Денис БОЧАРОВ

16.08.2021

Один из самых уважаемых отечественных рок-коллективов «Крематорий» выступит с симфоническим оркестром: концерт состоится 28 августа в столичном зале «ГЛАВCLUB». Корреспондент «Культуры» пообщался с бессменным лидером группы Арменом Григоряном.

— Концерты рок-групп под сопровождение симфонического оркестра давно уже стали традицией. Что сподвигло вас на подобный шаг, ведь на общем фоне отечественного рока возглавляемый вами коллектив и без того выделяется ярко выраженной «симфоничностью»? У вас всегда была скрипка, многие композиции аранжированы при помощи духовой секции...

— Вы абсолютно правы, вся эта «украшательская» история в рок-н-ролле действительно несколько заезжена, и я поначалу без особого энтузиазма воспринял идею устраивать концерт с оркестром. Но в итоге меня убедили, поскольку музыка «Крематория» в самом деле неплохо подходит для симфонической обработки.

К тому же, когда выяснилось, что некоторые участники оркестра являются поклонниками нашей группы, последние сомнения улетучились. Все звезды, как говорится, сошлись, и в конце концов я дал отмашку: ладно, давайте попробуем. С другой стороны, просто играть концерт — пусть даже с симфоническим оркестром — не особо хотелось. Поэтому было принято решение устроить не только музыкальное действо, но и театральное.

В шоу будут задействованы актеры — таким образом, надеюсь, выстроится некий треугольник: рок-группа, оркестр плюс условное цирковое шапито. Если говорить именно о симфонической составляющей мероприятия, то все аранжировки сделал главный дирижер, мы принимали в этом участие лишь на уровне «нравится/не нравится».

— Музыканты восприняли пандемию по-разному: одни ушли во внутреннюю изоляцию, другие сделали упор на онлайн-перформансы, а третьи сосредоточились на написании нового материала. Каков сценарий был у «Крематория»?

— А вы знаете, все сразу. Когда случилась вся эта история с карантином, мы решили уделить как можно больше времени работе в студии. Но как только приняли такое решение — а было это, по-моему, в декабре прошлого года, — я заболел.

Причем не хотел ехать в больницу и вообще каким бы то ни было образом всю эту тему афишировать: надеялся, организм справится сам. Как выяснилось, я ошибался, довел состояние организма до критического уровня, и в результате был с помощью жены и друзей отправлен в Коммунарку, в отделение реанимации.

— Просто-таки «Реанимационная машина», если обращаться к творческому наследию «Крематория»…

— Вот именно (улыбается). В общем, провалялся я там несколько дней. Мне, к счастью, повезло с врачами, довольно быстро пошел на поправку. Потом, правда, некоторое время еще восстанавливался. А затем началась пандемия внутри группы: заболели музыканты, звукорежиссер — эти обстоятельства включили очередную паузу в студийной работе коллектива.

Однако сейчас все более-менее в порядке. Есть новые песни, так что релиз альбома тоже, надеюсь, не за горами. Примерная дата релиза свежей студийной программы запланирована на начало декабря. Рабочее название пластинки на данный момент таково: «Грезы скотного двора». Помимо этого, планируем выпустить новый тираж моей книги «Призраки «Крематория». История группы от первого лица». Поскольку первый был довольно быстро раскуплен.

— Стало быть, важность печатного, бумажного слова никуда не исчезает?

— И слава Богу. Я по-прежнему люблю листать. Во всей этой цифровой истории есть некая пластмассовость и сухость, которые я не приемлю. Причем как в литературе, так и в музыке. Если слушаешь музыкальное произведение на каком-то утлом гаджете, вместо виниловой пластинки, например, — ты не в состоянии постичь всей магии звучания.

То же и с печатным словом. Мой глаз привык к тому, чтобы держать книгу в руках: тупое перелистывание интернет-файлов не работает. По крайней мере, для меня.

— В 1980-е годы, период расцвета отечественной рок-культуры, альбомы распространялись на бобинах: артист записал материал, который затем расходился по городам и весям. Сегодня благодаря интернету каждый сам себе композитор, певец, мультиинструменталист и звукорежиссер. Но хорошей музыки катастрофически мало. В чем здесь проблема?

— А проблема, на мой взгляд, в том, что если раньше зритель искал исполнителя, то сейчас наоборот: исполнитель ищет зрителя и слушателя, пуская в ход самые разные хитроумные уловки. Вот и начинается дурацкая гонка. Мне кажется, что в создавшейся ситуации «Крематорий» едва ли смог бы громко заявить о себе: уж очень много желающих потолкаться локтями, закидать, затоптать и так далее.

