Евгений ХАКНАЗАРОВ

11.08.2021

Русский музей показывает на выездной выставке редчайшие образцы кружева — от николаевской эпохи до брежневской поры.

Выставка «Кружево большой страны» — совместный проект Вологодского музея-заповедника и Государственного Русского музея, который привез в столицу этого российского промысла столько шедевров из своей огромной коллекции кружев (а это более четырех тысяч предметов), сколько смогли вместить залы Художественного отдела Вологодского кремля. На деле вышло немного — около ста экспонатов. Но составителям экспозиции удалось собрать вместе лучшие образцы народного искусства, созданные с середины XVIII до конца XX столетия в самых разных уголках Российской империи и Советского Союза. Так что несколько претенциозное название выставки оказалось вполне оправданным: посетители видят как кружевные редкости, созданные в помещичьих мастерских еще во времена Николая I, так и артефакты сталинского и брежневского периодов. Глаза разбегаются от разнообразия приемов, фактур и сюжетного наполнения экспонатов.

За высокое качество выставки отвечает один из ведущих российских специалистов по истории отечественного кружевоплетения Марина Сорокина, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник отдела народного искусства Государственного Русского музея, доцент кафедры русского искусства Санкт-Петербургской академии художеств имени Репина. Изучением «ажурного золота» Сорокина занимается более полувека — ее первое исследование, посвященное киришскому кружеву, датируется 1970 годом, а в следующем году исполняется пятьдесят лет ее приходу в Русский музей. На счету Сорокиной десятки научных экспедиций по Русскому Северу, организация множества выставок, а также более сотни книг, научных трудов и публикаций. Марина Александровна рассказала «Культуре» об открывшейся выставке.

— Кружево, как и другие народные промыслы, — некогда предмет безусловной гордости страны. Но насколько весь этот пласт отечественного искусства актуален сейчас? Шедевры живописи и скульптуры всегда с нами, на виду. А вот всякие кружева, изразцы, расписные ложки и подносы были ценны своим прикладным характером, нынче же они вышли из обихода. Интересна ли нынешней публике вся эта культурная архаика?

— В любом художественном музее коллекция народного искусства хоть небольшая, но есть. Например, в Третьяковской галерее существует лаковая миниатюра Палеха. У нас же с 1937 года, с момента образования Отдела народных художественных ремесел, собираются произведения разных промыслов. Как иначе? Государственный Русский музей — крупнейшее хранилище отечественного искусства, а народные промыслы — это часть национальной культуры. Наши экспонаты не только участвуют в выставках изобразительного искусства, воссоздавая исторический фон соответствующей тематики, но и выступают в главной роли. Яркий пример — выставка 1993 года «Авангард и народное искусство», где работы отечественных авангардистов сопоставлялись с народным творчеством, и было очевидно, что истоки многих произведений нового искусства восходят к традиционным ремеслам. Из более свежих примеров — проекты «Во всех ты, Душенька, нарядах хороша» 2014 года и «Платки и шали в России» в 2019 году. Очереди стояли примерно такие же, как на Айвазовского. А кружево — это действительно очень интересно. Возьмем работы советского времени: огромные панно, скатерти — народ смотрит на это широко раскрытыми глазами. В советское время практиковалось создание больших выставок к очередному съезду партии, к юбилейным датам. И особым заказом к выставке было новое тематическое панно — «Россия», «Победа». Спустя десятилетия мы видим, что это был огромный вклад в развитие отечественного искусства.

— Время доказало, что ценность таких предметов истинная. Мне вспоминается огромная ваза, созданная на Ленинградском фарфоровом заводе в 1946 году в ознаменование Победы. С десятилетиями пафос ушел, а искусство — осталось.

— И это не только идеология, это новый этап в развитии творчества. Кружево до революции было в основном орнаментальным, хотя, конечно, в орнамент включали фигурки людей и зверей. А тут представьте: страна готовится к юбилею Сталина, это конец тридцатых годов. Московский искусствовед Михаил Порфирьевич Сокольников приезжает в Вологду, в кружевной союз, объединивший местные артели. Учащиеся готовят эскизы к торжеству и проект одной из учениц Вологодской профессиональной кружевной школы Ии Афиногеновой «Кремлевская стена» — наивный, с башнями и салютами — с поправками Сокольникова принимают, он потом исполняется и едет на выставку. Более поздний пример: в восьмидесятые годы к выставке, посвященной очередному съезду партии, в Кирове готовится панно замечательной художницы Веры Ильиничны Смирновой «Цвети, наш край» — гармонист, растянувший меха гармошки, танцующие барышни, сюжет несколько «сусальный», но это очень хорошо сплетенная, красивая вещь, в длину — два с половиной метра. Для богатства фактуры к кружеву добавлены жемчужинки. Панно достойно экспонироваться в аванзале крупнейших выставок. И у нас это один из центральных экспонатов.

— Такие работы, безусловно, требовали большого времени для исполнения. А с точки зрения мастерства, художественных приемов — это шедевры кружевоплетения или такие экспонаты все же более интересны как свидетельство об исторических эпохах?

