И целого Рима мало
28.09.2016
В ГМИИ им. А.С. Пушкина проходит экспозиция «Пиранези. До и после. Италия — Россия. XVIII–XXI века». Здесь около 400 экспонатов — не только офорты, среди которых знаменитая сюита «Темницы...», но и бесценные гравировальные доски, впервые привезенные в Россию.
Про самого художника известно не так уж много. Азы профессии он постигал в Венеции, где по каналам изящно скользили гондольеры, а пышный Дворец дожей соседствовал с тюремными казематами. В 1740 году переехал в Рим и сразу же проникся красотой ушедших эпох. Выучившись на гравера, пытался запечатлеть облик Вечного города: если не сохранить ускользающую древность, то хотя бы обессмертить. Жанр «ведуты» хорошо знали и до Пиранези, однако он сумел вдохнуть в него новую жизнь.
Благодаря офортам до нас дошли виды Рима образца XVIII столетия. Рядом висят современные фото, и сразу замечаешь: почти не изменился собор Святого Петра, окруженный торжественной колоннадой. Колизей, кажется, выглядел целее, хотя уже был основательно «пощипан» для строительства палаццо. А нынешние бойкие туристические места имели запущенный вид. На Форуме пасся скот, возле храма Кибелы сушилось белье. Об отношении к древности красноречиво свидетельствует один из листов: вид на Пьяцца-дель-Пополо. Рядом с египетским обелиском, прославляющим фараона Рамзеса II, лежат обломки античных колонн. Люди равнодушно спешат по делам, не обращая на руины никакого внимания.
Иное дело сам Пиранези, ценивший именно Рим — вотчину властолюбивых императоров — и ставивший его выше Древней Греции. Отчего-то художника притягивали гробницы — почти дворцы, свидетельства былого величия. Некоторые тихо разрушались, другие получали новые функции, как, например, усыпальница Цецилии Метеллы. Возведенная примерно в 50 году до н.э. на Аппиевой дороге, она была надстроена в Средние века и превращена в крепость: наверху появилась зубчатая стена в виде «ласточкиных хвостов».
Надо сказать, Пиранези легко давал волю фантазии. Известно, что он с удовольствием «реставрировал» древности. Представление об аутентичности тогда было иным: памятник без стеснения переделывали, добавляли элементы, иногда из осколков нескольких предметов создавали новый. Так у художника получались огромные причудливые канделябры (гравюры с их изображением есть в экспозиции): львиные лапы могли похвастаться античной родословной, а капитель с дельфинами и бараньими головами оказывалась мешаниной из старых и новых деталей. Впрочем, Пиранези пошел еще дальше: он проектировал даже те подробности интерьера, которые не знала античность, — прежде всего порталы каминов. Несмотря на присутствие исторических элементов — масок Медузы горгоны, украшений в виде рога изобилия, растительного орнамента в помпейском стиле, — все это было лишь выдумкой.
В целом итальянский художник считается предтечей мастеров неоклассики и ампира в архитектуре: например, Жан-Франсуа Тома де Томона, рисунок которого включен в экспозицию. Кроме того, он оказал огромное влияние на советских зодчих. На выставке можно увидеть множество подтверждений: от проектов Дворца Советов и здания Наркомтяжпрома до супрематических листов Якова Чернихова. Здесь же, кстати, висят доски Пиранези — старые, поцарапанные, но поражающие каллиграфически точными штрихами, сделанными твердой рукой.
В дальнем зале спрятан главный «воображариум» — знаменитая сюита «Темницы...». Впервые мастер выполнил гравюры в 1749-м, а через двенадцать лет переработал: населил мрачные помещения людскими фигурами и добавил драматизма. Впрочем, это не тюрьмы в современном понимании — скорее, огромные страшные дворцы с балками под потолком и перекинутыми через них цепями. Благодаря 3D видео Грегуара Дюпона посетители экспозиции могут совершить виртуальное путешествие. Загадочная и макабрическая красота серии вдохновила многих сюрреалистов: ее влияние чувствуется у любителя мистических пространств Джорджо де Кирико. Однако до сих пор неизвестно, что хотел сказать Пиранези: может, осудить царившую вокруг жестокость? Ведь в XVIII веке пенитенциарная система еще зиждилась на двух столбах — пытках и публичной казни, как писал Мишель Фуко в знаменитой книге «Надзирать и наказывать».
Кем же в итоге был художник? Плодовитым гравером, работы которого ценила Екатерина II? Провидцем, опередившим столетия? Или неудачливым зодчим? Пиранези построил лишь одно здание: церковь Санта-Мария-дель-Приорато в Риме. Все остальное осталось на листах, недаром с его именем связывают понятие «бумажная архитектура». В любом случае фантазии мастера оказались слишком смелыми для земной жизни. Все, что ему оставалось, — возводить воздушные замки.
