29.06.2017

«Следим, следим за твоими компромиссами», — бросила мне на днях знакомая. Дама, что называется, «твердых патриотических убеждений». То ли с сочувствием бросила, то ли с ехидством.

Середина в России перестала быть золотой. Центристская позиция сегодня — наименее выигрышная. Чтобы не сказать — заведомо проигрышная. По тебе прицельно постреливают с так называемого либерального берега и лупят прямой наводкой с патриотического. И те, и другие в шорах своей предубежденности; и тем, и другим набор отвлеченных тезисов дороже реального дела. Свету ли провалиться или мне монархистом (сталинистом, антисоветчиком, гееборцем, ЛГБТ-заступником) не быть? У света шансов нет. 

Сетевые партизаны казнят за «компромиссность» лучшего в истории новейшей России министра образования Ольгу Васильеву. Что бы ей стоило враз отменить ЕГЭ, шашкой наотмашь, хрясь пополам, прямо завтра, а еще лучше вчера?

Верные домостроевцы ополчились на симпатичную, искреннюю, не похожую на чиновника Анну Кузнецову: как смеет наш омбудсмен, жена священника, интересоваться западным опытом в сфере защиты детей?

Для либерального берега обе были и остаются чужими, для патриотического — стремительно теряют свойскость. Там они не заискивают, здесь не хотят оправдываться. Тамошние гуру уверены (полагаю, справедливо) в их несгибаемости по принципиальным вопросам, здешние вожди адресуют обеим гневное: «По какому праву вы меняетесь?!»

Ответ только один: по праву живых. 

Вникать в драматизм положения и Васильевой, и Кузнецовой начинаешь, приблизившись к государственной системе хотя бы на расстояние вытянутой руки. Вблизи эта махина основательно сбивает спесь. Фанатики перестают казаться занятными. Ты понимаешь, что индивидуум, не признающий компромиссов, уместен: в худшем его изводе — на баррикадах, с булыжником, в лучшем — в пустыне. Для сферы управления он не годится. Управлять — значит двигать дело вперед.

Кому нужен корабль, который лежит на борту? Правом, левом — не суть важно. Равновесие — вот обязательное условие движения. Выбирайте: вам плыть или чтобы в гордую вязь «Патриотизм и Духовность» удивленно тыкались губошлепые рыбки?

Вся наша жизнь — с перерывами на сон — есть поиск компромиссных решений, приемлемых для близких и дальних, детей и родителей, соседей и сослуживцев. Впрочем, без перерывов: не тянуть на себя супружеское одеяло — тоже навык компромисса. Ничего дурного, если человек различает, при каких обстоятельствах следует стоять насмерть, а при каких — слышать и посторонние резоны; когда упорство лепит из тебя героя, а когда — осла.

Так называемые «компромиссы» для отечественной культуры сегодня спасительны. Ибо, кувыркаясь с борта на борт, она остановилась в своем движении. Либеральный, точнее, антироссийский, антирусский крен в общем и целом ликвидирован. Отдельные колебания на конъюнктурных волнах генеральному курсу не помеха. Так зачем же «патриотические силы» сгрудились на противоположном борту, рискуя окончательно затопить корабль?

Если мы не прекратим подвергать творцов, ныне живущих и покинувших этот мир, допросам с пристрастием, наше культурное пространство скукожится, как шагреневая кожа. Искать крамолу в произведениях искусства, а особенно в мозгах авторов — занятие увлекательное. Оно практически всегда результативно и потому затягивает. Сквозь частое идеологическое сито при желании не просочатся ни Данелия с Рязановым, ни Высоцкий с Визбором, ни Шукшин со своей страстью к бунтовщику Разину. Да это что — мелочь, щепки. Полетят — не заметишь, когда под топор блюстителей традиций и морали пойдут Толстой с Пушкиным. Такое уже бывало.

