06.11.2019

Они называют себя оппозицией, «думающими людьми», истинной элитой и чуть ли не совестью нации. Часто им сложно скрывать свои чувства, и они говорят о себе как о «гражданах мира» или «настоящих европейцах», которым подчас нестерпимо мучительно жить «в этой стране» и дышать одним воздухом с «рабским народом». Кто-то из них покинул пределы России. Но большинство продолжает здесь жить и работать.

Что бы мы ни думали о внешнеполитическом ведомстве заокеанских партнеров, лишь абсолютное меньшинство наших «мучающихся» сограждан можно назвать агентами госдепа. Даже с натяжкой. Остальные искренне думают именно так, как говорят. К тому же сложно считать «наймитами Запада» людей, получающих довольствие из государственного бюджета.

Когда образование было получше, а терминологической путаницы поменьше, их называли гуманитарной интеллигенцией. Не то чтобы люди фундаментальной науки и инженерно-технические кадры не страдали от схожей болезни, но тон задавали все же не «физики», но «лирики». Сейчас даже не очень понятно, как называть эту социальную страту. Творческая богема? Люди постиндустриальных профессий?

Борцы с «режимом» скажут, что это образованные и думающие люди, которые в силу своего ума и воспитания лучше других видят изъяны «этой страны». Но с данным определением есть известные проблемы. Уж слишком много, прямо скажем, малограмотных студентов, едва-едва сдавших первую сессию, уже вовсю рассуждают о «душной атмосфере», «притеснениях» и «несвободе». Глядь, а они просто делают репосты статусов друг друга в социальных сетях, «приобщаясь к мудрости».

Что же касается зубров нашего недовольного всем и вся гуманитарного мейнстрима, то к ним имеется более серьезная претензия. Государство освободило их от тяжелого труда вовсе не для того, чтобы они говорили о полной его безнадежности. Причем как в нынешнем виде, так и в исторической ретроспективе — ​не только советской, но и дореволюционной. В перспективе же «светочи мысли» не видят для державы никакого другого достойного будущего, кроме как сдаться на милость «прогрессивного человечества». Даже если бы это самое человечество не было сегодня столь расколото и действительно демонстрировало чудеса прогресса, все равно непонятно, почему суверенная страна должна вручить кому-то победу над собой. Какой-никакой ответ на этот вопрос существовал в эпоху глобализации, но в наше непростое время, когда все наднациональные институты фактически распадаются, рецепты «лучших людей» выглядят по меньшей мере странно.

Ладно бы потомки интеллигентов ненавидели только государство! Предположим, оно и вправду стремится задушить свободу творческого самовыражения. Это, конечно, слишком радикальное допущение в условиях, когда власти буквально осыпают деньгами своих оппонентов. Но — ​предположим. А как же народ? За что ему эти презрение и ненависть? Если уж и правда «мыслящая элита» обладает неким сверхзнанием, то почему оно не используется для просвещения? Нельзя же, получая жалованье, формируемое из налогов, постоянно твердить народу, что он безнадежен и лучше бы ему вовсе не быть!

Возможно, вам возразят: мол, истинная свобода творческого человека заключается в том, чтобы не быть никому обязанным, в том числе и серой массе. И что единственное счастье погрязших в невежестве состоит в том, что не все еще «милые люди» покинули Отечество. А возможно, вас даже не удостоят ответа.

И тут уж у любого гражданина, не зараженного «вирусом креативности», независимо от уровня образования возникнет естественное желание перемен. Нет, не в «режиме». Что-то явно нужно делать с прослойкой, у которой нет для народа других предложений, кроме как лечь всем и помереть на радость «более просвещенным нациям». Но что конкретно делать? И в чем корень зла?

Известный российский телеведущий Дмитрий Киселев HYPERLINK «https://lenta.ru/news/2019/11/05/kiselev/»предположил следующее: проблема отчасти состоит в том, что вузы производят слишком много гуманитариев. По его мнению, университеты стали «конвейером по созданию недовольных». У выпускников чересчур завышенные амбиции и ожидания, что делает их легкой мишенью для агитации «борцов с режимом». Добавлю от себя — ​многие преподаватели прививают своим студентам мысль об их исключительности и принципиальном отличии от «темного народа». И таким образом «думающая прослойка» воспроизводит сама себя.

Понятно, что найдется немало «элитариев», которые с радостью ухватятся за возможность лишний раз поругать государственные СМИ за «держимордство». Дескать, если образование порождает протест, то власть готова и образование отменить.

На деле все, конечно, сложнее. Выпускники филологических, юридических и политологических факультетов постоянно пополняют армию продавцов смартфонов, официантов и низкопробных кодеров. Они становятся не интеллектуальной элитой, а деклассированными обитателями мегаполиса, чье коллективное бессознательное заставляет их дистанцироваться от страны, раскинувшейся за городской чертой.

С этой бедой, казалось бы, можно справиться относительно просто — ​сделать более привлекательным высшее естественно-научное и техническое образование, равно как и среднее специальное. Но мы немедленно столкнемся с проблемой спроса на инженерно-индустриальные профессии. Есть ли он в должном объеме? Достаточен ли уровень экономического роста и технологического развития для «перековки» протестных «лириков» в созидающих «физиков»? Это, пожалуй, ключевой вопрос.

Владимир Путин, говоря о необходимости защитить русский язык от «пещерных русофобов» и повысить его популярность, отметил, что интерес к языку зависит от роста влияния России в мире: «Как только страна начинает развиваться, как только экономика начинает дышать, так сразу по-другому играют и наши завоевания в сфере культуры». То есть состояние самой гуманитарной сферы напрямую зависит от успешности государства, от роста его индустриальной мощи.

В связи с этим я бы срочно провел ревизию экономических факультетов. Если там до сих пор преподают неолиберальные максимы, то это первое, что нужно изменить.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции