Антон КРЫЛОВ

16.09.2014

Газовые взаимоотношения России и Украины после распада СССР напоминают известный анекдот про черепаху, которая согласилась перевезти змею через реку. Черепаха плывет и думает: «Сброшу — укусит». А змея балансирует на панцире и думает: «Укушу — сбросит». 

Благодаря построенной в советское время газотранспортной системе, наши страны оказались тесно связаны на десятилетия вперед. Но если Украину ситуация в целом устраивала (за исключением цены на газ для себя), то Россия на протяжении многих лет пыталась изменить эту странную экономическую модель, при которой она продает газ в Европу, но не может гарантировать его бесперебойную доставку.  

В поисках альтернативы

Впервые противоречия из-за стоимости газа возникли у России и Украины еще в 1993 году: тогдашний глава «Газпрома» Рем Вяхирев пообещал «закрыть кран» за неуплату. И тогда же Украина впервые пригрозила в ответ перекрыть газ, идущий в Европу. Необходимость альтернативного пути для российского газа к западным потребителям стала очевидна, и уже в 1994 году началось строительство газопровода «Ямал — Европа» через территорию Белоруссии и Польши. Согласование и реализация проекта столкнулись с заметным противодействием польских чиновников, которые выступали единым фронтом с Киевом и поддерживали двусмысленную игру со стороны Минска. В результате газопровод вышел на проектную мощность только в 2006 году.

Таким образом, постепенно в «Газпроме» пришли к пониманию того, что любая транзитная страна — это существенный экономический риск для доставки оплаченного газа конечному потребителю.

Разработка проекта «Северный поток» (СЕГ) началась в 1997 году. И тоже столкнулась с массированным противодействием как исключаемых из транзита стран, так и «друзей Украины». 

Тогдашний президент Польши Александр Квасьневский заявил, что проект «плохой с точки зрения экологии, слабый экономически и политически». В свою очередь, премьер-министр Латвии Айгарс Калвитис утверждал, что «планируемое Россией и Германией строительство СЕГ по дну Балтийского моря может поставить под угрозу безопасность этого региона. Оно не отвечает единой энергетической политике ЕС...» Литва, Эстония, Швеция также пугали Европу экологическими катастрофами и геополитическими проблемами в связи с прокладкой газопровода напрямую из России в Германию по морскому дну. 

Традиционно ярко и образно выступил президент Белоруссии Александр Лукашенко: «Строят по Балтике трубопровод — самый дурацкий проект в истории России. Он в Книгу рекордов Гиннесса войдет. Неизвестно, что будет с этим газопроводом, который идет по куче боеприпасов на дне Балтийского моря. Когда все — и с севера, и с юга не воспринимают этот газопровод».

Тем не менее газопровод был запущен, и теперь газоснабжение Германии не зависит от политических капризов Минска, Варшавы и Киева. Однако практически вся Южная Европа продолжает оставаться в заложниках газопровода «Союз», проложенного в советское время по территории Украины: Болгария получает по нему 94% закупаемого газа, Греция — 76%, Венгрия — 67% и т.д.

Необходимость южного маршрута в обход Украины ясна и «Газпрому», и конечным потребителям уже давно. Но поскольку в этом случае значительную часть «незалежной» газотранспортной системы можно будет сдать в металлолом, противодействие черноморскому проекту куда серьезнее, чем балтийскому.

Как все начиналось

Презентация «Южного потока» состоялась в 2007 году, и изначально он был совместным российско-итальянским проектом, так же как «Северный поток» — российско-германским. Однако состав участников проекта довольно быстро интернационализировался — в настоящее время акционерами морской части газопровода, помимо «Газпрома» и итальянской Eni являются французская EDF Group и немецкая Wintershall AG. Сухопутные части «Южного потока» поделены поровну между российской компанией и странами, через которые проходит газопровод. Единственное исключение — Сербия, где у «Газпрома» 51%. 

Строительство «Южного потока» началось в декабре 2012 года одновременно в России, Болгарии и Сербии. При этом, поскольку в ходе многочисленных антироссийских консультаций убедить страны, через которые пройдет газопровод, в том, что они должны пожертвовать своими интересами во имя поддержки Украины, не удалось, основную часть борьбы взял на себя непосредственно Брюссель. 

