Классик отечественной музыки Родион Щедрин приготовил сюрприз к юбилею Майи Плисецкой. В память о ней он сочинил музыкальную сказку по ее любимому рассказу Михаила Зощенко. 24 ноября в Северной столице его новое сочинение впервые предстало перед публикой.

Сотворчество великого Щедрина и Мариинки плодотворно: сегодня в репертуаре главного петербургского театра все семь опер мастера (последней здесь в феврале поставили его «Лолиту»), а кроме них успешно идут балеты и симфонические произведения. Не удивительно, что новую свою работу Щедрин отдал театру Валерия Гергиева — и тот оперативно устроил его мировую премьеру в Концертном зале театра («Мариинка-3») близ юбилейной даты — 95-летия со дня рождения великой русской балерины и супруги композитора, памяти которой оно и посвящено.

Обратившись к любимому в советское время жанру симфонической сказки — кто не знает, например, прокофьевских «Петю и волка», — Щедрин омузыкалил сказочный рассказ классика советской литературы, знаменитого сатирика Михаила Зощенко. Он не стал делать из него оперу или балет (хотя мог бы вполне — сюжет позволяет), а решил дать звучать истории аутентично, лишь сопроводив ее музыкальными иллюстрациями.

Сочная музыка симфонического рассказа и впрямь предельно иллюстративна — она подробно и буквально живописует все, о чем повествует рассказчик-чтец: дает характеристики и животным в зоопарке, и настроению несговорчивой бабушки, изображает льющуюся в бане воду, куда пришел попариться инвалид Гаврилыч... Помимо драматического артиста, на мастерстве которого вся немузыкальная нагрузка, активное участие в драматическом представлении принимает и мариинский оркестр — он не только исполняет партитуру, но выкрикивает отдельные реплики, хлопает в ладоши, свистит. Сольные инструменты — струнные, духовые, ударные — отвечают за акценты и богатую палитру акустических эффектов. Солировавший на чембало пианист Эдуард Кипрский, ученик знаменитого эссенского профессора Бориса Блоха, поделился с «Культурой» своими впечатлениями от нового опуса:

«Какая стройность! Какое изящество! Какое мастерство! Не секрет, что великий классик Родион Константинович Щедрин — подлинный гений оркестровки! Его творческое наследие изобилует всевозможными приемами музыкальной звукописи, что позволяет выделить в оркестровой ткани яркую и изысканную образную сферу. Наряду с уже известными выдающимися оперными и программными симфоническими сочинениями, сегодняшняя премьера «Приключения обезьяны» — концерт для рассказчика, сольных инструментов (трубы, валторны, флейты, арфы и ударных) в сопровождении струнного оркестра и чембало — очередной шедевр мастера, который непременно войдет в сокровищницу музыкального искусства. 

Сочинение начинается с мягкого и проникновенного звучания флейты и струнных, подводящих к вступлению рассказчика. И вскоре мы слышим лейтмотив нашей обезьянки, которая «как угорелая бежит» из зоологического сада. Угрожающе взмывающий над оркестром звук сирены при поддержке медных духовых воспроизводит оглушительный взрыв бомбы. В музыке очень много контрастных эпизодов, на 30-секундном отрезке они меняются буквально как в кинематографе, и в каждом из этих эпизодов композитор демонстрирует непревзойденное мастерство оркестрового письма. Стройность формы, тонкие инструментальные эффекты, изящно подобранные акценты — все здесь собрано воедино. Произведение венчает светлый праздничный апофеоз.

Нельзя обойти вниманием оркестровые сложности. Они, безусловно, присутствуют в этом сочинении. И лишь безукоризненное прочтение партитуры, энтузиазм маэстро Валерия Гергиева, актерское мастерство рассказчика и высокий уровень музыкантов в полной мере позволяют осуществить замысел композитора».

Безусловный энтузиазм был ощутим и у дирижера, и у его оркестра, звучавшего точно и колористически богато, задорно, и у чтицы, в роли которой выступила актриса Большого драматического театра им. Товстоногова (БДТ) Полина Маликова (Толстун): лишь микрофонное звучание не вполне гармонировало с живыми оркестровыми тембрами, а когда однажды подзвучка подкачала, то артистка не нашла возможности «включить» чудеса классической сценической речи, дабы быть услышанной, она поспешила воспользоваться технической помощью. Увы, живое слово, чем когда-то нас баловали артисты великих московских и ленинградских театров — Малого, МХАТа, Александринки, того же БДТ — кажется, окончательно кануло в Лету.

Литературную основу Щедрин выбрал, опираясь на вкус покойной супруги. Однако «Приключение обезьяны» памятно в большей степени другим: именно его публикация вызвала в 1946 году гнев партийных органов и прервала более чем успешную до того момента в СССР писательскую судьбу Зощенко. Понять, что именно вызвало тогда столь непропорциональную уничтожающую критику товарища Жданова (а говорят, что и самого Сталина), сейчас решительно невозможно. Рассказ выглядит безобидной сказочкой, высмеивающей мещанство и бытовое скудоумие обывателей (доставшиеся советской России от России царской и к тому времени далеко не изжитые) гораздо в меньшей степени, нежели иные остросоциальные произведения сатирика. Она же содержит ее дозированно и подает деликатно и с улыбкой, выявляя лучшие качества советских людей (доброту подростка Алеши Попова, разум и справедливость шофера и пр.). Наконец, в завуалированной форме (через перевоспитание обезьянки) в ней сообщается о росте культурного уровня населения в новом социалистическом обществе. Да за такую притчу не ругать, а награждать надо! Не исключено, что здесь не обошлось без внутрицеховых писательских интриг: не секрет, что популярности Зощенко в Ленинграде (равно как попавшей с ним под раздачу Ахматовой в Москве) завидовали многие.