоже православные священнослужители, — рассказал один из монахов. — Когда мы показали им фрески здешнего собора, знаете, что они ответили? Красивые, но мертвые, потому что обитель должна быть действующей».

Но на самом деле и Церковь, и музей хотят одного — чтобы не затихали шаги и голоса гостей, потому что без людей искусство ничего не стоит.

Проблема передачи Церкви памятников историко-культурного наследия — одна из самых сложных сегодня. Она требует взвешенного подхода и профессиональной дискуссии. «Культура» приглашает к обсуждению этой темы реставраторов, историков, специалистов по международному праву и представителей духовенства.

Игнатий, митрополит Вологодский и Кирилловский: «Не совсем правильно, когда каждое разрешение на богослужение Церковь вынуждена получать у музея»

культура: Как Вы считаете, удастся ли решить проблему сложных взаимоотношений Церкви и Кирилло-Белозерского музея-заповедника?
митр. Игнатий: Я считаю, что она несколько надуманна. Недавний визит комиссии Министерства культуры был связан с тем, чтобы на месте посмотреть те объекты, которые мы запросили для полноценного существования монастыря в Ферапонтове и расширения Кирилло-Белозерского монастыря. Также представители министерства хотели убедиться в том, удается ли выстроить диалог между епархией и музеем-заповедником.

культура: Какие результаты были достигнуты?
митр. Игнатий: К началу будущего года планируется заключить соглашение, согласно которому некоторые помещения монастырь сможет использовать для своих нужд, при этом официально они по-прежнему будут числиться в ведении музея-заповедника. Также мы просим изыскать возможность использования Казенной палаты Ферапонтова монастыря, потому что сейчас монастырь вообще не имеет площадей для того, чтобы там протекала монашеская жизнь.

Дополнительное соглашение определит возможность совершения молебнов в церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы Трапезной палаты Кирилло-Белозерского монастыря, а в особо праздничные дни — и в соборе Рождества Богородицы в Ферапонтове.

культура: Но ученые считают, что это может повредить гениальным фрескам.
митр. Игнатий: Разумеется, чтобы сохранить фрески, мы будем соблюдать все необходимые нормы, без ладана, без кадила, без свечей и, конечно, без наплыва людей.

культура: Ферапонтов монастырь включен в Список объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, существуют жесткие правила его использования и сохранения.
митр. Игнатий: Я думаю, при соблюдении всех вышеперечисленных условий церковный молебен мало чем будет отличаться от экскурсий, которые здесь, между прочим, проходят постоянно. Но постараемся принять решение, которое удовлетворило бы все стороны.

культура: В Ферапонтовом монастыре сейчас живут монахи?
митр. Игнатий: Четыре человека, но не именно там, а рядом. Пока нет возможности их разместить. Любой действующий монастырь должен иметь свои площади, административные помещения, кельи. Дальше, возможно, встанет вопрос о том, чтобы построить на территории деревянный жилой корпус, естественно, тоже по согласованию с ЮНЕСКО. Это не так просто, но осуществимо при обоюдном желании. Помещений для братии катастрофически не хватает и в Кирилло-Белозерском монастыре. Приходят послушники, остаются, проходят испытания, через какое-то время принимают постриг — им тоже нужно где-то жить.

культура: Двадцать монахов — это много или мало?
митр. Игнатий: За последние несколько лет их количество почти утроилось. Я думаю, если бы нашлось, где всех разместить, монахов было бы еще больше. Мы запрашивали у музея священнические кельи, но де-юре их пока невозможно передать, так как там расположены обычные квартиры.

культура: Может ли случиться так, что для туристов окажутся закрытыми те храмы и помещения, которые отойдут в пользование монастырю?
митр. Игнатий: Ни в коем случае. В посещении храмов и выставок все останется по-прежнему. Мы только за то, чтобы к нам приходили верующие, чтобы церкви не пустовали. Посещение монастыря, кстати, в отличие от входа в музей, для паломников совершенно бесплатно. Так что если кто-то считает, что монастырь хочет закрыться от людей, то это не так. Те экскурсии, которые проводятся сейчас, должны включить в себя и работающие храмы. Мы уже подняли этот вопрос с дирекцией музея, чтобы адаптировать существующие программы в соответствии с изменениями, которые происходят в монастыре.

Фото на анонсе: Сергей Пятаков/РИА Новости