Марина ИВАНОВА

10.06.2015

Музей-заповедник «Коломенское» пережил двухдневное «нашествие» варваров и римлян. Здесь прошел фестиваль «Времена и эпохи. Рим», организованный правительством Москвы и агентством исторических проектов «Ратоборцы».

Если вкратце, то «Времена и эпохи» это — восемь тематических площадок. А также 20 театральных постановок, 40 мастер-классов, 110 интерактивных и анимационных действий. Свыше 270 тысяч посетителей. Более двух тысяч реконструкторов из России, Франции, Италии, Нидерландов, Австрии, Чехии, Румынии, Греции, Туниса, Израиля… Парк осадных машин, укрепленный военный лагерь, античное стрельбище, священная роща, обряды германских жрецов, состязание по фехтованию и строевому бою, выступление конницы… Но наибольший интерес у коломенской публики вызвали, естественно, битвы: гладиаторов — друг с другом, легионеров — с варварами, и не только.

Вот бьются римлянин с иудеем. За обступившей «Арену» толпой ничего не видать. Самые умные зрители оккупировали деревья. «Ты за кого болеешь?» — спрашивает молодой человек приятеля. «За Рим, конечно!» — отвечает имперски настроенный гражданин. «Ой!» — восклицает девушка с гамбургером. «Что случилось?» — подпрыгивает ее подруга. «Там кого-то убили…» — комментирует первая героическую смерть иудея. После поединка на «Арену» выходит певица и исполняет на иврите плач, посвященный 9-му аве. Если кто не знает, что это значит, может спросить у жителей площадки «Иудея и Палестина». Там вам объяснят: ав — пятый месяц еврейского календаря, именно девятого числа случились самые драматические события в жизни иудеев.

Например, 9-го ава 586 года (до нашей эры) в ответ на антивавилонское восстание Навуходоносор взял штурмом Иерусалим, уничтожил город и разрушил Первый Храм. Оставшихся в живых горожан угнал в рабство. Так началось вавилонское пленение. 9-го ава 70 года Иерусалим снова был стерт с лица земли, а вместе с ним и Второй Храм. На этот раз жители поплатились за антиримское восстание, названное Первой иудейской войной. Горожан вырезали или продали в рабство. А 9-го ава 135 года пала крепость Бейтар — последний оплот еврейских повстанцев, снова взбунтовавшихся против Рима. Несколько лет спустя, снова 9-го ава, в отместку за восстание римляне перепахали территорию Второго Храма. Так сбылось предсказание из Книги пророка Михея: «Посему за вас Сион распахан будет как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора Дома сего будет лесистым холмом». Иудеям запретили жить в Иерусалиме. Город переименовали в Элия Капитолина, а Иудею — в Сирию Палестинскую, чтобы стереть память о непокорном народе.

В «Коломенском» спустя почти 20 веков после описанных событий среди жителей «Иудеи и Палестины» можно было встретить человека, «представлявшего» Иосифа Флавия — участника Первой иудейской войны и ее летописца. Он читал лекции о трагическом периоде истории своего народа, рассказывал, почему сдался римлянам и можно ли считать его предателем. Другие «иудеи» учили всех желающих отжимать оливковое масло, прясть шерсть, молоть муку и угощали ритуальными опресноками.

Тем временем их угнетатели-римляне выстроили укрепленный «военный лагерь», где вели относительно мирное существование — чинили обмундирование, стояли на посту, строили дозорные вышки и прогуливались «при полном параде» по оборонительному валу, охотно позируя прохожим. Рядом, на «Форуме» — средоточии римской жизни, располагалась школа гладиаторов. Здесь же устроили невольничий рынок, где время от времени случались «казусы»: из клеток сбегали рабы, которых отлавливали и заталкивали обратно. К восторгу посетителей у всех была возможность сфотографироваться в кандалах или «за решеткой». Желающие выстраивались в очереди…

Бурные эмоции вызывал и воссозданный римский общественный туалет. Между прочим, с ершиками — естественно, античными. Невдалеке стояла палатка с фиолетовыми трупами, не настоящими — силиконовыми, позаимствованными у «Мосфильма». Древний врачеватель шустро вскрывал их копиями инструментов, обнаруженных на раскопках. И попутно рассказывал об уровне медицинских знаний своих коллег. Между прочим отмечал, что открытые переломы конечностей они не лечили — сразу ампутировали. «Убийцы в белых халатах!» — возмущались слушатели.

Куда более благостная атмосфера царила у храма Весты. В перерывах между обрядами весталки сообщали, как попали в жрицы. Хвастались, что все они — патрицианки, причем их родители состоят в первом браке, что в Риме особо ценилось. При этом разводы считались нормой, а частота их иногда высмеивалась. Сенека злорадствовал: «Женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей».

Жриц набирали среди девочек 6–10 лет, «конкурс» был 20 человек на место. Статус семьи, чья дочь становилась весталкой, сразу же повышался, да и самой избраннице оказывались всяческие почести. Ведь от нее — и от еще пяти служительниц культа — зависело благосостояние государства. Вместе со своими «коллегами» она должна была поддерживать в храме священный огонь, который считался сердцем империи. Согласно предсказанию, Рим будет стоять, пока не погаснет пламя в доме Весты.

Весталки служили 30 лет, из которых 10 — постигали азы «профессии», 10 — исполняли ритуалы, а оставшиеся годы обучали других. Все это время они хранили невинность — ведь богиня сама была девой. Нарушение жрицами обета безбрачия считалось позором и трагедией для всего Рима. Казнить весталку не мог ни один смертный — ее жизнь принадлежала богине. Поэтому римляне придумали обходной путь: провинившуюся закутывали в несколько покрывал, сажали в закрытые носилки и доставляли к так называемому Злодейскому полю, где погребали заживо с запасом еды и питья на один день. Формально это не считалось смертной казнью — сколько ей жить, решали боги… Зато расправиться с любовником жрицы ничего не мешало — его засекали розгами до смерти. Немудрено, что желающих соблазнить весталку находилось немного. Да и сами девушки предпочитали хранить невинность. Правда, не всегда обвинения приводили к гибели служительниц Весты. По преданию, двух жриц — Туккию и Квинту Клавдию заподозрили в нарушении обета безбрачия, но обеих оправдали вследствие совершенных ими чудес. Туккия сумела собрать в решето воду и донести ее от Тибра до Форума, а Клавдия, помолившись своей покровительнице, сдвинула с места застрявший в иле корабль, потянув его за трос… В общем, девушки были признаны невиновными — к большому облегчению коломенских слушателей.

Неподалеку от храма Весты возвышалась ростра, с которой периодически вещали ораторы. Тут же трудились древние ремесленники и шла бурная торговля — римские продавцы предлагали копии античных украшений, кожаные изделия, керамику. Кое-где даже встречались городецкие пряники и корзины из брянской ивы… Впрочем, они тоже пользовались небывалым спросом. «Мы же сюда за аутентичностью пришли, а вы все по торговцам ходите», — взывал отец семейства к совести жены и дочери.

Свою порцию аутентичности предлагали враги империи — германцы и кельты. Последние развесили на воротах деревни человеческие черепа: кельтов вообще можно отнести к охотникам за головами — не в современном, а в этнографическом смысле. Эту часть тела они считали вместилищем души. Голову отрезали с соблюдением определенных правил, ждали, пока с нее стечет кровь, а затем прикладывали к своему затылку в уверенности, что к ним переходит сила убитого. После этого «отработанный материал» прикрепляли к седлу лошади или к собственному поясу, а иногда бальзамировали и хранили в ларцах, которыми очень гордились. «Благочестивые» воины посвящали «трофеи» богам, чем заслуживали уважение соплеменников, а главное — друидов.

Особое отношение к головам было и у германцев. Около своего бурга они обустроили священную рощу, где гадали, совершали ритуалы и приносили жертвы, в том числе человеческие. Москвичам они охотно показывали развешанные в роще черепа римлян и захваченные аквилы — знаки легионов. Но большая часть времени у них уходила на подготовку к войне с «империалистами». Хотя на «мелочи» тоже приходилось отвлекаться — коломенские германцы занимались ремеслами, выбирали короля, казнили преступников. Правда, одного из них простили, но все равно убили. Хотя умер он не позорно, как изгой, а почетно — его принесли в жертву Вотану, богу войны, которого скандинавы именовали Одином.

«Боспорское царство» демонстрировало куда более миролюбивое настроение. Скифы обустраивали юрты, ухаживали за степным скотом, играли на алтайских музыкальных инструментах. Греческие колонизаторы возлежали с вином под тентом. Некоторые эллины работали в поте лица — например, корпели над ювелирными украшениями. И уверяли: самые знаменитые скифские украшения — греческих рук дело, а кочевники были всего лишь заказчиками. Коломенские скифы не возражали. Ведь это только жители Средиземноморья считали, будто в споре рождается истина.

Кульминацией «Времен и эпох» для всех участников — от эллинов до иудеев — стал «Триумф»: масштабное театрализованное шествие. По всей территории фестиваля прошествовали легионеры («Рыцари пошли!» — заходились в восторге дети). Проковыляли плененные варвары с раскрашенными синей краской лицами («Это кто — смурфики?» — спрашивала девочка у мамы). Проехал в колеснице Цезарь («Ave, Caesar!» — кричали ему из толпы). Протопали гуси — гордые спасители Рима… Завершилась процессия представлением на «Арене», что ознаменовало конец римской «оккупации» «Коломенского».