07.09.2012
культура: Что побудило Вас обратиться к сюжету романа Льва Толстого?
Рыбников: Давно подбирался к этой теме, копил музыкальный материал. Ведь даже «Юнона и Авось» затрагивает ту же эпоху Александра I. Потом наступил момент, когда я увидел, как можно по-новому взглянуть на «Войну и мир», не повторяя Прокофьева.
Привлекло то, что роман написан о молодых людях: большинству героев около 20 лет. У Толстого показана молодежь — сумасбродная, совершающая иногда и глупые поступки, живущая страстями. Для меня центром оказался Андрей Болконский, его метания, поиски пути. К своим 27 годам он разочаровался во всем: искал смысл жизни в воинской славе — не нашел, Пьер пытался увлечь его масонскими идеалами — не получилось, его приобщали к церковным ценностям — он посмеялся над этим, семейные радости вызывали у него отвращение. И тут появляется Наташа, пробуждающая в нем чувство — смысл жизни. Но и она его предает, и Болконский, потерпевший и здесь поражение, погибает: конечно, от вражеского ядра, но еще и оттого, что не смог состояться в этой жизни. По-моему, ничего нет ближе нашей современности — эти поиски, разочарование во всем.
С увлечением сам писал либретто: использовал не только текст романа Толстого, но и другие источники, порой самые неожиданные. Манифест Александра I, описание его въезда в Париж — у меня присутствует в финале эта сцена. Для меня важна фигура Наполеона. Ведь он хотел объединить Европу, чтобы люди могли свободно передвигаться, без пограничных формальностей. Как мы видим, многие наполеоновские идеи воплотились, только намного позже. Кроме того, Наполеон считал, что в Европе давно покончено с религией, а Россия — отсталая, все еще молится. Он говорил, что это признак невежественности, темноты народа — говорил накануне Бородинского сражения! А наши воины помолились Смоленской Божьей Матери и с Божьей помощью справились с Наполеоном. Такое противопоставление мне кажется тоже актуальным: есть люди, считающие веру в Бога пережитком прошлого, достойным насмешки. Все это написано черным по белому у Толстого, но люди часто обращают внимание на совершенно другие моменты. Мне было интересно показать столкновение русского и европейского мировоззрений, хотел показать линию противостояния Александра и Наполеона. Вообще мое сочинение называется: «Живые картины времен Александра I и Наполеона Бонапарта» по роману Льва Толстого «Война и мир». Живые картины — жанр, очень популярный в XIX столетии в России, — вроде театрализованных шарад. Ими увлекался Лев Толстой, как известно, не любивший оперу с ее бутафорией и условностями.
культура: А батальность у Вас присутствует?
Рыбников: Да, только как трактовать понятие «батальность»? Это могут быть военные массы, которые мы видим в фильме «Война и мир», а могут быть и психологические зарисовки небольшой группы лиц, участвующих в сражении. Меня интересовал внутренний мир Наполеона. В его арии использованы выдержки из дневников — он мечтал, что мир будет колебаться под его ногами. Мне важнее крупные планы, чем иллюстративная массовка для публики, все уже перевидавшей и сытой всякими зрелищами. Жизнь души, а не внешние события.
Дальше началась работа над музыкой, над партитурой. Сделал, как обычно, черновую запись всех трех актов оперы — спел сам за всех героев. Сочинение было закончено в начале 2011 года. Хотелось, конечно, поставить к 200-летию войны, но не удалось.
культура: Вы предлагали свое сочинение какому-то театру?
Рыбников: К сожалению, нет такого театра — обладающего настоящим симфоническим оркестром, хором, но где при этом поющие драматические актеры. У меня ведь, кроме пения, много разговорного текста. Поэтому мы пошли следующим путем. Включили фрагменты сочинения в новый спектакль труппы Театра Алексея Рыбникова «Аллилуйя любви», который покажем 18 и 19 сентября в Доме музыки. Посмотрим, как будет воспринимать публика.