02.11.2023

В современном российском кино не снимают захватывающих дух российских ландшафтов. Действие всегда происходит в условно-абстрактном нигде. А напрасно.

В прокат вышел российский фильм «Дух Байкала», снятый режиссером Михаилом Расходниковым. В минувшем сентябре на Байкальском международном кинофестивале «Человек и природа» имени Валентина Распутина эта работа признана лучшим игровым фильмом и получила приз имени Леонида Гайдая. Сюжет фильма, основанного на реальных событиях, довольно прост. Отец, который только что потерял жену, привозит сына к деду-буряту, живущему на берегу Байкала. Потеря жены нарушила отношения между отцом и сыном. Мальчику нужна забота, которая помогла бы ему пережить чувство потери и одиночества. Но отец мучается тем же самым — одиночеством и чувством невосполнимой потери. Он сам нуждается в сострадании. Это делает отношения двух душевно раненых людей, отца и мальчика, невыносимо тяжелыми. Дед готов спасти ситуацию, он мудр и понимает в жизни чуть больше, чем его зять. Старый бурят не собирается никого утешать. Его план в другом. Он везет мальчика на Байкал в твердой уверенности, что духи этого великого озера дадут ребенку понять главное: человек никогда не одинок в мире, когда рядом с ним есть одухотворенная, живая и прекрасная природа. Эта самая природа, по глубокому убеждению деда, и есть наша великая земная мать.

Все, что происходит в фильме дальше, иначе как потрясающим проникновением в мир зимнего Байкала назвать нельзя. Это не фантастика и не мистика — чистый реализм. А между тем многие кадры фильма кажутся заимствованием из мистического кинообихода. Видения во время снежного бурана, ледяные пещеры и тени, скользящие по сталактитам, странная жизнь водяных тварей, просвечивающая сквозь толщу байкальского льда, — все это не спецэффекты, а чисто натурные съемки. Даже маленький нерпенок, которого находит мальчик, был действительно найден во время съемок и вошел в фильм просто по факту своего присутствия в кадре.

Можно много и с упоением критиковать практически любой фильм. «Дух Байкала» не исключение. Но дело не в недостатках, а в одном важнейшем и безусловном достоинстве фильма. Пожалуй, впервые в российском кинематографе после прокатного провала великолепной «Территории» режиссера Александра Мельника был снят фильм, где главным действующим лицом выступают не столько герои, сколько сама природа. И какая!

Байкал для местных жителей никогда не был просто озером. У него есть душа, свои привычки и то, что сейчас принято называть правилами жизни. В интервью сайту «Первый Байкальский» сопродюсер фильма Дина Подпругина-Замалиева говорит: «Мы теперь все точно знаем, что это святое место, оно не терпит к себе неуважительного отношения. Если ты приходишь, как хозяин, и начинаешь распоряжаться – жди наказания. Разрешения у Байкала нужно просить обязательно. Причем искренне, с чистым намерением».

Эти слова — вовсе не часть пиар-кампании фильма. Как человек, ходивший на байдарках по средней России, я точно знаю, что гроза или ураган, пережитые в палатке в лесу в десятках километров от ближайших населенных пунктов, это далеко не то же самое, что буйство стихии, наблюдаемое из окна московской квартиры. И дело даже не в чувстве безопасности, которого нет в первом случае, а во втором есть. Дело в том, что в этот момент ты понимаешь то, что сразу и навсегда делает тебя другим человеком. Мир вокруг нас не мертвый объект для цивилизационных воздействий. Это живое существо с очень непростым характером, и это существо называется Россией.

Глядя на современный российский кинематограф, я часто думаю, что фильмы снимают люди, которые никогда не ночевали в лесу, не разводили костер из сырых дров, не ставили палатку под проливным дождем. Большинство героев отечественного кино живут в крайне искусственном мире гипертрофированного погружения в личные проблемы. Но ведь любая жизнь может осуществиться только на фоне того или иного контекста, географического пространства, в конце концов, элементарного вида из окна. Это очень хорошо чувствуют талантливые режиссеры, включая в действие тот или иной пейзаж. Другое дело, что этот пейзаж оказывается чаще всего страшным сопровождением страшного драматического действия. Глухая и умирающая провинция в знаменитом сериале Андрея Либенсона «Замаячный». Точно такая же глухая, убивающая надежду провинция в крайне успешном сериале Душана Глигорова «Хрустальный». Даже съемки «Левиафана» Андрея Звягинцева, которые проходили в одном из красивейших мест на планете, на берегу Баренцева моря, велись так, чтобы подчеркнуть одиночество человека на фоне холодной и безразличной природы. Но даже это случается редко. Наши герои почти всегда действуют в совершенно условном, географически никак не маркированном пространстве мосфильмовского павильона или в лучшем случае на одной и той же условной автомойке где-то на окраине Москвы.

