10.11.2023
Материал опубликован в №10 печатной версии газеты «Культура» от 26 октября 2023 года
Но ведь не только к совершению таинств и обрядов сводится служение священника. Не менее важная его часть — «служение слова». Как о том сказано в книге Деяний святых апостолов: «Мы (апостолы. — «Культура») будем постоянно пребывать в молитве и в служении слова» (Деян. 6:4). Так определили форму своей миссии ближайшие ученики Спасителя — двенадцать апостолов. И для священника, как продолжателя апостольского служения, важно помнить, что именно слово является главным инструментом его служения — и в богослужебном, и в проповедническом аспектах.
Надо заметить, что упомянутые в Книге Деяний пребывание в молитве и служение слова не имеют ничего общего с праздностью и пустословием. Речь идет о насыщенном и непростом труде, предполагающем наличие сразу нескольких компонентов: глубокую погруженность и знание христианского вероучения; ясность мысли и владение искусством речи письменной и устной; отсутствие противоречий между возвышенными словами и ежедневной жизнью; молитвенную связь с Богом и стремление выразить не свою правду, а правду Божию.
Последнее условие в первую очередь отличает церковную проповедь, например, от политических выступлений и прочих светских форматов публичной речи. Священник — это прежде всего ретранслятор и актуализатор Евангелия, то есть учения, данного нам через Иисуса Христа. Христос же есть не просто человек или проповедник из древности, а Сын Божий или Божественный Логос. Логос в переводе с греческого означает, среди прочего, «слово». А потому миссию Христа можно понимать и как Слово, исходящее от Бога и обращенное как ко всему человечеству, так и напрямую к каждому из нас. Священник же призван стать свидетелем и помощником Бога Слова, проповедуя не от себя, а от имени Спасителя. И не свое учение, а учение Христа.
В настоящее время языком богослужения в Русской церкви по-прежнему является церковнославянский, но говорим с прихожанами мы, священнослужители, конечно же, преимущественно на русском, который своими выразительными свойствами если и уступает старшему собрату (церковнославянскому языку), то не так уж и сильно. С этим нам, надо сказать, очень повезло. Русский не просто входит в число мировых языков, но имеет богатый лексикон и разработанную грамматическую структуру. Что дает возможность говорящему на нем выражать самые сложные мысли с мельчайшими оттенками. На русском языке говорят научные школы самых разных отраслей знания (включая богословие и философию), а также на нем создана одна из величайших мировых литератур.
Как священника меня не может не трогать то, в каком состоянии наш язык сегодня находится и как употребляется обществом. Приходится признать: далеко не все носители русского языка сделали Гоголя или Твардовского частью своей жизни. И общий уровень грамотности и смыслового содержания речи в наши дни оставляет желать лучшего.
Не хотелось бы сводить проблему исключительно к засилью мата. Да, его много сейчас, но ровно столько же его было и раньше. Во всяком случае, в речи моих земляков — жителей одного подмосковного рабочего поселка, где прошло мое детство. Мат — давняя, позорная и, к сожалению, трудно изживаемая часть русской ментальности. Миф о монголо-татарских корнях отечественной нецензурной брани был развенчан в результате находки берестяных грамот домонгольской эпохи. Матерились наши предки знатно и до татаро-монголов, так что не нужно искать тут виноватых на стороне...
Но, к сожалению, наша сегодняшняя проблема глубже уровня базарной брани: мы утратили способность глубоко и содержательно рассуждать как письменно, так и устно. Слова французского поэта Никола Буало — «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает» — имеют к нам отношение довольно отдаленное. Достаточно сравнить то, как говорят современные россияне с тем, как излагают мысли герои новостных репортажей, популярных программ и документальных фильмов, снятых хотя бы в середине 1990-х. Поражает, насколько цельной и чистой (в плане отсутствия «мусорных» слов) была когда-то речь наших сограждан. Сложно не согласиться с тем, что это было плодом добротного советского образования. Помнится, в средней школе меня действительно постоянно заставляли писать сочинения. А при ответе на уроках математики или физики оценивалось не только, правильное ли получено решение, но и то, насколько логично и грамотно был представлен ход и результат решения задачи.
