18.12.2018

Ученицу одной из пермских школ несколько месяцев назад отстранили от занятий за выкрашенные в розовый цвет волосы. Однако ее мать (депутат гордумы, что придает ситуации особую пикантность) успешно оспорила это решение в суде. И вот, на днях, городской департамент образования обнародовал методичку по внешнему виду учеников. В частности, документ рекомендует не носить травмоопасные и содержащие запрещенную символику аксессуары. При этом педагогам настойчиво посоветовали не запрещать подросткам краситься «в яркие, неестественные цвета», делать «экстравагантные стрижки и прически», яркий декоративный маникюр и пирсинг.

Проблеме эпатажного внешнего вида у школьников примерно столько же лет, сколько среднему образованию вообще. Когда-то запредельной дерзостью считались брюки клеш у мальчиков и накрашенные губы или сережки у девочек. В телемюзикле 1987 года «Остров погибших кораблей» серьгой щеголяет уже юноша — ​только вышедший из школьного возраста Владимир Пресняков-младший. Сейчас же скромная мальчишеская серьга или панковский гребень кажутся чуть ли не верхом эстетического консерватизма по сравнению с ушными «тоннелями», дредами или хирургическим разрезанием языка. А ведь это смещение границ допустимого, очевидно, не последнее, и что будет завтра — ​представить сложно.

Существуют ли способы борьбы с этой фриковой модой? Умеренная репрессивность, к коей поначалу прибегли в Перми, отнюдь не из самых худших. Вопреки лозунгу парижских студенческих протестов 1968 года «запрещается запрещать», вся история подсказывает, что запрещается, скорее, не запрещать. Хрупкая нормальность жизни держится на сложнейшей системе писаных и неписаных, озвученных и самоочевидно подразумевающихся вето и табу. Образовательной сферы и, шире, отношений взрослых и детей это касается особенно. Одни запреты практикуются почти везде и всегда, другие — ​в конкретную эпоху в определенной стране. Некоторые с течением времени могут оказаться ошибочными: в советской школе жесткий нагоняй можно было получить за крестик на шее. Хотя знак исповедания веры Христовой и подростковый выпендреж по части внешности — ​это, согласитесь, разные вещи.

Не факт, что запрет именно на украшательство, зачастую выглядящее как уродование, будет достаточно эффективным — ​и в Перми, судя по последней методичке, это поняли. Совсем от кнута (точнее, от учительской указки) отказываться не стоит. Зато есть смысл сделать упор на убеждение. Например, показывать на примере героев привлекательность классического типа внешнего облика. Говорить о вековых и тысячелетних заповедях бережного обращения со своим телом. Не только христианских. Иван Ефремов в книге «Лезвие бритвы» устами главного героя убедительно показывает, как и почему люди с самых древних времен, исходя из физиологических и биологических критериев, умели отличать красивого и здорового человека от некрасивого и больного. Отвисшие до плеч уши и раздвоенный язык могли считать привлекательными разве что дикари Полинезии…

На какое достойное занятие в будущем, исключая, пожалуй, лишь некоторые направления шоу-бизнеса, будет претендовать молодой человек, изуродованный «тоннелями»? Это наблюдение можно использовать для разъяснительной работы среди учеников. Почти каждый из ребят, завтрашних абитуриентов, мечтает о престижной работе — ​можно показать, что пугающие дыры в ушах, татуировки и остальной китч успешной карьере бизнесмена, чиновника, общественного деятеля никак не поспособствуют.

Важно не лениться изучать молодежную субкультуру, чтобы подбирать веские доводы. Например, рассказать, как Тимати, подойдя к тридцатилетнему рубежу, вынул из ушей гигантские камни размером с солидный орех и демонстративно пошел к хирургу зашивать дырки, сказав, что забросил баловство и ребячество. Не нравится Тимати? Есть и другие примеры.

«Индивидуально» — ​весомое слово в данной истории. Школьники своей эпатажной внешностью хотят показать, что они неповторимые личности. Однако татуировки, «тоннели» в ушах и волосы цвета кислотного дождя стали общим местом, то есть никак не подчеркивают самость. Наоборот, идя за толпой и вливаясь в массовку, ты лишаешься самого себя, превращаешься в попугая (в случае с внешним видом — ​во всех смыслах слова). Выделиться на фоне сверстников, как ни странно, можно, сохранив приверженность консерватизму в одежде и украшениях. Традиционность как дерзкий вызов, строгость облика как страж индивидуальности — ​если подать эту мысль талантливо и умело, результат может быть впечатляющим.

Но и учителя должны обладать большими правами и авторитетом. Для этого родителям надо объяснять своим чадам иерархию нравов. Мать девочки отстояла ее право посещать школу с розовыми волосами — ​и это создает прецедент. Остальные могут решить, что учительские предписания ничего не значат. Меж тем в семье, а потом и в школе необходимо внушать, что учительский авторитет незыблем. Иначе у подростков будет слишком много прав, но слишком мало обязанностей.

Одинокая мужская серьга вряд ли кому-то сделает хуже — ​еще до Преснякова с ней красовался Яшка-цыган в «Неуловимых мстителях». Но наши школы — ​не табор. У нас есть свой культурный и эстетический образ, в том числе и в школах, и в нем можно увидеть и красоту, и стильность, и индивидуальность. Главное — ​учить и учиться правильной фокусировке.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции