30.04.2021

Пока западные политики и СМИ упражняются в выражении ненависти к России, европейцы и жители других континентов продолжают ее любить. 

Красная дорожка Московского международного кинофестиваля в этом году была неожиданно освящена присутствием Тилля Линдеманна. Вопрос, что фронтмен группы «Рамштайн» делает на ММКФ, разрешился немедленно. Фестиваль открылся фильмом Тимура Бекмамбетова «Девятаев» о русском летчике-истребителе, сумевшем бежать из немецкого концлагеря на угнанном бомбардировщике «Хенкель». Специально для этого фильма Тилль Линдеманн спел старый хит Марка Бернеса «Любимый город». Причем сделал это на очень хорошем русском языке. Чтобы спеть у Бекмамбетова, Линдеманн снял свои шитые золотом хламиды, облачился в строгий костюм и даже причесался.

Газета «КП» по этому поводу пишет: «По словам режиссера, певец сам пришел к нему с предложением спеть композицию». «Думаю, потому что он вырос в городе Ростоке, который находился в ГДР. Потому что его отец много времени проводил в Советском Союзе, путешествовал, был писателем. Потому что сам Тилль был пионером. Потому что эту песню ему в детстве пела мама», — приводит слова Бекмамбетова газета. А русский язык Линдеманн учил в школе.

Свое решение спеть в фильме о подвиге русского летчика Линдеманн принял весной прошлого года в разгар официальных нападок на Кремль. К тому времени Россия в западном медийном контексте давно уже появлялась не иначе как с присказкой «страна-агрессор». Пандемия несколько изменила направление критики. Прошлой весной западные СМИ отрабатывали две версии: о том, что Россия виновата в распространении коронавируса, и о том, что вирус придуман специально, чтобы уничтожить россиян. Очевидная противоречивость этих тезисов тогда никого не смущала. Дело было не в анализе ситуации, а в том, чтобы снова сделать Россию виновницей или жертвой. И вдруг такой откровенный жест любви к русским, к русской культуре и русскому мужеству. В тот момент Линдеманн при всем желании не мог придумать ничего более противоречащего русофобским настроениям европейских медиа.

Впрочем, с точки зрения самих европейцев, ничего странного в поступке Линдеманна нет. Каверы на популярные русские песни давно стали чем-то вроде музыкального привета россиянам со стороны западной артистической общественности. Супруга Илона Маска Граймс, с жутким акцентом старательно проговаривающая слова пушкинского «Я вас любил, любовь еще, быть может…», «Массив атак», поющие хит «Гражданской обороны» «Все идет по плану», — на этом фоне жест Линдеманна вписывается в давнюю и добрую традицию. Вечный оммаж русской культуре, ее музыке, поэзии, литературе со стороны западных интеллектуалов не прерывался никогда.

Пока западные политики и пресса соревнуются в том, кто больше ненавидит Россию, есть смысл подумать, почему мир все равно глубоко и искренне продолжает любить нашу страну.

Благодарность России за ее людей и культуру и международную поддержку испытывают не только интеллектуалы, но и все, кто в состоянии отвлечься от массовой антирусской пропаганды. Это вам скажет любой таксист в Восточной Европе. Примерно то же самое говорят и жители титульных стран Европы. Несколько лет назад в Париже на церемонии вручения наград ЮНЕСКО молодым женщинам-ученым, мы, русские журналисты, могли бы составить целую антологию таких благодарностей. Европа, Африка, Ближний Восток и США жали нам руки и объяснялись в любви к нашей Родине. «Ваши физики — самые сильные ученые в мире!» — говорила египтянка из Каира. Наша наука переживает не лучшие времена, пытались возражать мы. «Это все пройдет, — качала красивой головой египтянка, — дело не в политике, а в вас самих. У вас удивительно умный народ».

Один из руководителей бренда «Лореаль», спонсора премии, вызвался показать нам Париж. Слушая наши комплименты столице мира, косметический король и один из самых состоятельных людей Франции настойчиво повторял: «Да, это красиво, но в России лучше». Почему? «Потому что у вас все живое, — пожимал плечами косметический бог, удивляясь нашей непонятливости. — У вас куда больше свободы, больше демократии. Ваши люди лучше образованны, с ними интересно общаться. Только в Москве я чувствую, что живу». Ту же тему на набережной Сены продолжил случайный прохожий, одетый в дорогое пальто, у которого я спросила дорогу. «О! Вы из России! Вам так повезло с президентом, — вежливо заметил он, выводя меня прямиком к музею Орсе. — Во Франции всегда любили Россию, но сейчас мы вам просто завидуем».

Шел 2012 год, Москва боролась за свободу, не скрывая разочарования в итогах последних 20 лет российской истории. Но жители Запада были твердо уверены, что России повезло больше, чем их собственным странам.

Удивительно, но факт: европейцы говорят и думают совсем не то, что говорят их политические элиты, и не то, что пытаются заставить их говорить СМИ.

Это отлично понимают и сами политики. Есть огромная разница между официальной риторикой и реальным положением дел, объяснила мне в интервью член Европарламента от Эстонии Яна Тоом. Политики делают свою работу, но любовь и уважение к русским никуда не делись. Объясняя природу европейской политической кухни, Яна посмеивалась. Но беда в том, что ничего смешного в этом нет. Очевидная разница между настроениями простых людей Запада и действиями власти говорит о формировании драматической ситуации: политика элит и реальные проблемы населения на западе стали катастрофически расходиться.

Этот процесс начался не сегодня и даже не вчера. Российский философ, политолог и один из немногих в России экспертов по вопросам глобализации Александр Панарин еще в 90-е годы прошлого века писал пророческое: «Когда говорят о глобальном мире, на самом деле имеют в виду не мир народов, а мир элит, неожиданно вышедших из-под системы национального контроля и принимающих решения за спиной местного населения... элита, переориентированная на глобальные приоритеты, перестала быть полпредом нации и ее голосом» («Народ без элиты: между отчаянием и надеждой», посмертный сборник статей 2006 года). Опыт всемирной глобализации, реализованный под жестким контролем США, уже привел граждан Европы и множества других стран к печальным выводам. «Единственно верный американский путь» вовсе не сделал своих адептов ни богаче, ни счастливее. И европейцы знают это лучше, чем россияне. «Возможно, россияне не чувствуют этого так сильно, как мы в Европе, — говорил «МК» Александре Геррейро, независимый советник при парламенте Португалии, докторант Лиссабонского университета по международному праву. — Но мы уже попадали в ловушку, признав, что существует единственный способ строить отношения с миром — знаменитый американский путь. Мы были всего лишь последователями американской доктрины, но последствия расхлебываем по полной уже не один год. Мы стали превращаться в оруэлловское общество, где истина провозглашалась таким способом, чтобы никто не посмел ей противиться».

Вполне вероятно, что альтернативный вектор развития в лице России будет поддержан как раз тем большинством, которое любит свободу и не хочет служить пушечным мясом для чужих амбиций. Ведь, как говорил Панарин, «элиты, пожелавшие стать глобальными, не только отказались от национальной идентичности и от защиты национальных интересов; они отказались разделять с собственными народами тяготы существования, связанного с заповедью «в поте лица своего добывать хлеб насущный».

Сочувствие и любовь к России может стать сигналом того, что связи, соединяющие народ и власть, нельзя испытывать на прочность до бесконечности. Если эта связь будет разорвана, у России есть шанс стать единственным альтернативным центром для новой мировой сборки.