Аленушка и крещение Руси
27.04.2012
В Лаврушинском переулке открылась выставка «Виктор Васнецов. Эскизы к росписям Владимирского собора в Киеве. 1885-1896». Это необходимое дополнение к залу Васнецова, существующему в главном музее русского искусства со времен Павла Третьякова.
Третьяков начал скупать все подготовительные работы Васнецова к росписям Владимирского собора в порядке создания. В 1896 году росписи были завершены, а в 1898-м Третьяков, незадолго до смерти, выделил Васнецову отдельный зал в своей галерее, где были среди прочего выставлены и киевские эскизы. Но даже тогда, при живом хозяине, буквально не влез в экспозицию многометровый картон для росписи барабана главного купола собора. Теперь трехчастная композиция «Радость праведных о Господе. Преддверие рая», наконец, дождалась своего часа.
На нынешнюю выставку не попали пока несколько знаковых работ из хранилищ. Например, «Христос-Вседержитель» с плафона главного купола, по словам хранителей, просто «начал себя плохо вести», то есть рушиться на глазах. Но выставка продлится до осени 2013 года, и реставраторы обещают исполнить профессиональный долг. Естественно, за это время можно и в Киев съездить — посмотреть не картины и графику, а почти полсотни фресок на стенах и столпах собора. Некоторые делались на большой высоте, а художник не раз оступался…
Росписи Владимирского собора — это гражданский подвиг Васнецова. Он не сразу принял предложение своего старого друга по Петербургской академии художеств (откуда вылетел за либеральные убеждения и дружбу с передвижниками), искусствоведа Адриана Прахова, в ту пору председателя Комиссии по внутренней отделке Владимирского собора. «Меня совсем другие темы сейчас занимают: русские былины и сказки», — отнекивался Васнецов на ночных посиделках в Абрамцеве, на даче мецената Саввы Мамонтова. Но сын потомственного священника, выпускник Духовной семинарии не смог в итоге отказаться от декорирования храма-памятника, посвященного 900-летию крещения Руси.
Позже о своей религиозной живописи Васнецов напишет так: «Может быть, свечка эта и из грубого воску, но поставлена она от души».
Ему, по настоянию Прахова и Мамонтова, даже пришлось предпринять поездку в Италию, чтобы увидеть воочию религиозные шедевры Ренессанса. Впрочем, никто, кроме Микеланджело, его не впечатлил. Как не понравились еще в студенческие годы передовые французы — во время житья-бытья в Париже по приглашению приятеля Ильи Репина: «Как холста-то жаль», — вот и весь отзыв на тогдашнее современное искусство.
Надо сказать, что свечка Васнецова и правда «грубого воску» — ранние его холсты в духе критического реализма с нищими, слепыми певцами, уличными сюжетами лучше всяких Снегурочек и Иванов-царевичей, просто с точки зрения техники. Киевские росписи в эскизном варианте тоже далеки от совершенства, хотя во Владимирском соборе вживую впечатляют. Скажем, «Крещение Руси» над входом на хоры — буквальная иллюстрация к «Повести временных лет»: «Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте…»
Виктор Васнецов — художник, навсегда вошедший в историю отечественного искусства. Достаточно «Богатырей» и «Аленушки». Дальше — по вкусу.