25.11.2015

Атака нашего самолета турецкими ВВС и гибель пилота восприняты российским обществом как объявление войны, президент Путин назвал такие действия ударом в спину — одно это уже означает, что Реджеп Эрдоган совершил едва ли не главную ошибку в своей жизни.

Разбираться в том, что заставило не слишком уравновешенного президента Турции разрешить атаковать российский самолет в турецко-сирийском пограничье, можно долго. И это точно не удары по игиловским нефтекараванам. Скорее, поездка Путина в Тегеран, спустя несколько часов после которой и был сбит Су-24. Но сейчас важно другое. Несмотря на все наше негодование, нужно спокойно проанализировать, к каким последствиям приведет эта провокация.

Есть два сценария — наших противников и наш собственный. Осуществление первого означало бы, что провокация удалась, а развитие событий по второму варианту покажет, что мы способны даже поражения (а пропущенный удар в спину это и есть сиюминутное поражение) обращать в победы.

Первый сценарий подразумевает не турецкую выгоду — она после 24 ноября вообще не просматривается. На самом деле профит могут получить только США — это, естественно, наводит на мысль о том, что именно они и были заказчиками. Но не стоит недооценивать степень самостоятельности Анкары. Эрдоган, конечно, рассчитывал на то, что американцам понравится его удар по России, да и в целом исходил из того, что его действия будут положительно расцениваться в общем контексте противостояния России и США (а также России и НАТО), но вряд ли Штаты так уж активно подталкивали Анкару. Клиент сам созрел. Зато теперь Вашингтон попытается по полной воспользоваться сложившейся ситуацией, все сильнее стравливая Россию и Турцию. Не на поле боя — понятно, что новой русско-турецкой войны не случится, но на геополитической площадке. Неизбежное ухудшение российско-турецких отношений будет использовано Вашингтоном для сближения с Эрдоганом, которому (хоть он и понимает, что США угрожают как его власти, так и турецким интересам) просто некуда будет деваться.

Анкара сейчас нужна Америке — как для противодействия росту российского влияния на Ближнем Востоке в целом, так и в конкретной сирийско-халифатской операции. Россия по американскому сценарию должна играть на обострение конфликта с Турцией — сбивая в ответ на уничтожение нашего Су-24 турецкие самолеты, «по ошибке» залетающие в Сирию. Эскалация российско-турецкого противостояния должна привести и к втягиванию Турции в военную операцию — ради этого американцы могли бы даже временно пожертвовать курдами, только через войну с которыми турок реально заманить на сирийскую территорию. Сирия превращается в арену турецко-российского противостояния. А, учитывая, что вместе с Россией на стороне Асада стоит Иран, это еще больше обострит и без того непростые турецко-иранские отношения, что также на руку США. Вдобавок глубокая конфронтация с Турцией лишает Россию возможности маневра с «турецким потоком» в нашей борьбе с США за влияние на Европу.

Сам Эрдоган в этом случае в скором времени получит удар в спину со стороны США в виде «народной революции» или переворота — и не сумеет устоять на ногах. Новая власть приведет Турцию к участию в поясе сдерживания России, о строительстве которого американцы открыто говорят после Крыма (линия от Прибалтики и Польши через Украину и Румынию к Турции). Этот сценарий плох для России не только усложнением задач в сирийской операции, но и стратегическим разрывом с Турцией, в отношениях с которой при Эрдогане наметились серьезные перспективы. Но именно из-за очевидности замыслов США вероятность их осуществления представляется минимальной.

Путин будет играть другую игру. Цель которой, конечно, вовсе не в предлагаемой ура-патриотами ставке на тотальную конфронтацию с Анкарой, вплоть до поддержки курдов с целью чуть ли не развала Турции (что на самом деле является всего лишь еще одним из вариантов американского сценария по Ближнему Востоку — столь же невыгодным для России, как и предыдущий), а в принуждении Эрдогана к сотрудничеству. Да, именно так — Турция для нас важный сосед и партнер. И хотя наши отношения с другой региональной державой, Ираном, проще вывести на стратегический уровень взаимодействия, турецкий берег нельзя отдавать геополитическому противнику. У нас нет неустранимых противоречий с турками, мы, в отличие от американцев, не имеем никаких планов по манипуляции ими — и нынешняя диверсия Эрдогана должна стать уроком для турецкого правящего класса.

Россия жестко ответит на уничтожение самолета. При этом понимая, что в основе самоубийственного поступка турецкого президента лежит его крайне сложное внешнеполитическое и непростое внутриполитическое положение. Он чувствует себя как в осажденной крепости — американцы поддерживают его врагов курдов и внутреннюю оппозицию, русские пришли на помощь его врагу Асаду, Иран выходит из режима санкций, арабы ведут себя настороженно. Он хотел сделать из Турции регионального лидера, а теперь все решается без его участия. Атака на российский самолет — жест отчаяния. Эрдоган мнителен и резок — в этом году он несколько раз в грубой форме уже обрушивался на Россию, и понятно, что он не верит нашему предложению стратегического партнерства, хотя объективно оно очень выгодно самой Турции. Сейчас наступает период расплаты за авантюру, последствия которой Эрдоган не просчитал.

Запад не будет оправдывать Анкару. От своих обязательств по защите Турции НАТО, конечно, не откажется, но и однозначно вставать на сторону Эрдогана не станет. Впрочем, Россия и не собирается нападать на Турцию — поддержка США и Европы поэтому чисто декларативна. А ведь Эрдоган рассчитывал сыграть на обострение противоречий между Западом и Россией по Сирии — и, как следствие, ожидал уступки со стороны американцев по сирийскому вопросу. Но если их не будет (а Европа сейчас, напротив, будет выступать за сближение с Россией в Сирии, так что и американцы не могут играть на обострение), то Эрдоган потеряет Россию, ничего не получив взамен. Сейчас президенту Турции нужен холодный душ — он должен убедиться в том, что провокация не сработала, он ничего не приобрел. Скорее даже, наоборот.

Россия теперь будет максимально жестко вести себя на сирийско-турецкой границе — не сбивая турецкие самолеты, но постоянно держа их «в тонусе». А идти на риск реального военного конфликта с Москвой абсолютно не входит в планы Эрдогана. Россия полностью заморозит все политические контакты и переговоры о стратегических экономических проектах, остановит турпоток, осложнит работу турецкого бизнеса в России. Ущерб экономике будет нанесен более чем серьезный, но еще жестче будет последующее выяснение отношений внутри турецкой элиты на тему «кто виноват?» и «что делать?».

Все это продолжится до тех пор, пока Анкара не принесет официальных извинений. При этом Россия будет подчеркивать — и официально, и неофициально — что курс на стратегические отношения остается неизменным, просто все поставлено на паузу, до того момента, пока не будет урегулирована история с диверсией 24 ноября.

Сколько времени потребуется нервному Эрдогану для осознания своей ошибки? Думается, не так уж и много. И когда покаяние — пусть и вынужденное — произойдет, примирение окажется в интересах обоих народов. А, значит, оно сохранится и после Эрдогана.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции