Проект рассказывает о трагической судьбе четы художников: Александра Лаппо-Данилевского и Бениты Эссен.

Петербургская KGallery в конце сентября открыла выставку «Любимые ученики Петрова-Водкина. Александр Лаппо-Данилевский и Бенита Эссен». В ее основе — работы из частной коллекции Владимира Левшенкова, дополненные экспонатами из Государственного Русского музея и Санкт-Петербургского музея театрального искусства. Зрители могут увидеть журнальную и книжную графику, рисунки, акварели, театральные эскизы, офорты и литографии, созданные художником и его женой в 1920-е - 1950-е.

Сын известного историка, Александр Лаппо-Данилевский уже в ранние годы проявил художественные способности. Занимался сначала у Якова Чахрова, а с пятнадцати лет — в знаменитой частной студии Михаила Берштейна. Через несколько лет там же появилась Бенита Николаевна фон Эссен, которая была на пять лет старше и уже успела поучиться в Витебске у Юделя Пэна, в нескольких академиях в Париже и в Строгановском училище. С момента знакомства в студии Бернштейна их жизни оказались неразрывно связаны.

Оба окунаются с головой в бурную художественную жизнь Петрограда. Работают в «Студии молодых художников» и поступают в мастерскую Петрова-Водкина. С необычайной быстротой и восприимчивостью Лаппо-Данилевский усваивает основные принципы школы Кузьмы Сергеевича в отношении чистого цвета, по-своему развивает их, ищет свои способы передачи динамики движения. В отличие от других учеников мэтра, часто изображает жанровые сюжеты («Крестьянин с колыбелью», «Сказочное дерево», «Колка дров», «Вокзал. Вологда», «Купанье» — все созданы в 1918-м).

В 1918 году одновременно с занятиями в мастерской супруги увлекаются театром, делают ряд эскизов декораций. За декорации и костюмы к спектаклю по пьесе Константина Ляндау «Как огородник на царевне женился и злых министров наказал» Лаппо-Данилевского премирует Наркомпрос. Художники с энтузиазмом работают в театральных мастерских Декоративного института в доме Левкия Жевержеева на улице Рубинштейна.

По заказам горкома ИЗО супруги участвуют в празднично-агитационных мероприятиях. К годовщине Октябрьской революции Лаппо-Данилевский пишет плакаты по эскизам Натана Альтмана. Эссен работает над индивидуальным заказом по украшению Манежной площади и здания Пролеткульта, создает серию эскизов плакатов.

Лаппо-Данилевский, несмотря на молодой возраст, был востребован: сотрудничал с только что возникшим научно-литературным журналом «Пламя» под редакцией Луначарского, выполнял эскизы для постановки кубофутуристического спектакля Шекспира «Генрих IV» для Эрмитажного театра по заказу Театрального отдела ИЗО Наркомпроса.

Петроградский голод, холод и разруха вынуждают молодых художников податься в теплые края на юг России. Путешествие оказалось опасным: шла Гражданская война. Возвращаясь, Лаппо-Данилевский заболел и уже в Петрограде скончался от тифа и пневмонии в январе 1920 года.

Друзья, потрясенные преждевременной гибелью художника, открыли в мае 1920-го посмертную выставку его работ в стенах Академии художеств. В 1926 году состоялась его большая персональная выставка в помещении Общины художников на Большой Пушкарской улице. В 1928-м была издана книга со статьями и воспоминаниями: в ней были также опубликованы несколько работ художника. Книгу предваряла статья Петрова-Водкина ни до, ни после не писавшего о своих учениках. «Мелькнувший в бурю революции, юноша А. А. в своих работах оставил нам только первый отзвук этой бури. Разнообразные сюжеты сцен нового быта, пейзаж, как бы вместе с человеком переживающий эти великие смятения — все это спешно, живо выхвачено Лаппо-Данилевским из окружающего за его недолгое скитание по революционной России», — так метко характеризовал мастер творчество своего ученика. К Лаппо-Данилевскому он всегда проявлял особенное внимание и даже навещал его в больнице.

На снимках, размещенных на выставочных стендах, — молодое одухотворенное лицо Александра Лаппо-Данилевского, позирующего в бархатном берете (1918), и отмеченный тяжестью недавней утраты лик Бениты Эссен (1924).

В 1922 году Бенита Эссен окончила ВХУТЕИН (так в это время называлась Академия художеств). Чтобы память о муже не умерла, она давала на выставки его работы, открыла студию в своей мастерской в доме Бенуа на Васильевском острове, куда по вечерам приходили бывшие «водкинцы» писать натуру. В этой мастерской висел огромный автопортрет Лаппо-Данилевского.

Впереди у Бениты была война, месяцы самого тяжелого блокадного года, истощение, эвакуация. Затем душевная болезнь, бытовая неустроенность. Ее скромно приютившиеся в закутке экспозиции камерные офорты и литографии, созданные в 1940-е, подкупают искренностью и полным отсутствием эффектов. На работе «Домик в мастерской» (1947) изображено крохотное помещение с узкой кроватью за самодельной ширмой с репродуктором у изголовья, со старым, еле живым старомодным стулом и электрической плиткой на большой тумбе. Сохранился рассказ друзей Бениты Эссен о том, как в нетопленной мастерской она соорудила «чум» из старых одеял и занималась гравированием.

Выставка не претендует на открытие забытых звезд отечественного искусства ХХ века, полного драматических событий и исторических свершений. На примере одной семьи она возвращает к драматической истории поколений, чья молодость пришлась на эпоху революционных потрясений. Отдавшие искусству свои жизни и таланты, они так и не успели осуществить свою мечту.

Консультант и участник проекта со стороны Русского музея Наталия Звенигородская рассказала «Культуре», как готовилась выставка:

— Выставка должна была открыться в мае и была приурочена к 100-летию первой посмертной выставки Александра Лаппо-Данилевского во ВХУТЕИНе. Из-за карантинного режима проект пришлось отложить, но приурочить его к дате все же удалось: он открылся 24 сентября в день рождения Александра Лаппо-Данилевского, которому исполнилось бы 122 года. Первоначально экспозиция задумывалась как персональная выставка Лаппо-Данилевского, но постепенно появилось убеждение, что необходимо представить творчество и Бениты Эссен. И, конечно, очень хотелось напомнить зрителям историю трагической любви двух художников, навсегда связавшей их имена.

— Работы этих авторов раньше показывали в таком формате — совместной персональной выставки?

— Собранные вместе из частных и музейных собраний, эти работы впервые рассказывают о творчестве и драматической судьбе яркой и талантливой пары. В настоящее время сохранилась лишь небольшая часть наследия художников: Лаппо-Данилевский, погибший в возрасте 21 года, творил слишком короткий отрезок времени, а Бенита Эссен уничтожила почти все свои работы в 1950-е.

Некоторые их вещи не так давно показывали Русский музей и «Галеев-галерея» в числе произведений других известных учеников Петрова-Водкина. Была выставочная жизнь у отдельных работ и в советское время: в Русском музее, в Псковском художественном музее, в общих городских выставках Союза Художников.

Однако можно также считать их первой персональной выставкой показ, организованный для Петрова-Водкина в «Студии молодых художников». Именно тогда, оценив работы Лаппо-Данилевского и Эссен, Кузьма Сергеевич принял их в свою мастерскую живописи в только что открывшихся Петроградских Государственных Свободных художественных мастерских.