16.11.2016

Утром 11 ноября компания Google и киноконцерн «Мосфильм» запустили открытые онлайн-чтения романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». «Подключайтесь скорее! Берлиозу только что отрезали голову!» — уже в полдень подмигивал баннер. Помимо отрезанной головы, любому желающему предлагали  аттракцион с погружением в «уютную и мистическую» атмосферу нехорошей квартиры и бал у сатаны в формате 360°. Называется проект «Я там был».

Пять сотен человек, семь десятков городов — заявки от Верхней Пышмы до Тель-Авива, — кастинги под хэштегом «кот ММ», два миллиона писем Бегемоту и Коровьеву. Наряду с простыми гражданами (музейщиками, журналистами, оркестрантами и худруками провинциальных театров) задействованы и звездные чтецы — медийные политики, народные артисты, телеведущие, блогеры-миллионники, певица группы «Моя Мишель». 

Мероприятие такого рода не первое: в 2014 году «бренд познакомил с «Анной Карениной» (цитата из релиза), а в 2015-м — осуществил проект «Чехов жив». Цель подобных акций — просветительская, задача — весело, по-свойски рассказать о классике, и вроде бы ничего, что в основе снисходительно-высокомерный конструкт — иначе, говорят, никто ничего не читает. Впрочем, даже если поверить в это (хотя сомнительно, что без гугла мы бы не познакомились с Анной), возникает вопрос: а почему столь хрестоматийный набор? Ведь речь идет об очень известных произведениях, выдержавших множество инсценировок и экранизаций. Почему Толстой и Булгаков, а, скажем, не Шмелев, Зайцев, Андреев, Ремизов, Платонов, Куприн, Паустовский или Аверченко? Ведь это их, скорее, «не знают». Так, может, почитаем вслух? 

Опрос, проведенный на сайте «Культуры», показал: россияне согласны, что такие акции нужны, но вот репертуар неплохо бы разнообразить. Прочитали «Мастера» — хорошо, а теперь давайте откроем, к примеру, «Лето Господне». Принципиальных возражений нет, но на практике все по-другому... Очевидно, вмешиваются законы рекламы и пиара, диктующие делать ставку как раз на широко растиражированные, узнаваемые образы. И в этом смысле один из самых грустных, безысходных булгаковских романов (а он о несостоявшейся Пасхе, о том, что Христос страдал, но не воскрес) оказывается бесценным материалом. Ворвавшийся, как комета, смешавший Евангелие с МАССОЛИТом, сатиру с романтикой, будничное с мистическим, сакральное с профанным, «Мастер...» перепутал все регистры: Иешуа вместе с учеником гуляет по лунной дорожке, света нет, кругом тьма, миром правит сатана и его шайка — отрицательная, обаятельная, по-язычески справедливая, креативная и скорая на расправу. Добавьте блистательные диалоги и вневременные зарисовки (что изменилось-то с тех пор — все тот же квартирный вопрос, лиходеевы, варенухи и латунские, осетрина второй свежести, переполненные трамваи, а у кого-то и порционные судачки а натюрель), точные сюжетные линии о драматизме самоотверженной любви и разухабистой судьбе таланта — и станет ясно, почему именно этот роман стал библией советской интеллигенции, разошелся на цитаты, обрел внелитературное бытие. 

Печально это или, может быть, наоборот, забавно, однако тут примешивается еще и игровой момент. Классические персонажи всегда «ходили в народ» (и Анна Каренина не исключение), но столь яркой и плотной галереи отчасти хулиганских, отчасти романтических образов до Булгакова никто не предлагал. Протестные, нелегитимные с точки зрения официальной идеологии, они были приняты с благодарностью — как связка ключей к личной свободе. Ведь в безнадежном мире ничего не остается, как закрыться в подвале. Или стать ведьмой и отомстить врагам. Или, подобно Воланду и его шайке, вершить собственный суд. 

Написанный в трудный период жизни, признанный верующими кругами «соблазнительным», трагический роман Булгакова «о силе дьявола и слабости Того, Кто ему противостоит» возвращается карнавально и затейливо, со спецэффектами и полюбившимися по сериалам лицами. Чат с Воландом и Коровьевым, кошачьи силуэты, вон и ветер завывает на крыше, и анимированная Маргарита парит над городом на метле, оглашая тишину звонким девичьим криком «и-и-ху, я свободна!». Шумно, сатирично, хлестко, злободневно, но по-настоящему так и не прочитано. Тот случай, когда читать лучше про себя, а не вслух.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции