Татьяна УЛАНОВА, Кострома

28.07.2015

Бесстрашный разведчик Федотов, настоящий советский человек Мересьев, мудрый Берендей, белый как лунь Трилецкий... Более семидесяти ролей сыграл за полвека Павел Кадочников — кинозвезда ХХ века, трижды лауреат Сталинской премии, Герой Соцтруда. 

В честь столетнего юбилея народного артиста в костромской резиденции Снегурочки состоялась презентация книги его внучки Натальи и мастер-класс по актерскому мастерству для детей и взрослых, а на ипподроме прошел конный турнир на Кубок Павла Кадочникова. В перерывах между мероприятиями Наталья КАДОЧНИКОВА дала эксклюзивное интервью «Культуре».

культура: Ваш дед родился и большую часть жизни провел в городе на Неве. Почему же торжества в Костроме?
Кадочникова: Здесь Павел Петрович снимал свою «Снегурочку», в этом году 45 лет со дня выхода картины на всесоюзный экран. Дед очень любил костромскую землю. Да и дипломным спектаклем была «Снегурочка». Так он вырос из Леля в Берендея. К слову, на съемки фильма Павел Петрович взял моих родителей — они только поженились, а вернувшись в Ленинград, узнали, что скоро у них появлюсь я. Четыре года назад я неожиданно обрела в Костроме нового родственника — Сашу Кадочникова. У нас общий прапрапрадед. А у Саши растет сын Павел. Еще у деда была мечта — организовать здесь фестиваль искусств: с мини-спектаклями, мастер-классами, народной музыкой. Он не успел ее осуществить. Попробую я. 

культура: А почему возникли конные состязания? Павел Петрович любил лошадей?
Кадочникова: Конечно. Есть фильмы, где дед участвовал в скачках, играл заводчика. Когда он учился в театральном институте, держаться в седле должен был уметь каждый. Часто скакать на лошади не получалось, но однажды дед признался: «Буду стареньким, надоест сниматься — уеду в нашу деревню Канисты. Устрою небольшую конюшню, заведу двух-трех лошадок и буду кататься». Кстати, в августе мы открываем там музей-усадьбу Павла Кадочникова. Это наша дача: 18 соток, двухэтажный дом, и на втором этаже все осталось, как при жизни Павла Петровича. Придется немного пожертвовать комфортом, но что делать? Государство не жаждет открывать музеи. В марте я написала письмо Карену Георгиевичу Шахназарову с просьбой часть экспозиции на «Мосфильме» посвятить столетию деда, у меня много экспонатов. Но ответа не получила. Творческая мастерская «Династия» имени Павла Кадочникова, которой я руковожу, все делает своими силами, практически на голом энтузиазме. У меня небольшая ставка, остальные зарабатывают, где придется. Так вот, мы хотим, чтобы в дом Павла Петровича, как и раньше, приезжали актеры, режиссеры. Чтобы проходили капустники. А в небольшой кузнице устраивались мастер-классы. Дед вырезал по дереву и вообще многое умел делать руками. Но главное — ему удалось создать такой сад, какого нет, думаю, больше нигде. Здесь растет яблоня, посаженная Николаем Черкасовым, вишня Василия Меркурьева, розовый куст, саженец которого подарили Орлова и Александров. Туя от Вицина. Слива от Москвина и Кошеверовой. Яблоня от Колосова и Касаткиной. Не сохранилась полностью только кленовая аллея Сермиха. 

культура: Сергея Михайловича?
Кадочникова: Да, многие спрашивали, что за странное имя — Сермих. А Эйзенштейн  — это было, кажется, его последнее посещение Ленинграда — приехал тогда к деду на дачу и сказал: «Замечательная идея, Прынц! Только сделай еще кленовую аллею». Павел Петрович так и остался для режиссера Прынцем, а Николай Константинович — Царюгой. Дед устроил аллею, но несколько деревьев пострадали от молнии. Будем восстанавливать. Сад зародился еще в 1946 году, с саженцами после войны было плохо, деду их присылали со всей страны и даже из-за границы. А первое растение передал бывший хозяин дачи — финн Вейкко, которому в 1939 году пришлось бежать из СССР. После войны он приехал к деду. А потом из Финляндии каким-то незаконным способом переправил яблоню. Мы часто делали шарлотку. Ее очень любил Виталий Соломин. Но однажды посоветовал: для шарлотки нужны кислые яблоки, посадите антоновку. И прислал саженец.   

