30.10.2013

31 октября по всему миру, и в России тоже, будут отмечать странный праздник Хэллоуин. В чем секрет его бешеной и, на первый взгляд, необъяснимой популярности? Страх и ужас так же нужны организму, как соль и перец. Когда жизнь спокойна и обустроена, чувство страха, точнее, щекотку нервов вызывают искусственным экстримом — так Долохов в «Войне и мире» пьет из горлышка ром, сидя на узеньком покатом подоконнике, свесив ноги наружу, его современники играют в «русскую рулетку», а в спокойнейшем Советском Союзе молодежь карабкалась на обледенелые вершины и пела: «Так лучше, чем от водки и от простуд…»

Хэллоуин — страшилка попроще. Ничто вам не угрожает. Можно повизжать в свое удовольствие, увидев маску Фредди Крюгера, можно посмотреть ужастик про воскресших мертвецов — зомби. Это страшилка для общества зрителей, а не для людей действия. В таком виде его создал Голливуд, превративший древний традиционный западно-европейский праздник в День зомби, общемировой проект на экспорт.

Хэллоуин, или День всех святых, отмечают все западные европейцы, но у них он выглядит по-другому. В Швеции это нечто вроде русской родительской субботы. Все идут вечером на кладбище, зажигают свечи, укрытые от дождя и ветра, раскладывают небольшие костры на краю кладбищ. Зрелище красивое и магическое: поля света, костры в туманной ночи — дошедший до нашего времени древний обряд поминовения ушедших. Отношение к мертвым — важная часть любой культуры. И хотя сказки о живых мертвецах есть у многих народов — вспомним Гоголя, «Вий» или «Страшную месть», все же мы в основном вспоминаем наших усопших с любовью и грустью. И конечно, этот день у западных европейцев — церковный праздник, проводятся заупокойные службы, читаются проповеди о Христе, спасшем души мертвых из ада.

Голливудская Америка — это не естественное развитие старых европейских или собственно американских традиций. Это абсолютно новая, искусственно синтезированная культура. Она отличается своей не-христианской, чтобы не сказать анти-христианской, тенденцией. Ведь Соединенные Штаты — не просто страна, это глобальный проект переустройства мира. США были задуманы не как еще одно территориальное образование, но как центр, вокруг которого будет полностью перестроен мир — по их образу и подобию. В этом мире нет Христа, нет искупления, нет вечной жизни. Мертвецы — это не чтимые усопшие родные, но страшные зомби. Смерть окончательна, потому что за ней ничего нет.

Страх смерти и неверие в вечную жизнь — основная черта навязываемой нам американской цивилизации. Поэтому ее адепты вкладывают огромные деньги в продление физической жизни. Мы читаем о сборе средств на дорогие операции, призванные продлить жизнь практически мертворожденным детям, о людях, годами живущих (если жизнь — подходящее слово) подключенными к аппаратам искусственного дыхания, о попытках отдалить смерть даже для совсем уж старых людей.

Этот страх вовсе не был свойствен нашим традиционным культурам. Люди рождались, жили, умирали и не относились к собственной смерти, как к ужасному финалу. Для них ужасным показалось бы затянувшееся существование (не жизнь), которое выпало, например, израильскому генералу Ариэлю Шарону, уже много лет лежащему с шлангом в животе, и реагирующему только на боль. Смерть воспринималась как естественный финал не очень легкой жизни, недаром говорят: «Ныне отпущаеши раба Твоего». Нужны ли дорогие операции, стоит ли затягивать жизнь земную? В смерти нет ничего страшного, за ней — жизнь новая. Для меня пример — мой дед: в возрасте 82 лет он отказался от «спасительной» операции и спокойно ушел.

В американском культурном проекте все не так. Смерть страшна, и огромными деньгами богатые люди откупаются от нее, вместо того, чтобы добрыми делами добиваться благодати, чтобы верой и молитвами искать спасения.

Другое у них и отношение к детям. В традиционных культурах наши предки, если у них были дети — радовались, если не было — молились и просили Господа, чтобы он послал им их. Но в новом, построенном по американскому образцу мире наличие или отсутствие детей — это всего лишь акт воли (или своеволия?). Зародился ненужный ребенок — его можно убить в любой доступной фабрике смерти (абортарии), а если нет детей, но хочется — их покупают на другой, детородильной, фабрике, которой являются страны Третьего мира, чаще всего в Индии, но, бывает, и в России. Выращивают в пробирках и дают доносить превращенным в живые инкубаторы женщинам.

Так они создают новый безблагодатный мир — без Христа, без спасения, без надежды, без церкви, мир, в котором не просят покойных, чтобы они молили Бога за нас, мир зомби — живых и мертвых.

Для православной России и восточных христиан вообще Хэллоуин осложнен тем, что у нас нет своей традиции для этого дня, как и для западного Рождества. В отличие от шведов или англичан, мы не можем «оцерковить» этот праздник, хотя в некоторых православных церквах проводят в этот день особую поминальную службу. Для России это чисто американский глобалистский праздник, призванный стереть самобытность множества культур и стран и создать в конце концов единую всемирную культуру американского образца. Голливудский Хэллоуин задумывался и тщательно просчитывался как продукт глобального экспорта, как тот же айфон — и так же, как айфон, стал частью американской культурной гегемонии.

Персидский ковер прекрасен изобилием цветов и их сочетанием. Голливуд же работает, будто скверная химчистка, которая все многообразие красок превращает в линялый красно-синий оттенок. И тем не менее все несут свои ковры в эту химчистку. Не странно ли? Нет. Это и есть американская культурная гегемония, на создание которой были истрачены миллиарды долларов.