24.10.2019

Законопроект о профилактике семейно-бытового насилия — ​из тех невезучих документов, что годами обивают пороги Госдумы, но не доходят даже до первого чтения. За десять лет его пытались внести около сорока раз, но он неизменно застревал на уровне комитетов и слушаний. И каждое «воскресение» данной инициативы вызывало бурную реакцию граждан.

Вот и сейчас волнения возобновились. Оксана Пушкина, зампред Комитета ГД по семье, материнству и детству, сообщила, что готовится очередной вариант законопроекта. 21 октября о нем говорили на парламентских слушаниях. На странице Госдумы «ВКонтакте» запущен опрос: «Нужен ли нам закон о домашнем насилии?»: на текущий момент из 125 тысяч проголосовавших свыше 80 процентов ответили «да». С обоих флангов публикуются воззвания и собираются подписи; и сторонники, и противники используют эмоциональную риторику и яростно поливают оппонентов.

Борьба выглядит особенно сюрреалистично, если учесть, что законопроект пока существует в виде черновиков, с содержанием которых знакомы лишь члены рабочей группы. Текст же, о котором спорят прямо сейчас, — 2016 года и вообще давно снят с повестки. Впрочем, это мало кого смущает. Ведь, «согласно инсайдам», новый законопроект будет похож на старый, а если нет, то все равно «важен сам принцип».

Меж тем в нормативном акте имеет значение каждое слово. Нелепо спорить о «принципе» — ​ясно, что лупить родных нехорошо. Но как предотвратить подобные безобразия, какими станут побочные эффекты от нововведений — ​все это обсуждать надо с текстом в руках. Накал же страстей при отсутствии конкретики всегда подозрителен. Нас призывают занять сторону заранее, руководствуясь эмоциями или партийными симпатиями. Когда давят пафосом, пугают страшилками, уверяют, что инакомыслящие — ​негодяи, а ты, как честный человек, обязан влиться в ряды, самое время сказать «стоп». И задуматься: к чему эти манипуляции?

С тем, что ситуация с домашним насилием в стране неблагополучная, не поспоришь. Только 56 процентов заявлений доходят до уголовного дела — ​остальные «теряются» или по ним выносится отказ. И жена, предпочитающая быть битой мужем, нежели его посадить, и полиция, отвечающая зачастую «убьют, тогда придете», давно стали притчей во языцех.

Законы, запрещающие истязать людей, существуют — ​и, разумеется, распространяются на членов семьи; однако на практике не работают. Здесь сплетается целый клубок нюансов — ​в отличие от посторонних людей, дерущихся где-нибудь на улице, муж и жена связаны общим хозяйством, бюджетом, детьми, планами. Они не могут просто подраться и разойтись. Их взаимная неприязнь, если она возникла, нарастает, становится злокачественной и нередко заканчивается кровопролитием. Вести уголовное дело против родственника, с которым живешь под общей крышей, или, того хуже, спишь в одной постели, завися от него финансово, — ​нелепость, но именно это сейчас предлагает закон пострадавшим. Жертва должна сама искать, куда ей бежать, где скрыться и как выжить в одиночку. А если объект насилия — ​старик, ребенок или мать с младенцем?

Официальная статистика по этой проблеме в России, увы, не ведется. Число женщин, убитых мужьями, по данным СМИ, варьируется от 1000 до 14000 ежегодно (разброс ужасает, хотя последняя цифра явно неправдоподобна). Против детей, опять-таки весьма приблизительно, в семьях совершается около 2 тысяч преступлений. На думских слушаниях сообщили, что лишь четвертая часть пострадавших от домашнего насилия — ​мужчины. Как и в каком количестве мучают стариков и инвалидов, по-видимому, никто вообще не изучает.

Но так ли уж важно, страдают в семьях десять или сто тысяч человек? Важно, что государство не в состоянии их оберегать. Так что законодательные меры, позволяющие эффективно защитить граждан при опасной ситуации в собственном доме, действительно необходимы. И по предыдущему опыту можно отчасти сформулировать ожидания.

Новый закон не должен быть расплывчатым и малопонятным. Необходимо очень четкое определение семейного/домашнего насилия — ​без возможности расширять данное понятие до бесконечности. Закон не должен нарушать фундаментальные права граждан. Сомнительна идея «охранного ордера» как выселения предполагаемого обидчика в никуда. Он может быть сколь угодно плохим человеком, но его право на жилище — ​конституционное. Вместо собственного дома ему надлежит предоставить другую обитель.

Закон не должен наносить ущерб пострадавшему. Попытки взимать с обидчика штраф бьют именно по жертве: ведь они пока одна семья, их имущество и доходы общие. Кроме того, и это вопрос более принципиальный, закон не должен «защищать» жертву против ее явно выраженной воли. Следует также исключить попытки заработка со стороны третьих лиц. Государство само обязано защищать граждан, следуя простой и прозрачной процедуре, с возможностью обжалования. Не делегируя свои обязанности НКО, общественникам и прочим малопонятным структурам. Реабилитационные центры, психологи, правовая помощь — ​все должны быть подотчетны государству.

На этом, пожалуй, стоит сделать паузу в обсуждении грядущего законопроекта, подождать, когда появится текст и станут более-менее ясными его перспективы пройти через Госдуму. Пока же самое разумное — ​сохранять здравомыслие, не позволяя истерикам и агитаторам сбить себя с толку.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции