Экспозиция продолжает кремлевские проекты, связанные с правителями России эпохи Средневековья.

Музеи Московского Кремля почти 15 лет назад запустили серию выставок, посвященных последним Рюриковичам. В поле зрения музейщиков уже оказывались Иван III, Иван Грозный и Борис Годунов, а теперь пришла очередь одного из самых таинственных правителей — Лжедмитрия. В массовом сознании этот исторический деятель связан с беглым дьяконом Чудова монастыря Гришкой Отрепьевым. Именно так звучала официальная версия, поддержанная Василием Шуйским, заступившим на престол после Лжедмитрия. Впоследствии она была отражена в трагедии Пушкина «Борис Годунов» и окончательно стала частью мифологизированного представления о самозванце. Между тем личность «Дмитрия Ивановича» до сих пор не установлена: его тело после захоронения был выкопано и сожжено, артефактов и документов той эпохи сохранилось мало. О причинах династического кризиса, попытках «расстриги» символически утвердиться на престоле и о некоторых фигурантах Смуты рассказывает проект «Закат династии. Последние Рюриковичи. Лжедмитрий».

Выставка разделена на две части. В Одностолпной палате Патриаршего дворца показаны экспонаты, связанные с последними Рюриковичами. Ряд артефактов отсылает к Ивану Грозному и его домочадцам: например, ковш, выкованный повелением царя из золота, взятого в Полоцке в 1563 году. Или изящная ваза династии Мин (собственность сына Ивана Ивановича): самое раннее полностью сохранившееся изделие из китайского фарфора, попавшее в средневековую Россию. Есть вещи, принадлежавшие многочисленным женам Ивана IV: волосник первой, горько оплакиваемой супруги — царицы Анастасии Романовны, а также кубок из ее погребения. Или роскошное золотое блюдо, преподнесенное в дар царице Марии Темрюковне — дочери кабардинского князя, скончавшейся через 8 лет после замужества (Грозный считал, что ее отравили злоумышленники). А также грустное свидетельство затухания рода Рюриковичей — надгробие единственной дочери царя Федора Ивановича и его супруги Ирины Федоровны, сестры Бориса Годунова.

Тема отравления, интриг против ближайших родственников и, конечно, молений о чадородии красной нитью проходит через всю выставку. Андрей Баталов, заместитель генерального директора Музеев Московского Кремля по научной работе, написал для каталога выставки статью, посвященную династическому кризису, в которой объяснил: феномен самозванчества был невозможен при родовом «лествичном» типе наследования, когда власть переходила к следующему по старшинству брату — ведь в подобном случае великокняжеский род не ограничивался одной семьей. Победа иного типа наследования — в рамках одной семьи, по нисходящей линии, а также ряд несчастливых обстоятельств привели к тяжелейшему династическому кризису, который чуть было не стал фатальным для самой российской государственности.

Этому кризису, а также таинственной фигуре Лжедмитрия посвящен зал Успенской звонницы. Здесь можно увидеть свидетельства недолгого правления мнимого сына Ивана Грозного. Например, подписанное им заемное письмо на 4000 польских злотых, которые ему передал тесть Юрий Мнишек по распоряжению польского короля Сигизмунда III. На пожелтевшем бумажном листе — скромная подпись «Дмитрий царевич», выполненная латиницей. Позже Лжедмитрий на европейский манер стал именовать себя императором. Вообще оценка царствования самозванца и проводимых им реформ до сих пор остается противоречивой. С одной стороны, новым монархом руководило стремление сделать из России европейское государство. В источниках упоминается демократизм царя: его встречи с простыми людьми, помилование врагов (включая хитрого Василия Шуйского, впоследствии возглавившего переворот) и даже отказ от дневного сна, что, кстати, встретило непонимание подданных. О заграничном стиле новоиспеченного государя свидетельствуют части его роскошных доспехов, изготовленных в оружейных мастерских Милана: очевидна ориентация Лжедмитрия на образ европейского рыцаря. С другой стороны, «расстрига» не уважал русских обычаев (носил иностранное платье и брил бороду), взял в супруги польку Марину Мнишек и окружил себя иностранными наемниками, которые чувствовали себя на Руси крайне вольготно. И хотя он не ввел в стране католичество, как обещал польскому королю, все равно недовольных, особенно среди национальной элиты, было много. Неудивительно, что беспечный Лжедмитрий в итоге пал жертвой заговора.

На выставке можно увидеть артефакты, связанные с главными фигурантами эпохи, — изображение самого «Дмитрия Ивановича», а также Юрия и Марины Мнишек, портрет сына Бориса Годунова — Федора, молодого человека с блестящими задатками, которому так и не удалось взойти на престол: он был задушен вместе со своей матерью; сапфировый перстень его сестры, которую Лжедмитрий, как считается, сделал своей наложницей, а потом сослал в монастырь, и, конечно, изображение Василия Шуйского. Но самый трогательный и грустный экспонат — небольшая шапочка из сукна и тафты, принадлежавшая убиенному царевичу Димитрию: восьмилетнему мальчику, чьей жизнью легко пожертвовали в борьбе за престол и чью смерть использовали в тех же целях.