19.11.2015

Изучив имеющиеся данные, Москва официально признала терактом крушение российского лайнера в Египте. «По оценке наших специалистов, на борту воздушного судна в полете сработало самодельное взрывное устройство мощностью до 1 кг в тротиловом эквиваленте», — доложил глава ФСБ Владимиру Путину. Российский лидер ответил со свойственной ему, когда дело касается террористов, экспрессией и прямотой: «Убийство наших людей на Синае  — в числе наиболее кровавых преступлений. И мы не будем вытирать слез с нашей души и сердца. Это останется с нами навсегда. Но это не помешает нам найти и наказать преступников. Мы должны делать это без срока давности, знать их всех поименно. Мы будем искать их везде, где бы они ни прятались. Мы их найдем в любой точке планеты и покараем».

В ноябре чашу горя сполна испили и на западе Европы. Страшная атака исламистов на Париж в пятницу, 13-го, привела к огромному числу жертв — 129 горожан и гостей французской столицы погибли, более 350 ранены. 

Первое, о чем стоит помнить: жертвами стали обычные люди. Парижане — это мы, нравится кому-то подобный расклад или нет. Боевик ИГИЛ или «Аль-Каиды» сквозь прицел автомата видит «белого человека», чей отец или брат — военный летчик — быть может, именно сейчас выводит самолет на ударную позицию где-нибудь в районе Междуречья. Парижанин ли он, москвич или подданный Ее Величества, никому из радикалов не интересно. «Неверные», — цедит он сквозь зубы. Радоваться тому, что в прицеле — не ты? Увольте. Мы могли бы возвести очи горе и усмехнуться: «Это вам за гадкие карикатуры вашего подлого журнальчика, дважды цинично оскорбившего память жертв нашей авиакатастрофы в египетском небе — тоже теракта». И назидательно сказать, что впредь следует глумиться над погибшими осторожнее, потому что смерть случается со всяким, здесь и сейчас.

Но разговорами о возмездии делу не поможешь, это — пустое, слишком человеческое. В лице современного радикального исламского террора мы столкнулись с силой, существующей в иной парадигме, чем та, к которой мы привыкли. Война ведется не только на устрашение, но и на уничтожение. И ужасные события в Париже и на Синае должны стать поводом для пересмотра всей логики современной западной цивилизации, которая не справляется со своими блудными детьми с афганских гор и из багдадских предместий.

Во-первых, стоит признать — и Россия должна ежедневно и по любому поводу настаивать на этом — полный провал западной политики на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Теракт в Париже стал возможен потому, что Саддам Хусейн был обвинен в том, чего не совершал, Муамар Каддафи — растерзан бандитами на улице, а Башар Асад четвертый год ведет неравную борьбу с радикалами. Европе не привыкать каяться за свои ошибки, и мы должны добиваться от нее покаяния за свержение арабских светских режимов. ИГИЛ — это детище США и ЕС, такова должна быть официальная позиция, наше «общее место», скучная правда: солнце всходит на Востоке, зачем вы лжете, что это не так, дорогие «партнеры»?

Во-вторых, политике «толерантности» нанесен едва ли не самый сильный удар, и это — хороший шанс вернуть хотя бы часть Европы во вменяемое состояние. Разумеется, все тот же «Шарли», публикуя скабрезные карикатуры на Марин Ле Пен, вкладывал в руки террористам оружие: французские «правые» долго говорили о том, что не нужно расцеловывать каждого бородача с автоматом. «Покушаетесь на святое», — отвечали либералы, так любившие в перерывах между объятиями с условным Басаевым рассказывать, что в России обижают «свободолюбивые народы».

Теперь эти «народы» пришли к европейцам рассказать немного о свободе. Чему тут радоваться, неясно, но сделать правильные выводы давно пора.

В-третьих, глядя на французское бессилие перед лицом террора, стоит честно ответить на вопрос, насколько защищены мы у себя дома. Да, атаки исламистов прямо бьют по главному культурному и историческому символу Европы — Парижу, но, спускаясь в метро в Москве и Санкт-Петербурге, понимаем ли мы, что рамки звенят просто так, и никому нет до этого никакого дела?

Спрятаться по квартирам и не высовываться — не выход: могут взорвать и дома, с этих станется. Усиление мер безопасности и в Европе, и в России теперь неизбежно, оно не гарантирует, что теракты не повторятся (гарантий нет, к этому нужно привыкнуть), но иначе ситуацию не удержать.

Да, террористы пугают, и будем честны, нам страшно. Страшно не только обычным людям, но и правительствам. Мы видим растерянность французов и оторопь Европы, пустое «антитеррористическое» бряцание американцев. Первая реакция политиков оказалась очень показательной. Совместная не декларативная борьба с террором — единственный выход, который нам остался, но, к сожалению, вместе пока не получается.

Не Россия развязала санкционное противостояние, не мы довели ситуацию в арабском поясе до тупика, не Москва играет в «цветные революции», но выбираться придется вместе. И здесь очень важная и сложная развилка, связанная с тем, что, повторюсь, «воевать с радикалами» в логике современного западного мира — бесперспективно. Мы душой с Европой, а разумом — с обновленным Старым Светом, которому остается на ходу учить уроки ведущейся войны.

Возможно, конечно, через неделю-другую все вернется на круги своя, и голос России не будет услышан. Снова начнутся заигрывания с мигрантами, ложь о «свободе» циничного глумления, помощь некоей «сирийской оппозиции» и далее по списку. Это будет означать, что Запад погибнет в одиночку, выбрав свой путь самостоятельно и добровольно. Или мы договоримся о мировой безопасности на новых основаниях и будем вести честную игру по новым правилам, или следующие взрывы прогремят неподалеку от Вестминстерского дворца и бундестага. Не говорите, что вас не предупреждали...

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции