Виктор ИЛЬИН

26.01.2017

Ровно два года назад Академия акварели и изящных искусств вошла в структуру федеральных вузов. Сегодня мы беседуем с Сергеем Андриякой — ее основателем и ректором, народным художником России, действительным членом Российской академии художеств.

культура: Вы руководите двумя крупными центрами, Академией и Школой акварели. Почему Вы, признанный мастер, столь серьезно занялись образованием?
Андрияка: Преподавать начал в Московском художественном институте имени Василия Сурикова, который сам оканчивал, и задолго до того, как пришло признание. Наверное, это часть призвания, наследственная. Отец мой также отдал многие годы Суриковскому, замечательному заведению со своей творческой традицией. По русской пословице, которая допускает и позитивную коннотацию, яблоко недалеко от яблони упало. То, что новые деревья выросли — сперва одно, потом другое, — естественно. Что за плод, не дающий всходов? Школу акварели, затем академию с более широким спектром изобразительных искусств основало правительство Москвы. Когда столичной культурой руководил Сергей Капков, академия оказалась не ко двору, и ее перевели в федеральное подчинение. Поставив при этом хорошую амбициозную задачу: создать многоуровневый и многопрофильный научно-образовательный комплекс, где будут отрабатываться общеразвивающие и предпрофессиональные методики, рассчитанные на детей и взрослых.

культура: Как удается запрячь в одну упряжку «коня и трепетную лань» — под последней имею в виду акварель?
Андрияка: Если подразумеваете ее пресловутую камерность, хочу вас в этом мнении разуверить. Масштабные акварельные картины писали прерафаэлиты, мне самому довелось исполнить панораму Первопрестольной конца XIX столетия по фотографиям из коллекции Николая Найденова для московской мэрии. Не стоит судить о возможностях этой техники по рисункам, которые обрели особенно широкую популярность в Европе с XVIII века. Акварель универсальна: и в прикладном, и в историческом, и в географическом смысле. Древнеегипетские храмы, стены гробниц, саркофаги расписывались пигментными красками на клеевой основе — по сути, той же акварелью. Подобные монументальные росписи вы встретите от Китая до Сирии. Акварель уникальна своей способностью нести свет и лежит в основе множества техник: мозаики, витража, керамики. Фресковая роспись по сырой штукатурке тоже к ней восходит. Так что все виды искусств, которые преподаются в Академии, основаны на едином подходе к творческому процессу.

культура: Как Вы определяете его суть?
Андрияка: И на «уроках рисования», и в мастерских, оснащенных современнейшим оборудованием, мы заняты одним: передаем мастерство. Мы не штампуем гениев-креативщиков, творящих за экраном монитора. Наша миссия — возродить утраченную ценность профессионализма, подорванную, начиная с 90-х годов, во всем мире. Первое — рисунок, лежащий в основе всех изобразительных искусств. Абитуриентам мы предлагаем: прежде чем творить, научитесь копировать. Потом — почувствуйте материал. Как инженерам следует изучить сопротивление материалов, так вам — их предрасположение. Великие мастера прошлого начинали с того, что растирали краски.

культура: Весной в «Манеже» пройдет выставка Академии и Школы акварели. Что Вы намерены там показать?
Андрияка: Планируем выставить более четырех тысяч работ педагогов и студентов. И это не только акварели, как вы понимаете. Следуя традиции Аполлинария Васнецова, готовим живописные архитектурные панорамы Московского Кремля, эскизы реконструкций храмовых и дворцовых интерьеров, разнообразных элементов их архитектурного декора, копии-реконструкции фресок, полихромные акварельные чертежи-отмывки и многое иное. Представим реконструкцию росписи стен центральной, Мозаической комнаты Малого Николаевского дворца.

культура: И Вы готовы поручиться за достоверность подобных реконструкций?
Андрияка: Конечно. За каждой стоит огромная исследовательская и подготовительная работа. В случае Мозаической комнаты сопоставлялись чертежи росписей и фриза с акварельными изображениями интерьера, кадрами фотофиксации. Наши мастера освоили технологию изготовления изразцов, в том числе в стиле итальянского ренессансного декора. Это общий стиль порталов Благовещенского и Архангельского соборов Московского Кремля, несохранившегося храма Чуда Архистратига Михаила. Занимаемся и восстановлением его терракотового декора. Покажем эскиз реконструкции знаменитых серебряных царских врат Алексеевского храма Чудова монастыря.