— Бывает по-разному. В любом случае это очень трудоемкие вещи, созданные по заказу Министерства культуры или Союза художников СССР. Выделялись значительные средства, собирались полтора-два десятка кружевниц очень высокого уровня, и они могли работать несколько месяцев. У нас представлена еще одна очень интересная работа — фрагмент панно 1939 года «Достижения земледелия и животноводства Вологодской области», сделанное для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. На нем среди прочего работницы Волкружевосоюза изобразили по рисунку художника Бора весьма воинственную корову. Она остается в памяти публики. Вообще, советская эпоха была золотым временем для народного искусства. Когда я в 1976 году впервые приехала изучать вологодское кружево, только в областном центре работало семь с половиной тысяч кружевниц. И это было не так много: в тридцатые-сороковые годы здесь трудилось до сорока тысяч мастериц. Отрасль хорошо поддерживалась государством, строились новые здания, корпуса, общежития. Политика способствовала развитию народного искусства. Сейчас оно тоже есть, но уже в других формах. К сожалению, такого массового высокого профессионализма, как в двадцатом веке, мы теперь не найдем. Наша выставка должна была состояться в рамках традиционного международного фестиваля Vita Lace («Живое кружево»). В этом году он был отменен из-за пандемии. В прежние годы, бывало, смотришь на представленные работы — и сердце болит, когда среди прекрасных образцов попадаются непрофессиональные, любительские вещи. Но по крайней мере ремесло популяризируется — в Вологде проходит конкурс «Серебряная коклюшка», в котором участвуют и дети, и молодежь, они осваивают профессию. Конечно, и сейчас есть выдающиеся художники, им сложно, они работают сами по себе, вне предприятий. Например, Галина Мамровская — замечательная вологодская кружевница, она была главным художником в вологодской кружевной фирме «Снежинка». Ей удалось сохранить мини-коллектив — две-три мастерицы, которые вместе с ней выполняют ее художественные проекты. А кто-то совсем ушел из профессии.

— То есть отсутствие пресловутой советской регламентированности не пошло в итоге на пользу творчеству?

— Творчество, возможно, и не требует регламентированности, но художественное качество может пострадать. Художники сейчас не ощущают контроля художественных советов. Худсовет — это всегда было очень важно: приезжали искусствоведы, анализировались новые работы и направления, высказывались замечания и рекомендации. В Москве работал НИИ художественной промышленности, там очень серьезно занимались развитием современных промыслов.

— Название выставки отсылает посетителей к имперским масштабам кружевного ремесла. А как оно развивалось? Не на пустом же месте возникли школы — здесь вологодская, там — архангельская. Ведь изначально не могло быть никаких профессиональных установок.

— Готовя выставку, я постаралась представить вещи практически из всех регионов «кружевной» России — от Архангельской до Воронежской и Вятской губерний. Процесс формирования местных школ очень сложен и зависел от множества особенностей. Где-то кружево изначально было крестьянским ремеслом. Иногда оно развивалось благодаря помещичьим крепостным мастерским, откуда кружевниц отправляли учиться в другие усадьбы, подчас далеко, и они плели фантастические тонкие и изящные вещи, не отличить от французских или итальянских. После отмены крепостного права мастерицы возвращались в свои родные деревни и уже плели кружево попроще, на продажу. Были и «профессиональные установки» — в России уже в конце XIX века существовало около шестидесяти кружевных школ. Формирование местных традиций народного искусства — предмет отдельного научного исследования. Я много лет занимаюсь вологодским кружевом, знаю практически каждый предмет вологодской работы почти во всех музеях России. Но порой бывает вообще сложно понять, как складывалась местная традиция. Очень крупный центр кружевоплетения был в Ельце, но он очень пострадал во время Великой Отечественной войны — там оказались утрачены даже сколки старинных кружев и местное кружевоплетение стало совсем другим. На нашей выставке несколько уникальных предметов XIX века, совершенно не похожих один на другой по технике плетения, определены как елецкое кружево. Таких образцов нет и в самом Ельце. Вот почему коллекция Русского музея имеет такое большое значение. Гораздо раньше, чем был создан отдел народного искусства, уникальные образцы кружева становились экспонатами коллекций Натальи Шабельской, Софьи Давыдовой (собирательницы и популяризатора русского кружева. — «Культура»), музея Общества поощрения художеств, музея училища барона Штиглица (в 1938 году они поступили в Русский музей). И они могут открыть художникам и мастерам в кружеве то, что казалось уже утраченным. Уникальна наша коллекция свадебных кружевных подзоров: удивительно, но в Вологодском музее их почти нет, просто не успели в свое время собрать. Мы могли бы привезти гораздо больше экспонатов, но объем выставки зависел от того, сколько могли вместить выставочные залы Вологодского кремля.

— Среди кружевного разнообразия, представленного на выставке, что наиболее по сердцу лично вам?

— Мы впервые показали работу одной из самых известных кружевниц-вологжанок Софьи Петровны Брянцевой - забавный черный галстук с цветными фигурками женщин, выполненный в 1880 году. С первых дней знакомства с вологодским кружевом я полюбила работу Виктории Николаевны Ельфиной — роскошная круглая скатерть 1957 года украсила афишу выставки. Ельфина тогда была молодой художницей, и она очень смело выразила в этой скатерти всю любовь к природе. Гиацинты, тюльпаны — тогда никто и не пытался делать такие узоры. Наступало время строгих, несколько суровых узоров, и специалисты-коллеги ее «поправили»: вы неправильно видите вологодское кружево. И она на какой-то срок стала сдерживать свои эмоции, создавая рисунки кружевных изделий. А спустя тридцать лет, в восьмидесятые, все к этому пришли. Пример того, как мастер опередил свое время.

Вологодская выставка очаровывает публику и призывает художников стремиться к планке, заданной кружевницами минувших столетий. Несомненно, она была бы интересна и московскому, и петербургскому зрителю. Остается надеяться, что кружевное «золото» России найдет себе место в выставочных планах столичных музеев.

Выставка «Кружево большой страны» ждет посетителей до 17 октября. 

Фото предоставлено Русским музеем. Фото на анонсе: vk.com Вологодского государственного музея-заповедника.