культура: Дачу деду подарили?
Кадочникова: Сам купил. Три года он снимался в «Иване Грозном». Потом был «Подвиг разведчика». Дед смог что-то отложить. Да и участки в финской деревне Канисты были достаточно дешевыми. Там не очень хорошо с водой, до сих пор мы ходим на колонку, поэтому актеры в основном селились в Репино или в Комарово. Но Павлу Петровичу понравилась эта настоящая деревня. Тишина, благодать. Можно сходить на рыбалку. И охоту дед любил. При этом никогда не приносил добычи больше, чем мы можем съесть. Магазин в деревне работал как придется, и отец с дедом частенько приносили рыбку или дичь — буквально на ужин. Потом, Павел Петрович ведь до 14 лет жил на Урале — в 1917-м дед Никифор увез туда всю семью, так что становление народного артиста проходило в Бикбарде. Деревня, природа — вот стихия Павла Кадочникова. Его даже иногда отпускали в перерыве между съемками, чтобы он мог пару дней побыть на даче. У него и в интервью всюду: природа, природа...

культура: Надо же! В Кадочникове скорее признаешь выходца из дворянской семьи, чем деревенского парня. 
Кадочникова: Вы правы. С дядей Лешей, племянником деда Алексеем Николаевичем, мы занимаемся родословной. И недавно выяснили, что по маме Павла Петровича Агриппине Ивановне род идет от австрийских баронов. В последние годы у меня уже появилось несколько новых родственников. В Костроме — Саша. В Анапе — троюродная сестра Вера, как раз по линии Агриппины Ивановны. А у прадеда Петра Никифоровича — корни уральские. Кадочниковы участвовали в стрелецком бунте, были сосланы на Урал. Поэтому теперь, как говорит дядя Леша, если встречаешь Кадочникова — значит, родственник. Особенно в тех местах. Я училась в десятом классе, когда Павел Петрович последний раз приехал в Бикбарду. Сельчане вышли его встречать, оказалось, все родственники.

культура: Говорят, Павел Петрович был очень прямолинейным человеком. Даже пострадал за свою открытость... 
Кадочникова: Папа как раз заканчивал десятый класс, когда был принят закон о переходе средней школы на одиннадцатилетку. Отец шел на золотую медаль, много сил и нервов тратил на экзамены, готовился поступать. И вдруг — должен потерять год. Павлу Петровичу позвонили из газеты, попросили высказаться. 

— Я хочу узнать, какой идиот это придумал? — возмутился он. 

— Никита Сергеевич Хрущев,  — сказали на том конце провода.

— Так скажите вашему Хрущеву, что он идиот.

И повесил трубку.

Бабушка рыдала, кричала: «Тебя посадят! Позвони, извинись!» Посадить трижды лауреата Сталинской премии вряд ли осмелились бы. К тому же у деда была волшебная справка... Посмотрев фильм «Подвиг разведчика», Сталин сказал кому-то из силовиков: «Вот каким должен быть настоящий разведчик! С него надо брать пример!» До Кадочникова эти слова дошли, и он пошутил: «Так пусть Иосиф Виссарионович даст мне справку, что я главный разведчик страны». Так появилась бумага, подписанная вождем: «Предъявитель сего артист Кадочников является главным разведчиком страны». Все-таки у Сталина было чувство юмора. 

культура: Имея такую справку, можно и голым в речке купаться!
Кадочникова: История эта произошла на съемках «Сибириады». Павел Петрович уже был немолод, однако ночью решили они с Натальей Андрейченко искупаться нагишом. Ну, милиционеры и схапали обоих — привезли в отделение, дед только пиджак успел накинуть. А в кармане — заветная бумага, он ее всегда с собой носил. Отпустили тут же!

С Хрущевым — хуже. Возникла негласная установка: Кадочникова не снимать. Были люди, которые только повода ждали, чтобы толкнуть деда посильнее. Очень уж он справедливым был. Мог заступиться за кого-то перед начальством. Не любил взяточников. Обличал мошенников. Словом, повод нашелся. А у Павла Петровича на нервной почве случился парез голосовых связок. Говорить не мог. Ральф Исаакович Райкин, великолепный фониатр, сделал деду операцию. Год нужно было молчать. А что такое год для актера?! За это время забудут любого. Деда прессовали все больше, видимо, хотели совсем раздавить. Год он не разговаривал, потом снимался в проходных картинах. Пока в 1976-м году Никита Сергеевич Михалков не пригласил его в «Неоконченную пьесу для механического пианино». Картина стала спасением. Дед с удовольствием играл, сочинял на ходу.  