культура: Вы входите в руководство научно-творческой группы по воссозданию исторического облика Московского Кремля. Какова роль Академии в этой работе?
Андрияка: Группу в 2015 году сформировал Александр Николаевич Шумейко, возглавлявший тогда Управление по эксплуатации зданий высших органов власти Управления делами президента. Помимо прикладных задач мы взяли на себя и общие. Особенно хочу поблагодарить Дарью Фомичеву, нашего ведущего научного сотрудника, члена-корреспондента РАХ. Вместе с руководителем группы Владиславом Ковальским она занималась сбором фактических материалов. Многие использованы в документальном фильме о Чудове монастыре «Кинокомпании РА СИНЕМА».

культура: Можете ли Вы рассказать, что осталось за кадром? 
Андрияка: На экране удастся показать ничтожную часть всего массива. На сегодня мы систематизировали тысячи файлов с чертежами, обмерами, планами, фото- и кинодокументами, живописными и графическими изображениями, архивными делами, страницами опубликованных текстов. Добрались до страховых описей и проектов перестроек, и это не конец. Приступая к сбору материала, даже представить не могли его объем. Начали, разумеется, с современных исследований, опирающихся на солидную библиографию. Ключевые научные труды по кремлевским монастырям опубликовали А.Л. Баталов и В.А. Меняйло, сотрудники Музеев Кремля. Однако чем глубже мы погружались, тем больше пробелов обнаруживали. Дореволюционные книги и периодика в библиотеках не всегда доступны. Даже в карточном каталоге РГБ не оказалось знаменитых изданий с опубликованными Императорской академией художеств чертежами Чудова монастыря. Невольно закрадывалось подозрение, что они изымались целенаправленно. Электронные каталоги тоже пока фрагментарны, поэтому мы вдвойне благодарны коллегам из библиотек, которые помогают нам составить полный список литературы. Неоценимо содействие сотрудников музеев, архивов, а нередко и работающих по соседству с нами исследователей.

Впрочем, польза была обоюдной. Нередко попадались неверно атрибутированные изображения кремлевских архитектурных памятников, и особенно их деталей. Теперь многие редкие фотографии и гравюры получили уточненные описания. С научной точки зрения состоялось множество больших и малых открытий. Поиск подчас напоминал детективную историю. Один документ выводил на след другого, и так выстраивалась целая цепочка, которая приводила к совершенно неожиданным выводам. 

культура: Можете ли Вы поделиться какими-либо из них?
Андрияка: Охотно. Одна из загадок — судьба фресок из собора Чуда Архистратига Михаила. Официальный акт об их утрате составил Григорий Чириков — знаменитый поддельщик икон, но притом большой знаток древнерусского искусства. К реставрации первостепенных памятников старины его привлек Игорь Грабарь, работавший под руководством известной четы Троцкий — Седова. Нельзя исключать, что от них и поступило указание «списать». Но каким образом многочисленные фрагменты чудовских фресок попали в музеи?

Новая власть взялась за «учет и контроль» произведений искусства с революционным энтузиазмом. Хранителем сокровищ Кремля сразу после Октябрьского переворота был назначен... Казимир Малевич. Здесь собирались шедевры отовсюду: из Эрмитажа, из петербургских дворцов, особняков аристократии и императорских яхт. Оружейная палата сделалась своего рода сортировочным пунктом художественных и ювелирных ценностей. Неподкупный ее директор Дмитрий Иванов погиб под поездом в те же дни, когда снесли Чудов монастырь. Группа его единомышленников, рискуя жизнью, сохранила все возможное из обреченных на разрушение кремлевских монастырей и дворца. Петр Барановский сумел вывезти из Чудова монастыря даже древнюю лестницу из огромных дубовых брусьев. А дубли фотофиксации монастырей и дворца, выполненные в 1920-е, оказались заложенными на хранение в разные фонды. Похоже, позаботился об этом Николай Померанцев — соратник Барановского, которому посвящена конференция и выставка в научно-реставрационном центре (ВХНРЦ) им. академика И.Э. Грабаря. Она продлится до 31 января. 

культура: Какие фонды уже исследованы, какие еще предстоит изучить?
Андрияка: Всех, пожалуй, и не перечислить. Кроме названных, это Федеральное архивное агентство, РГАДА, Центральный государственный архив Москвы, Музей Строгановской академии, Третьяковская галерея, Исторический музей, ГМИИ, Щусевский музей архитектуры, музей «Огни Москвы», музей-заповедник «Коломенское», Музей Москвы, Научно-исследовательский музей РАХ. Уникальные кадры аэрофотосъемки Вознесенского монастыря обнаружились в фотоальбоме, который принадлежал лично Ленину. К сожалению, не все интересующие нас фонды разобраны, особенно в ведомственных архивах. Да и получить материалы в них сложнее, чем в государственных. 

Отдельная история — зарубежные хранилища. В Смутное время поляки во главе с интернациональным сбродом из Европы основательно разграбили Кремль. На этот факт и на необходимость изучить польские архивы обратил внимание член нашей группы Владимир Киприн. 

культура: Уцелели ли другие оригиналы из кремлевских строений, помимо упомянутых Вами фресок?
Андрияка: В экспозициях и хранилищах — огромное количество подлинников. Терракотовый декор из собора Чуда Архистратига Михаила вмонтирован в западный фасад церкви Иоанна Лествичника у колокольни Ивана Великого, каменные детали другого портала — в фондах Музеев Кремля. Сохранились его резная надпрестольная сень и иконы. Известны иконостас и Одигитрия работы Дионисия из Вознесенского собора, из Чудова — саккос митрополита Алексия, драгоценная церковная утварь, рукописные книги. Дошли до нас картины Айвазовского из интерьеров Малого Николаевского дворца и многое, многое другое.

культура: Какие находки Вы считаете наиболее значимыми?
Андрияка: Из ключевых назову геоподоснову всего кремлевского архитектурного ансамбля, выполненную в 1929 году военными топографами с применением лучшего тогдашнего геодезического оборудования. Уже говорил о фиксации монастырей и дворца, произведенной накануне сноса. Часть этих черно-белых фотографий раскрашена акварелью, так что достоверно известно цветовое решение утраченных памятников. Материалы фотофиксации хранятся в Музеях Кремля и ряде других архивных фондов. Дубли стеклянных негативов обнаружил и сотрудник ВХНРЦ Павел Семечкин. Из неожиданных находок выделил бы обмерные чертежи храма Михаила Малеина, неоготической Екатерининской церкви и Вознесенского собора. 

культура: Звучали весьма авторитетные заявления, что источников для научной реконструкции утраченных объектов Кремля недостаточно. Какова Ваша оценка имеющейся на сегодня базы?
Андрияка: Время не прошло даром. Знаете, есть древняя латинская поговорка: «По когтю узнаю льва». У нас, если следовать этой аналогии, имеется образ льва, дело за деталями. Они восстанавливаются, исходя из целого, по имеющимся аналогам, сохранившимся материальным объектам или их фрагментам. Наша база данных, конечно же, никогда не будет исчерпывающей, но в процессе работы она постоянно пополняется. Как говорится, дорогу осилит идущий. 

Уже сложилась объемная хронологическая картина исторического кремлевского ансамбля. Созданы две трехмерные модели: до нашествия Наполеона, с реконструкцией первоначального облика древних храмов, и к моменту сноса.

культура: В Кремле проведены масштабные раскопки. Насколько совпали документальные данные с археологическими?
Андрияка: Сопоставляя их, мы убедились, что архивные чертежи неравноценны: некоторые весьма приблизительны, другие очень точны, вплоть до полного почти совпадения с современной геоподосновой и результатами археологов. Первые же разведочные раскопы выявили фундаменты строений, белокаменные блоки, резные надгробия, кирпичи из разобранных исторических зданий. Ими выкладывали подземные помещения 14-го корпуса. Те фундаменты Чудова монастыря и Малого Николаевского дворца, что оказались под брусчаткой Ивановской площади, попали в своеобразный саркофаг: мощная бетонная стяжка и песчаная подушка обеспечили их великолепную сохранность.

культура: Какие объекты уже сейчас реконструируются с наибольшей точностью?
Андрияка: Прежде всего Малый Николаевский дворец. Постройка Матвея Казакова неоднократно подвергалась переделкам, но все они тщательно документировались. Мы выявили множество фотографий, графических изображений дворца и его интерьеров, чертежей: фасады, разрезы, поэтажные планы. Обнаружены великолепные чертежи крыши и подвального этажа с изображениями большущих винных бочек. В ходе раскопок выяснилось, что прекрасно сохранились фундаменты дворца и фрагменты его стен с деревянными элементами оконных переплетов, изразцовой печью, огромной батареей центрального отопления. А ведь археологи еще не закончили работу...

культура: Чувствуете ли общественный интерес к проекту столь значимой реконструкции?
Андрияка: Ощущение двоякое. С одной стороны, вынужден согласиться с Константином Михайловым, который отметил вялость дискуссии и объяснил это тем, что профессиональное сообщество ждет «готового решения». Притом «Архнадзор» наше видение ситуации публиковать не стал.

С другой стороны, первую выставку нам предложили сделать в здании Сенатского дворца, в рабочей зоне президента. Материалы экспонировались там с сентября 2015-го по май 2016-го. На их основе в декабре позапрошлого года были изданы презентационные альбомы к встрече Владимира Путина с генеральным директором ЮНЕСКО Ириной Боковой в рамках Санкт-Петербургского международного культурного форума. К форуму же вышел первый выпуск альманаха «Москва. Кремль» с историческим описанием и архитектурной реконструкцией двух кремлевских монастырей. 

Новые реконструкции, выполненные нашей группой, и второй выпуск альманаха с материалами по Малому Николаевскому дворцу мы представили в июле 2016-го в сочинском образовательном центре «Сириус».

культура: Надеетесь ли Вы, что Московскому Кремлю будет возвращен его исторический облик?
Андрияка: Уверен. Кто мог мечтать о воссоздании Храма Христа Спасителя, Казанского собора и Иверских ворот лет за десять до того, как это произошло? Восстановлением сооружений на Красной площади занимался Олег Игоревич Журин — опытнейший архитектор-реставратор, участник нашей группы. Могу привести суждение замечательного композитора и знатока русской культуры Владимира Мартынова. Он вообще полагал, что начинать восстановление наших святынь следовало именно с Кремля — с храма Спаса на Бору, Чудова и Вознесенского монастырей.

культура: Насколько мнение мэтров созвучно настроению молодежи, студентов? 
Андрияка: Нынешнее молодое поколение имеет огромное преимущество перед нашим. Даже в Суриковском институте к истории приходилось буквально прорываться. Я был, кажется, первым за несколько десятков лет, кому разрешили взять тему диплома по исторической тематике. Да, нам прививали патриотизм, но в кургузой советской интерпретации, отрезанной от более глубоких корней. Вспоминаю, как ходил по музеям, в том числе кремлевским, когда писал свою дипломную работу, как собирал фотографии дореволюционной Москвы, на основе которых создавал многочисленные пейзажи-реконструкции.

Теперь все это общедоступно, запретных тем нет. Сохранение, реставрация, восстановление памятников культуры — часть государственной политики. Как и кем она проводится — вопрос отдельный. Лучшие из тех, кто себя этому посвятил, начинали как общественники-энтузиасты. Это золотой фонд нации, и он должен пополняться. Без преемственности этого настроя, этого духа все превращается в «освоение государственных средств», где вечно приходится искать «ответственных». Нельзя все тендерами решать. Никакими формальными показателями не измеришь профессионализма исполнителя и его стремления сохранить памятник. И здесь от передачи мастерства, о котором уже говорил, мы переходим к другой важной теме — формированию патриотизма. Под ним я понимаю деятельную, до самоотдачи, любовь к Отечеству. Не всем творческим людям дано подняться до нее, преодолев естественный индивидуализм. Только в коллективном созидании, основанном на взаимном обогащении, помощи и поддержке, осознается ценность общего достояния. И проекты общенационального масштаба позволяют молодежи ощутить сопричастность судьбе своей страны.