Но ведь на самом деле все совсем не так. Именно природа, ее величие и мощь задает масштаб действия и его смысловую глубину. Россия, с ее тайгой, морями, горами и бесконечностью диких первозданных пространств, должна бы порождать и соответствующий масштаб мышления. Когда в 2015 году на экраны страны вышел великолепный фильм «Территория», посвященный геологам-золотоискателям конца 50-х годов прошлого века, ехидные критики называли виды плато Путорана, где снимался фильм, «красивой картинкой». Увы, господа критики, вы совершенно ничего не понимаете в «картинках». Величественная география Заполярья — это то, что может сделать великим любой фильм. Провал в прокате здесь не показатель. Теперь мы отлично знаем, как мастерски можно провалить в прокате гениальный фильм и добиться прокатного успеха русофобской поделки. География России — это то бесплатное сокровище, которое получают наши режиссеры просто по факту рождения. И которым, увы, они не умеют пользоваться. А ведь именно в наших пространствах лежит корень пресловутой загадки русской души. В тех же пространствах ответ на специфическую форму нашей политической конструкции, которая всегда отдавала и будет отдавать имперским величием. Для крошечных европейских демократий любая страна, где поместится сотня-другая Бельгий, будет империей (на самом деле на территории России поместится 481 Бельгия — Ред.). А для нас это просто Россия.

Для нас, но не для режиссеров. Анализируя современное российское кино с этой географической точки зрения, мы наталкиваемся на сплошной брандмауэр павильона. Из окон квартир, где живут герои современного кино, не видно ничего. Улицы, по которым они ходят, лишены элементарных архитектурных маркеров. Где происходит действие, что окружает героя — по большей части мы ничего об этом не знаем. Условная окраина, условная квартира, условный город где-то вне времени и пространства. Место действия не имеет ни координат, ни истории. Натурные съемки это не только дорого, но и очень морочно. Режиссеры трудолюбиво делают вид, что по сюжету они просто не нужны. Но они нужны. Плохо жить на чердаке, но если с вашего чердака видна Кремлевская набережная, Енисей или Владивостокская бухта, — это уже пентхаус. Увы, российское кино предпочитает чердак с окнами на брандмауэр.

Западный кинематограф давно научился действовать в тесном финансовом союзе с туристическим бизнесом. В Британии и Франции существуют сотни кинопроектов от сериалов до полнометражного кино, где действие четко ориентировано на демонстрацию «достопримечательностей». Шедеврами это назвать трудно. Так, средней руки боевички или детективы вроде бесконечного французского сериала «Убийства в…». Каждая новая серия — это эффектный путеводитель по одному из милых французских провинциальных городов. Убийства бесплатным бонусом прилагаются к экскурсии по старинным замкам, уютным улочкам и старым рыбным рынкам в приморских деревнях. Эти маленькие туристические радости вовсе не придают сериалу глубины и мощи. Но Франция хотя бы вкладывается в пропаганду того, что у нее есть. Есть замки — будем рекламировать замки. Ну и что, что все они похожи друг на друга, а улочки какого-нибудь Аверона ничем не отличаются от улочек Лозера. Французскому сердцу они милы.

Однако российское кино упорно игнорирует неисчерпаемые возможности русской географии. В некотором смысле авторов подобной продукции можно понять. Стоит ввести в видеоряд нечто по-настоящему величественное — будь то панорама Красноярской ГЭС, тайга или Транссиб, как проблемы героев существенно уменьшатся в размерах. Российская география ко многому обязывает. Ко многому из того, к чему наше кино пока не еще не готово.

Фильм Михаила Расходникова, честно снятый на льду Байкала при сорокаградусном морозе, продолжает недлинный список российских видовых фильмов, где режиссеры все-таки решились ввести в действие природу России. Именно Байкал с его ледяным тайнами и снежным бураном спасает фильм. Сам вид этих величественных далей, снежной бури на льду, расходящихся краев льдин и торосов с ледяными пещерами как будто дописывает сценарий, заставляя зрителя пережить глубочайшее волнение. Расскажи режиссер ту же историю на фоне чахлого подмосковного лесочка, и фильм можно было бы не смотреть. Кстати, иностранные участники съемочной группы фильма «Территория» были настолько поражены природой русской Сибири, что после съемок тут же засели за писание об этом восторженных книг. Спасибо России! У нашего кино всегда есть универсальная и самая красивая героиня – российская география. Правда, пока эта героиня почти безработная.