Защитники сегодняшнего косноязычного поколения скажут, что сегодня драматически увеличилось количество потребляемой информации. Мы, в отличие от предыдущих поколений, живем в непрестанном потоке новостей. Наши смартфоны постоянно пищат, сигнализируя о новых сообщениях, пришедших через мессенджеры и соцсети. Для многих из нас в порядке вещей стало пользоваться сразу двумя экранами — одним глазом общаться в телефоне, а другим смотреть какой-нибудь фильм.
Хочется верить, что такие «тренировки» могут превратить человека в Юлия Цезаря, умевшего делать сразу несколько вещей одновременно. Но практика показывает, что количество информации редко переходит в качество. Аналитические способности, умение концентрироваться и запоминать важное постепенно слабеют под натиском потребности в дешевом дофамине, который мы привыкли получать, потребляя гигабайты ненужной информации. А речь, устная и письменная, становится той областью, где в полной мере проявляет себя этот скорбный перегруз. Что же со всем этим делать?
Время нельзя повернуть вспять. Но, может быть, стоит овладеть навыком бережного отношения к слову, о важности которого писали еще в древности христианские святые. Например, Иоанн Лествичник: «Корень зла в многословии, которое происходит от того, что человек не обдумывает своих мыслей, не управляет своим языком, и таким образом делается неосторожным в слове, а вследствие этого склонным к злословию, лжи, насмешкам, которые уже сами по себе — весьма тяжкие грехи...» На практике совет святого Иоанна может быть применен в формате информационного воздержания — когда на какое-то время человек откладывает в сторону смартфон или компьютер и посвящает себя чему-то иному. Хотя бы просто молчанию.
Но ограничениями и запретами никакая аскеза ограничиваться не может. Должен быть предложен и какой-то созидательный путь. Евангелие от Матфея сохранило слова Христа, согласно которым слово далеко не всегда может быть причиной бед: «Ибо от слов своих оправдаешься» (Мф. 12:37). Человек, с точки зрения христианской антропологии, тем и отличается от животного, что способен мыслить и говорить. Логосность (иными словами — разумность и словесность) проявляет себя уже в Адаме, которому Бог на заре истории поручает наречь имена животным. Не просто дать им клички, а определить их суть.
Таким образом, всякий язык, и прежде всего наш «великий и могучий», при верном использовании и мудром отношении позволяет не просто проявить силу интеллекта или глубину имеющихся идей. Как отметил в свое время Н.В. Гоголь, слово дано как «самый совершенный подарок Бога человеку», как средство освящения и соединения с Творцом в молитве личной и общественной. Не зря главное богослужение Православной церкви — Литургия — именуется «бескровным и словесным» приношением Богу от лица молящихся вместе священника и прихожан.
Мы не можем не говорить. Но пусть наша речь будет красивой, в полной мере соответствующей высоким стандартам русской языковой культуры. Бережное отношение к русскому языку не только позволит улучшить качество устной и письменной речи, но и поможет остановить хаос информации в наших головах. Ведь единственным инструментом, который способен упорядочить наше сознание, непрестанный и своевольный поток мыслей, является верно использованное слово!
И пусть Ф.И. Тютчев утверждает, что «мысль изреченная есть ложь». Все больше овладевая возможностями языка, человек постепенно оказывается способен почти в полной мере выражать всю глубину живущих в нем чувств и мыслей. Соединенный с верой, этот талант слова способен принести радость, как своему обладателю, так и тем, кто находится рядом. А еще станет исполнением завета, оставленного нам апостолом Петром: «...будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15), а еще и на прекрасном, чистом и горячо любимом русском языке.