С другой стороны, я прекрасно осознаю: талантливых, интересных, достойных людей сегодня немало. Просто им, в силу разных обстоятельств — отсутствия природной наглости, борзости, неспособности себя подать, а проще говоря, хамства, — сложно быть услышанными и увиденными. Сегодня побеждает тот, кто умеет мелькать перед глазами. От тупой рекламы до матерных песен, которые почему-то многим нравятся.

Уровень восприятия искусства катастрофически упал. Но если бы речь шла лишь о рок-н-ролле — это было бы еще полбеды. Нет, мы говорим о девальвации ценностей в живописи, литературе, кинематографе. Само понятие «вкус» сегодня, на мой взгляд, ушло в потусторонний, виртуальный мир.

— Куда исчезла романтика, некогда подпитывавшая саму суть русского рока, да и популярного искусства в целом?

Сложно объяснить. Я, например, давно уже не слушаю своих коллег «по цеху». Не знаю даже почему. Не то чтобы пропал интерес — просто ловлю себя на том, что нужно каждый раз заставлять себя. Помимо этого, существуют общественно-политические, религиозные, социальные аспекты...

Ну зачем мне знать о том, кто что и как на тему чего бы то ни было сказал? К счастью, мы в группе далеко ушли от всей этой возни и воспринимаем то, что делаем, только с точки зрения музыки.

Рок-братство сегодня — миф. Дань прошлому, когда всем казалось, что наступит некий благостный момент: мол, можно будет создать некий союз композиторов, музыкантов. Этого не произошло: каждый пошел своей дорогой, у каждого своя «телега», никто не смотрит по сторонам. Хорошо или плохо, не знаю, но это факт.

— Вы неоднократно называли Фрэнка Заппу в числе артистов, оказавших на вас большое влияние. Аргументируя, что на каждом из своих многочисленных альбомов, он представал в новом творческом обличье. А почему в России практически нет артистов, которые бы с легкостью, по подобию Заппы или Дэвида Боуи, меняли имиджи?

— Нас нельзя сравнивать с Западом в этом отношении. В России по большому счету нет ни одной крупной мировой звезды. Недавно я решил сыграть на тотализаторе, где были заявлены команды Бурунди и Эритреи. Просто так, хохмы ради, взял и поставил, не помню уже на какую страну именно.

Но суть не в этом. А в том, что для истории мировой рок-музыки мы являемся кем-то вроде Бурунди. Поэтому говорить о том, что рок-н-ролл мог бы найти в России какое-то развитие, на мой взгляд, не приходится. Единственное, о чем могу сказать: я всегда старался в «Крематории» сделать так, чтобы каждый следующий альбом отличался от предыдущего. Не знаю, удалось нам это или нет, но тенденция сохраняется на протяжении уже без малого сорока лет, что существует ансамбль. Возможно, кстати, именно по этой причине у нас не так много альбомов, как могло бы быть.

Ведь на определенном этапе поклонники ждали от нас новых «Мусорных ветров», «Безобразных Эльз», «Клубник со льдом», «Зомби»... Но мне все время как автору песен хотелось двигаться вперед, постигать terra incognita. Поэтому, смею надеяться, наш коллектив не стоит на месте.

— Рок-н-ролл мертв?

— Он жив, вне зависимости от того, что бы мы на этот счет ни думали. Лично для меня рок-н-ролл — это некая драйвовая история. Когда вы приходите на концерт, то получаете не только музыку как таковую, но еще и определенную энергетическую подпитку.

Иными словами, не стоит выходить на сцену, если вы планируете сидеть на табуреточке перед публикой и, томя аудиторию три часа, называть ваше действо рок-н-роллом. Вот в таком случае рок-н-ролл, несомненно, мертв, о чем речь (улыбается).

— Отпустят ли вас со сцены без исполнения какого-нибудь из главных хитов? И чем вы вообще руководствуетесь при составлении плей-листа?

— Уже как минимум лет пятнадцать никакого плей-листа у нас нет. Каждый раз, в зависимости от зала, города, настроения публики, даже порой времени года, мы играем те или иные номера. Такой спонтанный подход подстегивает нас, пробуждает дополнительный интерес. Искренней страсти к музицированию мы до сих пор не утратили. Тем более что в «Крематории» задействованы люди, которые умеют весьма неплохо играть.

Что же касается обязательной обоймы хитов... Да, одно время мы пытались покидать сцену, не спев «Ветер», «Эльзу», «Лепрозорий», «Кошку»... Но скоро осознали: это бессмысленно. Получалось так: раскланивались, потом выходили снова, играли еще несколько композиций, и в результате ловили себя на том, что примерно к шестому «фальш-уходу» исполняли все эти вещи. До определенного момента казалось, что, сочинив эти песни, я могу ими управлять. Но получилось наоборот. Песни начали управлять мной, и я понял, что надо дать им свободу. 

Фото:www.api.nsn.fm, www.guitarprofi.ru