03.10.2019

Два события состоялись практически одновременно, и это совпадение требует своего осмысления. Верховный суд Испании принял решение об эксгумации останков скончавшегося в 1975 году диктатора Франциска Франко. Его тело извлекут из мемориала, созданного в Долине павших рядом с Мадридом, и захоронят в другом месте. Оно пока не разглашается — ​власти опасаются реального возмущения поклонников каудильо. Но, похоже, все пройдет спокойно: прежние страсти давно утихли, а испанское военное сословие уже не является серьезной политической силой.

Практически в те же дни в Севастополе, на территории Карантинной бухты, установили камень в основание памятника, посвященного исходу Белой армии. Столетие будет отмечаться в 2020 году, и тогда же откроют мемориал. Уже сейчас его называют памятником примирения, то есть общего поминовения павших на Гражданской войне. По поводу будущего монумента и той идеи примирения, которая за ним стоит, вовсю ломаются копья и в Севастополе, и в России в целом. Новые «красные» не хотят мириться с новыми «белыми», и наоборот.

Казалось бы, присоединение Крыма, одинаково горячо и искренне поддержанное и теми, и другими, сняло старые расхождения, ибо на платформе державности сошлись и ленинцы, и монархисты. Но примерно с 2015-го началось растаскивание «патриотов» по идеологически враждебным лагерям, и теперь ни одна историческая тема в патриотическом лагере не обходится без грубой полемики с финальным выходом на риторический вопрос: кто более матери-истории ценен — ​Сталин или Николай Второй?

Зададимся вопросом, почему ни испанская, ни российская Гражданские войны до сих пор не могут завершиться взаимным отпущением грехов, учитывая, что в обеих странах режимы, созданные победителями, навсегда канули в прошлое? Почему не оставить мертвых лежать там, где они лежат, а живым их потомкам перестать сводить счеты с тенями? Полагаю, причина в том, что обе войны в каком-то глубинном плане не пришли к завершению. Они продолжаются по сей день, но в некой измененной форме.

На самом деле обе Гражданские войны имели две сущностные предпосылки. Каждая из них касалась судьбы двух привилегированных сословий старого аграрно-феодального общества — ​духовенства и военной аристократии. В Испании это было более-менее очевидно: мятеж генералов во главе с Франко против республики явился совместным выступлением армии в союзе с католическим священством против антиклерикальных сил, развязавших в Испании «красный террор». Отсюда и ненависть к Франко всего левого секулярного сегмента европейской политики.

Заметно, что мы не наблюдаем аналогичной ненависти того же левого европейского сообщества к турецкому президенту Ататюрку. Казалось бы, он тоже был диктатором и пришел к власти в результате братоубийственного конфликта, опирался на военных и заигрывал с тоталитарными режимами. Однако Ататюрк создал диктатуру секулярных сил, а Франко — ​сил клерикальных. Поэтому праху Ататюрка никто не мешает лежать в мавзолее, и ни один европейский мыслитель не находит этот факт предосудительным, а каудильо выносят с позором.

Ну хорошо, допустим, Ататюрк — ​дело исключительно турецкое. Но когда испанские демократы заявляют, что диктаторам негоже строить мемориалы, они почему-то забывают про мемориал, наверное, самого известного диктатора Европы, прах которого торжественно покоится в соборе Св. Людовика в парижском Доме инвалидов. А на другом берегу Сены стоит установленная в честь одной из побед этого диктатора Вандомская колонна, и со времен Парижской коммуны ее никто даже не думает сносить.

Кстати, мало кто задумывается о причинах такого неодинакового отношения к двум императорам одной династии. Тело императора Наполеона  III упокоилось на английской земле, в монастыре Фарнборо, и французы отчего-то не спешат переносить его останки на свою землю. Почему же к последнему в истории намертво прикрепилась кличка «Малый», почему он столь непопулярен сегодня? Оба Наполеона были небольшого роста, оба в течение своего правления одерживали грандиозные победы, оба отменили республику и установили личную диктатуру под именем империи, оба, в конце концов, позорно проиграли и окончили жизнь на чужбине. И тем не менее один считается великим государственным деятелем, а другой — ​посредственным узурпатором. Боюсь, причина в том, что один был противником, а другой союзником папства. Один пленил понтифика, а другой спас его от революции. Одного поэтому прославили господствующие в культуре Европы секулярные силы, а другого подвергли осмеянию. Выходит, далеко не все диктаторы неугодны европейской общественности, но только те, что принадлежат, условно говоря, к партии Бога.

Увы, для современной Европы это самая ненавистная из всех партий. Франко не могут простить отнюдь не диктатуру с репрессиями. Ему не могут простить то, что он встал на сторону Церкви в борьбе с радикальным антиклерикализмом.

В России Белая армия тоже в определенном смысле стала партией Бога, многие из участников движения просто не желали присягать безбожной власти. Но, с другой стороны, и на стороне красных была своя правда — ​правда сословного равенства и социальной справедливости. Очевидно, что Россия не сможет игнорировать обе правды, и поэтому идея памятника примирения, своего рода российского аналога испанской Долины павших, более чем актуальна.

И на том же примере легко понять, в чем Россия как цивилизация не должна походить на Европу, где секулярные силы обрели практически тоталитарную власть над политикой памяти. Если бы в России были такие же нравы, как в Испании, мы бы никогда не смогли воздать заслуженные почести, скажем, такому деятелю Гражданской войны, как адмирал Колчак, который тоже произвел военный антисоциалистический и антидемократический переворот, расколовший антибольшевистское сопротивление и оттолкнувший от него умеренно социалистические силы. Вот конкретно в данном случае лучше идти своим путем, не следуя примеру Европы. То есть, не отрицая ошибки своих исторических деятелей, не заниматься перекапыванием их могил.

Но представление о нашем собственном, если хотите, «особом пути» делает необходимым признание того, что за всеми силами в той Гражданской войне была своя правда. И хотя лично я более сочувствую белым, я не готов признать своих дедов, служивших в Красной армии, исчадиями зла.

По-хорошему и испанцам нужно делать то же самое. Своя правда была и у франкистов, и у республиканцев, и горе той стране и цивилизации, которые не смогут возвыситься над идеологическими и классовыми противоречиями и начнут выкапывать из могил усопших вождей.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции