18.01.2018

В западном кино новая мода на русских. По экранам, как в годы холодной войны, разгуливают спецагенты из Московии — коварные и безжалостные, они неистово подрывают западную демократию.

Фокс Малдер в новом сезоне «Секретных материалов» убегает от громил из русского охранного агентства, которое теперь в Вашингтоне важнее ФБР и Белого дома. Впрочем, московитов по-прежнему можно перевербовать с помощью женщин — в «Красном воробье» с Дженнифер Лоуренс нас вновь ожидает заляпанная до отвратительности джеймс-бондовская фантазия о вербовке американским мачо неприступной красотки. А что — ведь отдаться иностранцу, по мнению голливудских сценаристов, мечта любой нашей девушки.

Может показаться, что и лента короля хоррора Гильермо дель Торо «Форма воды» о том же самом. Немая уборщица в секретной военной лаборатории Пентагона влюбляется по самые жабры в «ихтиандра» и попеременно спасает его то от советской разведки, то от американской военщины, которая намерена пустить чудо-юдо на фарш. Но дель Торо оказался не так прост. В ответ на вопрос, почему на роль агентов он не взял русских актеров, режиссер заявил: «А что общего между советскими разведчиками 1962 года, которые участвуют в фильме, и современными русскими актерами?»

«Русский фольклор для меня имел очень большое значение, — продолжил дель Торо. Поэтому я пригласил русских актеров на роли музыкантов. Песня «Очи черные» — это сокровище, где, собственно, и прячется ваша русская ДНК».

Тема национальности и принадлежности культуре — ключевая для режиссера, мексиканца, осевшего в Голливуде. «Наша этническая и культурная ДНК имеет ценность. Если ты мексиканец — будь им. Если ты русский — будь им».

Дель Торо обозначил очень важную вещь — он отказался отождествлять русскую культуру с маской «советской угрозы» эпохи холодной войны и предложил говорить «как держава с державой» — на языке собственных идентичностей. Так в современной Америке мог поставить вопрос только мексиканец.

Впрочем, все представители выживших и встречающих новый расцвет в связи с кризисом глобализма культурно-исторических типов рассматривают Россию — и с огромным интересом — как равную и великую. Это более чем логично и легко объяснить. Мы не стремимся давить других, мы хотим быть собой. Мы не пытаемся навязать всем прочим язык своей культуры, напротив, мы предлагаем его всем друзьям, чтобы они могли выразить себя на этом созданном нами, но открытом для всех языке.

Вот чего совершенно не понимают одержимые местечковым сепаратизмом беглецы из постсоветского мира. Русский — один из немногих в мире языков высших достижений. Работа с ним, причастность этой традиции есть способ состояться в культурно-исторической вечности для культур менее масштабных (и никакого унижения в сравнении искать не стоит). А все «потому что искусство поэзии требует слов», как точно и самоиронично отметил Иосиф Бродский.

Забавно, что в качестве выражения русской души дель Торо назвал романс «Очи черные». Автор слов Евгений Гребёнка в современных «википедиях» числится «украинским писателем». Если к режиссеру пристанут с критикой: мол, это выражение не русской, а украинской души, он, наверное, долго будет смеяться и пошутит что-нибудь про душу юкатанскую.

Для огромных пространств Северной Евразии разрыв с великой материнской культурой, с языком Пушкина и Льва Толстого — это не «непосредственное вхождение в Глобальный Мир» и тем более не «самобытный расцвет», но изгнанничество на периферию. Вместо чистого и светлого дома целые народы переселяются в грязный подвал, где и рта не могут раскрыть. Непонимание этого «незалежными» элитами — настоящее преступление, вроде того, что сейчас будет твориться в Казахстане, переходящем волей властителей с кириллической письменности на латиницу. На наших глазах народу навязана культурная деградация, разрыв с традицией, начавшейся с перевода Абаем «Евгения Онегина», искусственная неграмотность и ассимиляция какими-то другими великими культурами (скорее всего, китайской — она переварит Казахстан без особых проблем).

Важно понимать, что именно через нашу культуру, язык и алфавит лежит дорога к признанию для десятков малых народов и культур. «Русское» — что бы там ни пытались изобразить некоторые голливудские пропагандисты, — это до сих пор знак качества, и даже на Западе это понимают все чаще.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции