Виктория ПЕШКОВА

21.03.2019

После реставрации открыт главный дом усадьбы «Лопасня-Зачатьевское», исконной вотчины Васильчиковых, ставшей в середине XIX века родным домом для потомков Александра Сергеевича Пушкина. Здесь подолгу гостили его старшие дети — Мария и Александр. Под этой крышей, окруженные заботой родных, росли и воспитывались его многочисленные внуки. В преддверии 220-летнего юбилея великого поэта один из самых молодых членов Международного сообщества пушкинских музеев вновь распахнул свои двери для посетителей.

Род Васильчиковых владел землями по правому берегу реки Лопасни еще с XVI столетия. В числе прочих принадлежало им и сельцо Зачатьевское, названное по храму Зачатия святой праведной Анной Пресвятой Богородицы. Церковь была заложена по обету стольника Саввы Лукьяновича Васильчикова: ее еще и достроить не успели, как его жена Анна родила дочь, которую назвали Марией. В XIX веке здесь суждено будет освятить несколько счастливых браков потомков Пушкина и стать усыпальницей их старшей ветви — его сына Александра, внуков и правнуков. А выстроенную неподалеку усадьбу «Лопасня-Зачатьевское» уже в наше время станут называть «Пушкинским гнездом».  

Имение оставалось фамильным владением Васильчиковых вплоть до 1905 года: при отсутствии прямых наследников, его передавали другим ветвям довольно многочисленного семейства. Считается, что постройкой главного дома в стиле елизаветинского барокко и разбивкой парка занялся Александр Семенович Васильчиков. В 1772 году бравый корнет лейб-гвардии Конного полка, сумел привлечь внимание императрицы Екатерины, но в фаворитах продержался менее двух лет, «уступив» место Григорию Потемкину. Покинув двор, он обосновался в Москве, занялся коллекционированием произведений искусства и благоустройством родовой усадьбы.

Свой нынешний облик дом принял уже при одном из двоюродных племянников екатерининского фаворита — Николае Ивановиче Васильчикове. Герой войны 1812 года, участник сражений при Бородино и Кульме, выйдя в отставку генерал-майором, женился на сестре своих близких друзей и сослуживцев, братьев Ланских, — Марии. Вот его-то растущее не по дням, а по часам семейство и потребовало перестройки старого, не слишком просторного господского дома.

Фамильные древа Васильчиковых, Ланских, Гончаровых и Пушкиных переплетены очень тесно. Брат хозяйки усадьбы — Петр Ланской — стал вторым мужем Натальи Николаевны Пушкиной. Ее старший сын Александр Александрович Пушкин женился на племяннице своего отчима Софье Александровне Ланской. А брат Натальи Николаевны — Иван Гончаров — взял в жены другую племянницу Ланского, дочь его сестры Марии — Екатерину Николаевну Васильчикову. Их дочь, Наталья Ивановна Гончарова, стала последней владелицей Лопасни-Зачатьевского.

После октябрьского переворота Музейный отдел Наркомпроса выдал ей «охранную грамоту»: усадьба получила статус памятника старины, где впоследствии предполагалось создать музей Пушкина. Для хранения будущих экспонатов выделили несколько комнат, но дальше дело не двинулось. Видимо, новая власть решила, что раз Александр Сергеевич тут никогда не бывал, то и музеефицировать тут нечего. Между тем у лопасненского дома были несомненные заслуги перед отечественной пушкинистикой: именно здесь были обнаружены один из дневников классика и тетради с материалами по истории Петра Великого.

Однако музеем усадьба так и не стала. Самые ценные предметы были отправлены в Москву, остальное разошлось по собраниям в городах более значительных, чем малопримечательная «Лопасня», — Серпухове, Подольске, Истре, тогда еще именовавшейся Воскресенском. А в главном доме в 1919 году открыли школу.

Цокольный этаж приспособили учителям под квартиры, а усадебный сад отдали под огороды. Эти земли до сих пор находятся в частных руках. В конце 50-х школу преобразовали в вечернюю. Просуществовала она почти 30 лет. Когда же ее ликвидировали, судьба дома буквально повисла на волоске. Только в 1996 году он был передан на баланс музея-заповедника «Мелихово».

Решение на первый взгляд странное — документальных свидетельств тому, что Антон Павлович сюда наведывался, не обнаружено, но, в сущности, что-то символическое в этом есть — не зря же Чехова именуют «Пушкиным в прозе». Середина 90-х была, как мы знаем, не самым благоприятным временем для сохранения памятников культуры. Новый статус усадьба получила, но средства на ремонт, реставрацию и формирование фондов в необходимом количестве, увы, отсутствовали. Вскоре здесь вспыхнул пожар — бомжи устроили костер из только что выложенного паркета — и многострадальному дому снова пришлось дожидаться лучших дней.

— Он — наш самый главный экспонат, — рассказывает директор музея Галина Николаевна Тимашкова. — Только потому, что здесь все время была школа, он так неплохо сохранился. Перестройки были незначительными. Говорю с полной ответственностью, поскольку сама здесь училась — наш класс был на антресолях, окнами во двор. Первую очередь реставрационных работ удалось провести в 2003 году на средства президентского гранта. Тогда тут везде ведра с краской стояли, а сотрудники с балки на балку перепрыгивали — полы отсутствовали, окна — тоже. Раньше всего был закончен цокольный этаж, и мы тут же стали думать о выставках. Одну из первых посвятили военным страницам в истории усадьбы, дважды становившейся госпиталем: в 1914-м сестры Гончаровы, племянницы Натальи Николаевны, отдали под палаты лучшие комнаты, а в 1941-м сюда привозили раненых со Стремиловского рубежа. Удалось даже разыскать медсестру размещавшегося здесь медсанбата № 292, которая и в свои 90 не забыла, чему были свидетелями эти стены.

— Интерьеры дома, — продолжает Галина Николаевна, — восстанавливались по письмам хозяев и воспоминаниям гостей. Рассеянные во множестве разнообразных источников, сведения приходилось собирать буквально по крупицам. Очень помогли нам фотографии, найденные в фондах Музея архитектуры имени Щусева.  

Конечно, главная сложность была в том, как формировать фонды. Что куда ушло из нашего дома после революции, установить порой очень непросто, ведь записи велись непрофессионалами. Что-то из родных для этого дома предметов наши коллеги готовы были передать нам на временное хранение, но многие вещи требуют реставрации, а средствами для этого мы, увы, не располагаем. И все-таки счастливые обретения случаются. В нашей школе с самого ее создания работала учительница Антонина Ивановна Коняева, дружившая с Марией Александровной Гартунг. Я помню, как она показывала нам альбомы с фотографиями, на которых были запечатлены в том числе и близкие Александра Сергеевича. Большую часть реликвий она передала в Пушкинский дом, но кое-что сохранила и попросила сына отдать музею, если он когда-нибудь будет создан. Так у нас в экспозиции оказались личные вещи Марии Александровны, в том числе веер, по легенде подаренный матерью, и несколько живописных работ. Побывавший у нас последний прямой потомок поэта по мужской линии — Александр Александрович Пушкин, живущий в Брюсселе, передал золотые часы и пенсне своего прадеда. В кабинете, который в этом доме занимал сын поэта, стоят письменный стол и кресло из его московской квартиры. В детской под витринным стеклом — медальон и крестик: их надели внукам Пушкина в память о рано умершей матери.

Лопасня для старших детей Пушкина — Марии и Александра — была местом особенным. Александр Александрович нашел здесь свое счастье — Сонечку Ланскую. Однако за несколько дней до свадьбы священник Конного полка, в котором служил жених, отказался совершать обряд, поскольку будущие новобрачные состояли в слишком тесном родстве, пусть и не кровном. Дать разрешение на брак не мог даже митрополит. В надежде вернуть сыну утраченное счастье Наталья Николаевна Ланская обратилась к императору, и Александр II проявил милосердие. Венчание состоялось в храме Зачатия св. Анны.

У счастливой четы родилось одиннадцать детей. Когда Софьи Александровны не стало, младшему из них не исполнилось еще и года. Александр Александрович был кадровым офицером и старался не расставаться со своим семейством, но подвергать осиротевших малышей тяготам кочевой жизни считал безумием. И они остались в усадьбе, под присмотром неутомимой бабушки — Марии Петровны Васильчиковой, и любящей тетушки — Марии Александровны Пушкиной-Гартунг. Старшая дочь поэта в течение десяти лет была фрейлиной императрицы Марии Александровны, супруги Александра II. Она знала несколько языков, прекрасно рисовала и пела, обладала тонким вкусом, безупречными манерами и отменным знанием жизни. Ее муж, генерал-майор Леонид Николаевич Гартунг, управляющий Императорскими конными заводами в Туле и Москве, покончил с собой — его ошибочно обвинили в финансовых махинациях. Оставшись без средств к существованию, Мария Александровна нашла приют у родных в Лопасне и, не имея своих детей, посвятила себя племянникам. Воспитание, между прочим, было весьма интенсивным: сохранившийся в семейных архивах режим дня не оставлял детям ни одной свободной минуты. Учтено все было до мелочей, вплоть до того, кто кому заплетает по утрам косички.

В оттаявших после вынужденного долгого одиночества залах «Лопасни» уже слышны восхищенные голоса экскурсантов. Возвращенный семейным божествам — пенатам, старый дом рад гостям. А сотрудники музея лелеют новые планы. Если усовершенствовать систему отопления, в чердачных помещениях можно устроить залы для сменных экспозиций. Новая дренажная система позволила бы уберечь разменявшее третье столетие здание от губительной для него сырости. А еще было бы здорово привести в должный вид территорию перед ним, благо досконально известно, где что росло и как выглядело. Одним словом, если перефразировать старинный французский девиз, — реставрация закончена, да здравствует реставрация!