В 2011 году, когда российско-украинские отношения были на пике дружелюбия (после победы Виктора Януковича на выборах и заключения договора о пребывании российского флота в Крыму в обмен на скидку по стоимости газа), комиссар ЕС по вопросам энергетики Гюнтер Эттингер предложил Украине требовать от Путина отмены строительства «Южного потока».

Почувствовав, что добиться этого не удастся, Янукович выступил с идеей строительства газопровода через Крым, чтобы в два с лишним раза сократить смету. Но «Газпром» вежливо отказался, отметив, что основная задача проекта — снижение транзитных рисков. Это, кстати, еще раз подтверждает, что Россия тогда не планировала присоединять полуостров, и события «русской весны» были абсолютно спонтанными.

Несмотря на противодействие Брюсселя, работы шли своим чередом, «Газпром» заключал одно двустороннее соглашение за другим, лидеры восточноевропейских стран демонстрировали полное удовлетворение ходом событий. 

Даже после переворота на Украине и перехода Крыма под российскую юрисдикцию процесс какое-то время продолжал идти по накатанной колее. Хотя 17 апреля Европарламент принял резолюцию, в которой говорилось, что «Южный поток» не должен быть построен», документ был абсолютно декларативным, и страны — участники проекта еще раз подтвердили, что не намерены пересматривать свои решения. 

Тогда в бой была брошена тяжелая артиллерия международной дипломатии. Достоверно неизвестно, что сказали премьер-министру Болгарии представители делегации сената США. Но, скорее всего, что-то очень убедительное, в стиле дона Вито Корлеоне. Именно после встречи с сенаторами 8 июня Пламен Орешарский заявил, что его страна приостанавливает работы по «Южному потоку» — «до устранения замечаний Еврокомиссии».

После этого проект находится в подвешенном состоянии. С одной стороны, «Газпром» делает вид, что ничего серьезного не происходит. 11 сентября представитель департамента по управлению проектами «Газпрома» Александр Сыромятин заявил: российская компания «ожидает, что Болгария одобрит начало работ по «Южному потоку» на территории страны в октябре, после выборов в парламент и формирования нового правительства». С другой — сайт «Южного потока» и посвященный проекту раздел сайта «Газпрома» не обновлялись с июля, что свидетельствует, мягко скажем, об отсутствии хороших новостей. 

Возникшая пауза, в которой, если снова вспомнить историю газопроводов «Ямал — Европа» и «Северного потока», нет ничего смертельного, заполняется предложениями об изменении трассы «Южного потока» в связи с новой геополитической конъюнктурой.

Крымский вопрос

После того как Крым стал российским, идея об изменении трассы была озвучена неоднократно и достаточно громко. По расчетам экспертов, при корректировке маршрута на «крымский вариант» стоимость проекта была бы почти в два раза, то есть на 7,4 млрд евро меньше. 

Не считая прямой экономической выгоды, строительство газопровода через Крым создало бы новые рабочие места и гарантировало бы энергетическую независимость региона — тема стала особенно актуальной после того, как Киев ввел ограничения на поставку электроэнергии на полуостров.

Но помимо очевидных плюсов, у проекта есть и не менее очевидные минусы. «Строительство основной магистрали «Южного потока» через полуостров в настоящее время нецелесообразно, — считает заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. — Во-первых, перепроектирование приведет к существенным задержкам с реализацией проекта... Во-вторых, партнерами в проекте выступают европейские компании — Eni, EDF и Wintershall, для которых такая смена маршрута — дополнительный риск». 

Таким образом, однозначного ответа на вопрос, нужно ли корректировать трассу «Южного потока», на данный момент нет. Если Болгария на самом деле в октябре отменит свой мораторий, то затягивать не стоит — потери от перепроектирования и задержки строительства могут превысить размер непосредственной экономии. Если же строительство затянется, тогда вынужденный простой можно будет использовать для изменения трассы на вариант более выгодный экономически — через территорию полуострова. 

Ясно одно: Россия больше никому не отдаст Крым. То, что регион в течение 23 лет не развивался, тоже несомненный факт. А значит, ему, в любом случае, нужны серьезные инвестиции в энергетику, потому что без решения проблемы энергетической независимости от Киева не будет ни промышленности, ни туризма. И произойдет ли это решение за счет «Южного потока» или другого проекта, для самого Крыма, в сущности, не так уж и важно.