Александр МАТУСЕВИЧ

13.09.2016

На сцене ГАБТа проходят гастроли прославленного миланского театра.

В советские годы миланский театр приезжал в Москву трижды за четверть века — каждый из этих визитов являлся грандиозным культурным десантом, знакомившим отечественного зрителя с целой серией работ знаменитого итальянского оперного дома. Гастроли включали пять-шесть наименований, все они показывались на сцене Большого театра или Кремлевского дворца съездов в течение месяца многократно — столь массированная итальянская инъекция всякий раз становилась событием невероятным по своей значимости и художественным впечатлениям. 

В постсоветскую Россию «Ла Скала» ездит чаще, однако сами гастроли стали куда скромнее по масштабам, ограничиваясь прокатом одного спектакля (теперь не только оперного, но и балетного) и неизменного «Реквиема» Верди. Охлаждение в отношениях между нами и Европой никак не повлияло на очередной визит одного из лучших мировых театров. По словам музыкального руководителя «Скала» Риккардо Шайи, «находиться в Москве, в Большом театре — это великая честь, ведь наши страны соединяют давние дружеские и культурные связи». Ему вторит и генеральный директор Александр Перейра, для которого «огромное счастье представлять свою замечательную труппу московской публике».

Нынешний приезд проходит в рамках фестиваля «Черешневый лес» и репертуарно почти полностью посвящен музыке главного композитора Италии — Джузеппе Верди. Исключение — симфонический концерт, где прозвучат также произведения Керубини и Россини. Наряду с «Реквиемом» «Скала» показал в Большом постановку не самой популярной оперы маэстро «Симон Бокканегра», она появилась в Милане пару лет назад копродукцией с Берлинской государственной оперой. В 1974-м миланцы уже привозили «Бокканегру». Спектакль был поистине легендарным: режиссер Джорджо Стреллер, дирижер Клаудио Аббадо, солисты Пьеро Каппуччилли, Николай Гяуров, Мирелла Френи и Франко Тальявини. 

Нынешний вариант постановщика Федерико Тьецци и сценографа Пьера Паоло Бислери отличает впечатляющая картинка и весьма простенькая режиссура. Золоченые кресла сенаторов Генуэзской республики, символично заседающих под гигантской морской картиной Каспара Давида Фридриха «Крушение надежды», пурпурное облачение, блестящие латы стражников и белые корабельные канаты, пронзающие серо-черное ночное пространство сумрачной оперы, туманно-сизая даль моря и зеркало в полсцены, где в финале отражается зрительный зал (примерно такой же ход «Скала» использовал в Москве и на прошлых гастролях — в «Дон Жуане» Роберта Карсена), — создают возвышенный настрой романтической оперы зрелого Верди. Волей режиссера существование героев в этом антураже протекает весьма предсказуемо: кажется, постановщик больше надеется на самодостаточность музыки и актерские таланты певцов. Статичные мизансцены и несуетливый рисунок ролей могут захватывать лишь в случае звездного вокала, а робкий намек на концептуальность проявляется только в финале, когда массовка решает сменить средневековые костюмы на платья, сюртуки и цилиндры вердиевских времен (художник по костюмам Джованна Буцци). 

Вокальный уровень «Бокканегры» достоен бренда «Ла Скала», хотя трепета и не вызывает. В титульной баритональной партии удивляет долголетием ветеран Лео Нуччи, мастерство фразировки и нюансировки большого артиста из благословенных времен расцвета оперного искусства. Второй баритон Симоне Пьяццола (злодей Паоло) поет культурно, но несколько блекло, добавляя выразительных красок лишь ближе к финалу. Еще более скучен мариинец Михаил Петренко. Бас в призванной устрашать партии неумолимого Фиеско звучит мелковато. Зато ярка лирическая пара: голос Кармен Джаннаттазио (Амелия/Мария) тембрально насыщен и способен волновать, хотя бывает и резковат; образцовым итальянским тенором предстал Фабио Сартори (Габриель) — круглый как шар, некрасивый и немолодой, но с могучим голосом и победными верхами. 

И без того неброскую музыкальными красотами оперу корейский дирижер Мюнг-Вун Чунг подает слишком пастельно, деликатно. И если для сцен лирики и меланхолии подобная манера еще подходит, то в драматических фрагментах хотелось бы более чувственных красок. Увы, не обошлось и без технических помарок (у меди, скрипок), хотя в целом коллективы театра были на высоте. Гораздо больше эмоций в прочтении «Реквиема» дирижером Риккардо Шайи: динамические контрасты в звучании хора и оркестра носят полагающийся этому сочинению апокалиптический характер. Сам звук миланских коллективов выходит здесь более сочным, тембристым и в целом выразительным. 

Мастерство хора, возглавляемого многоопытным Бруно Казони, восхищает как в передаче полярных нюансов, так и в насыщенности и слитности партий. Квартет солистов неоднороден, впрочем, он гораздо качественнее того, что предлагал «Ла Скала» в Москве пять лет назад. Тогда по-настоящему можно было восторгаться лишь мастерством болгарской сопрано Красимиры Стояновой. Сейчас безусловный лидер — солист Большого бас Дмитрий Белосельский, чей весомый, запоминающийся вокал — на уровне самых высоких мировых стандартов. Ожидаемо блеснула и уругвайская сопрано Мария Хосе Сири. Москва помнит ее по «Аиде» на весеннем фестивале Ростроповича. А вот голос прославленной меццо Даниэлы Барчеллоны казался усталым и несвежим: по всему видно, что золотая пора певицы минула. Блистательный в моцартовском и белькантовом репертуаре тенор Франческо Мели взялся не за свое дело — в плотной вердиевской фактуре он явно перенапрягся и звучал однообразно и резко.