культура: Александр Калягин рассказывал мне о необычайной атмосфере на съемках в Пущино. Лето, Ока, чудесная компания, розыгрыши. В перерывах — футбол... 
Кадочникова: Так и было. Мы, дети и внуки актеров, бегали и озорничали тут же. Дед был очень благодарен Никите Сергеевичу за возможность импровизировать, по-доброму хулиганить. Помните, приезжает Платонов? Трилецкий сидит в кресле, потом встает, начинает здороваться... А дальше одним кадром — достаточно длинная сцена. У Павла Петровича, пока сидел, задралась штанина, он встал, а она так и осталась вздернутой. Евгения Глушенко начала поправлять (этого не было в сценарии) — Павел Петрович ее легонько лягнул. А когда она подошла снова, возмутился: «Что ты ко мне пристала?» Дед воскрес. Его опять стали снимать. Начался новый творческий этап — от героя-любовника к характерным ролям. 

Семья для деда всегда стояла на первом месте, но немаловажной была и карьера. Поэтому в долгие экспедиции он брал всю семью. Иногда с ним снимался мой папа, Петр Кадочников.

культура: Почему после гибели отца Вы решили уйти к бабушке с дедушкой?  
Кадочникова: Мне было 12 лет. Год мы прожили с мамой и сестрой в доме деда. Обе со сложными характерами, мама и бабушка не очень ладили. А после потери сына Розалия Ивановна просто обезумела. Обвиняла мою маму, что она убила мужа. Раз в три дня бабушка с дедом ходили на могилу сына. Дома разговаривали с его портретом, прощались перед сном... Дедушка пытался уйти в работу, метался между мамой и бабушкой, но быстро осознал, что, останься мы все вместе, в доме будет ад. И выхлопотал маме квартиру. Довольно мягкотелый, по большому счету, он всю жизнь был у бабушки под каблуком. Очень люблю маму, но мы всегда разговаривали на разных языках. Я была более близка с папой, да и бабушка с дедушкой понимали меня лучше. Потом, я видела эту жуткую тоску в их глазах. Вскоре умер дядя Костя — внебрачный сын Павла Петровича. Не представляю, как они вообще выжили. Когда я сказала маме, что хочу жить с бабушкой и дедушкой, она, довольно жесткий человек, вдруг расплакалась. Видимо, тогда в отношениях произошел окончательный раскол — она не смогла простить. Мама и моя младшая сестра давно живут в США, я с 19 лет самостоятельная. Мы практически не общаемся.   

культура: Константин — не единственный внебрачный сын Кадочникова. Как бабушка относилась к его романам?
Кадочникова: Мудро... Дядя Костя родился, когда дедушке было всего 17. Женщина много старше, возможно, не была уверена, что выйдет замуж, и решила родить. Павел Петрович ей был особо не нужен. Однако дед сразу сказал, что сына примет, хотел дать ему свою фамилию, предлагал платить алименты — она от всего отказалась: «Забудь! Мне от тебя ничего не надо. Но и ребенка не получишь». Дед пытался увидеться с сыном. Потом выяснилось, что мальчик воспитывался в интернате. Но в 14 лет сам пришел к Павлу Петровичу, подружился с братом, они стали общаться.   

А недавно мне пришло письмо из Копенгагена от оператора Павла Кадочникова — сына моего деда и актрисы Маргариты Шумской. Он уже приезжал в Петербург. Копия — дед!  И Павел Петрович, и Розалия Ивановна знали о существовании Павлика. Но общаться с ним бабушка деду не позволила. Да, он увлекался. При этом очень любил ее. Был верен семье и ни разу не дал повода усомниться в этом. Бабушка была обласкана его вниманием, не чувствовала себя обиженной и уж тем более — брошенной, лишней. Человеку такого духовного уровня можно простить все. У меня, когда я оказалась в ситуации Розалии Ивановны, было иначе. И простить не получилось.

культура: Так что же, на  родине Кадочникова не будет празднования?
Кадочникова: О мероприятиях города и Союза кинематографистов Петербурга мне не известно. Но силами нашей мастерской мы уже провели одну выставку, сейчас открыли вторую. 27 августа состоится презентация книги «Жизнь, как вспышка». Это мои воспоминания — о хорошем артисте и человеке с большим сердцем. О том, чему и как он учил меня. Дед глазами ребенка. Архив огромный. Многое еще не разобрано. Но что-то из дневников Павла Петровича уже будет использовано в книге. Деньги на издание добываем методом краудфандинга. В ноябре планируем Фестиваль искусств имени Павла Кадочникова. Все наши проекты — в основном для детей (у меня, к слову, их трое, старший в этом году подарил внука). Наша основная идея — связь поколений. О дедах и прадедах надо помнить. Что мы без них?