Абсурд опять крепчает на глазах. Необходимая самооборона от Акунина, Шендеровича, Алексиевич и иных по пальцам считанных персонажей плавно перетекает в борьбу с Райкиным и Учителем. Борьба с политическими спекулянтами — в травлю талантливых людей. Хотя на то дан разум, чтобы не смешивать взгляды и творчество. На то даны живые чувства, чтобы угадывать, где радиация ненависти, а где энергия заблуждения. На то здоровый прагматизм, чтобы не лишать будущие поколения «Поворота» и глупого скворца. Ну, не шибко умен оказался скворец. Так его же ценят за другое.

Понимать культуру — значит безусловно предпочитать сложносочиненную личность примитивной. Маньяки-«либералы», как и долдоны-«патриоты», к творчеству не способны. Они-то не меняются. Первый признак мертвечины.

Недавно довелось слышать, как на форуме, посвященном русскому языку, участница гениально оговорилась: «Культура занимается формалинированием нравственных ценностей». Гостья из Латинской Америки хотела сказать «формированием», а в итоге подарила носителям языка понятие, до которого мы сами не додумались.

Для русского человека «правильно» не обязательно равняется «верно». Для нас верно то, что берет за душу, тогда как правильное, стерильное зачастую оказывается просто скучным. И упираться в стерилизацию, дистилляцию, консервацию, в чан с формалином — значит наплевать на результат.

Беседы о патриотизме с деятелями культуры продолжаются. А почему, например, не с микробиологами? Ведь КПД пренебрежимо мал в обоих случаях. Истинный патриотизм — в том, чтобы конкретно и компетентно формулировать задачи. Дабы любая профессиональная деятельность шла на пользу стране, работала на благополучие граждан.

Красиво рассуждать о Родине и, скажем, снимать хорошее кино — разные таланты. Иногда они совпадают, но требовать этого нельзя. Главная боль современной российской культуры — не дефицит патриотов, а засилье дилетантов. В любом нашем фильме — патриотическом, прозападном, серединка на половинку — очевидны, прежде всего, сценарные огрехи и полное забвение института редактуры. Большинство театральных премьер — в разных городах, на разных площадках — создают устойчивое ощущение дежавю, как будто последние двадцать лет ты смотришь один и тот же спектакль. Вот из-за чего надо бить в колокола.

«Стоимость услуги» на билетах в музеи и театры должна доводить ответственного патриота до родимчика. «Услуга» — это беспрецедентная десакрализация культуры. Оказывающий услугу по определению находится ниже клиента. А человек не может, не должен смотреть на культуру с пренебрежением. Снизу вверх — классически, глаза в глаза — продвинуто, но сверху вниз — никогда. Это уродует, прежде всего, душу «потребителя».

Хотите еще повод для бессонных раздумий? Пожалуйста. Грядущий закон «О государственном (муниципальном) заказе на оказание услуг в социальной сфере», который — ежели из-под его действия не будет выведена культура — сразу после принятия спровоцирует невиданное нашествие дилетантов, запустит размазывание тонким слоем и без того скудных бюджетных средств и вернет нам хрестоматийную фразу в новой редакции: «Насколько лучше играла бы Ермолова, если бы работала в НКО».

Господа патриоты, обратитесь к реальным проблемам. Прекратите уподобляться нескольким обезьянам с пластмассовыми гранатами на либеральном берегу. Перестаньте приставать к людям, вернувшимся с передовой: почему вы сняли гимнастерки, почему не бегаете по улицам с автоматом наперевес? Да потому! Потому что война закончилась. Пусть Каспаров и компания отрекаются от наследия Алексея Владимировича Баталова: они, беснуясь, растрачивают, наше дело — накапливать и прирастать.

Как известно, кто в молодости не был либералом, у того нет сердца, кто с годами не стал консерватором, у того нет ума. А кто в итоге так и не понял, что жизнь не делится на локальные «измы», что она едина, многообразна, всеобъемлюща и каждую секунду требует оригинальных, не шаблонных подходов, тот, считай, вообще не жил.