Немного истории. В июле 1976 года на фестивале во французском Авиньоне «Эйнштейн на пляже» дерзко показал язык лирической условности современной академической музыки и победно занял свое место в истории современного театра. Возвращение к жизни этой легендарной оперы сейчас, тридцать шесть лет спустя, — это своеобразный вызов, риск (учитывая высокую стоимость постановки), на который отважился Жан-Поль Скарпитта, директор оперы Монпелье и сопродюсер скромного турне по обе стороны Атлантики.

Имеет ли смысл это возвращение на сцену? После четырех с половиной часов музыкальной одиссеи не остается никаких сомнений. Перед нами проект двух истинных творцов, шедевр, блистательно прошедший испытание временем.

С бесконечно повторяющимися примитивными инструментальными пассажами композитора Филиппа Гласса отлично справляется знаменитый пианист Майкл Рисмен. Музыка оказывает поистине гипнотический эффект: синтетический орган и деревянные духовые сливаются в захватывающей литургии. Возглавляет ее скрипка — главный герой оперы «Эйнштейн». Эту партию исполняет Антуан Сильверман, известный своей неутомимостью и тонким музыкальным чутьем. Все это перекликается с прекрасными холодными декорациями Роберта Уилсона. Он, как никто другой, заполняет пространство светом, его творение полно поэзии (поезд под луной) и юмора (сцены судебного процесса). Свободная абстракция композиции и стихи юного аутиста Кристофера Ноулза сливаются с хореографией Люсинды Чайлдз, вдыхающей жизнь в геометрию тел на сцене.

В эскизе этого уникального произведения искусства — музыкального, вокального, театрального, пластического — особенно поражает финальная сцена, где кабина космического корабля и сам корабль состоят из светящихся точек; а также небольшие чувственные музыкальные интерлюдии из альбома The Knee Plays, которые даже не воспринимаются зрителями как антракты. Самый запоминающийся момент вечера — отражение в воде движущихся тел в четвертом акте.

По случайному совпадению буквально несколько дней спустя Париж предложил другой шедевр американской оперы конца прошлого века: «Никсон в Китае» Джона Адамса. Если триумф «Эйнштейна» обязан в основном точному воспроизведению оригинального спектакля Роберта Уилсона, основным козырем которого является режиссер — он же и автор, то нынешняя постановка оперы «Никсон», напротив, пытается противостоять влиянию предыдущего постановщика Петера Селларса.

Если Селларс в своей постановке делал упор на реализм (впечатляющее появление президентского авиалайнера на сцене запоминалось зрителям надолго), то китайский режиссер Чен Ши-Женг старается отличиться голой леденящей эстетикой, а стилизованные декорации художницы Шилпы Гупты ограничиваются всего несколькими скульптурными элементами на фоне зияющей глубины сцены. И если этот прием подходит последнему сумеречному акту у подножия монументальной статуи Мао, то предыдущее действие он лишает изрядной доли эпопеи и иронии, смесь которых является составляющей любой великой оперы, какой, без сомнения, является «Никсон в Китае».

Что особенно удалось Ши-Женгу, так это естественность персонажей. Что необходимо, учитывая, сколь сильно запечатлены эти исторические фигуры в памяти людей. Постановка отличается подчеркнутым реализмом, каждый играет так правдоподобно, что вокальные данные исполнителей кажутся неожиданными. Все солисты заслуживают похвал: Франко Помпони (Никсон) — за соблазнительный баритон, Альфред Ким (Мао Цзэдун) — за удивительный героический тенор, Джун Андерсон (Пэт Никсон) — за нежный лиризм, Суми Йо (жена Мао) — за взрывной вокал, Питер Сидхом (Киссинджер) — за профессионализм.

Одно ясно: американская опера, традиционно не пользовавшаяся особой любовью у французских меломанов, сейчас все больше и больше признается публикой и составителями концертных программ.

Автор - главный редактор журнала «Диапазон». «ДИАПАЗОН» — не только главный французский журнал, пишущий о классической музыке, но и одно из самых влиятельных музыкальных изданий в Европе. Основан в 1956 году.