Виктор СОКИРКО, Приднестровье

03.10.2014

«Культура» продолжает цикл рассказов о судьбах ветеранов Великой Отечественной, живущих в разных уголках некогда единой страны. Наш нынешний герой — из города Бендеры в Приднестровской Молдавской республике. В августе 44-го он сражался здесь, на Кицканском плацдарме, командовал штрафной ротой, был ранен. Мы познакомились с майором в отставке Анатолием Павловичем Крыловым во время недавних торжеств по случаю 70-летия Ясско-Кишиневской операции, а буквально несколько дней назад вместо фронтовика трубку домашнего телефона взяла его жена: «В госпитале он, плохо дело...»

Фронтовики уходят — возраст неумолимо берет свое. Даже младшим из них далеко за 90. Вот уже нет Абрама Львовича Ехилевского, ветерана из Белгорода, участника битвы на Курской дуге, освобождавшего Белоруссию и Польшу, штурмовавшего Кёнигсберг и бравшего Берлин. Умер фронтовой летчик-истребитель Ферес Захарович Лепеленко, с которым мы так и не успели встретиться в Тирасполе. Во время войны он сбил шесть немецких самолетов, был награжден орденами Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги». Обещал рассказать нашим читателям, как сопровождал в воздухе Сталина, летевшего в Тегеран, — не успел... Да, много чего не успели поведать нам фронтовики. Их все меньше — и мы обязаны помнить о каждом. И вслушиваться в их слова, за которыми — история нашей страны, нашей Победы.

Корку хлеба делил на три части 

Война началась для Анатолия Крылова в июне 1942 года, когда он, уже сержант, командир отделения взвода связи в стрелковом батальоне, оказался на фронте. До этого времени, как у Лермонтова в «Бородино», «мы долго молча отступали, досадно было — боя ждали».

— В армию я призвался в 1940-м и к началу войны отслужил уже больше полугода, — вспоминает Анатолий Павлович. — Имел неплохую воинскую подготовку, благодарности от командиров, считался образцовым красноармейцем. Конечно, рвался на фронт, как и все однополчане, но мы оставались в резерве. Откатились от Воронежа за Дон. Немцы сильно перли тогда на этом направлении — рвались к Сталинграду. Но потом и мы перешли в наступление.

Наступали уже чаще, чем оборонялись. И связистам работы хватало — тянуть провода на передовую, туда, где идет бой. Порой приходилось вместе с передовыми отрядами бежать с катушкой в атаку, чтобы быстрее командиру связь обеспечить. Очередное наступление обернулось освобождением Белгорода — сержант Крылов, чей полк первым ворвался в город, был награжден медалью «За отвагу». Вскоре его дивизию переименовали в 89-ю гвардейскую. Кстати, это первая дивизия, которая получила название от двух городов: 5 августа 1943-го после освобождения Белгорода и 23 августа того же года — Харькова.

— Командиры у нас были боевые, — вспоминает Анатолий Павлович. — Первого комдива я хоть и плохо тогда запомнил, но довелось после войны пообщаться, это был крупный военачальник, генерал Баксов Алексей Иванович — Герой Советского Союза. Потом его сменил Михаил Петрович Серюгин, когда освобождали Бендеры. Лешку Бельского хорошо помню — он штурмовым батальоном командовал. Слышал про Бельского?..

Алексей Бельский — человек в советской Молдавии известный. За Ясско-Кишиневскую операцию получил Героя, затем отличился в Висло-Одерской, после боев в Берлине был снова представлен к Звезде, но вторую по каким-то причинам не дали. После войны осел в Кишиневе, стал почетным гражданином города, улицу его именем назвали. Правда, когда СССР распался, на волне антироссийской волны власти «независимой» республики упразднили память комбата-освободителя — теперь улица носит имя господаря, объединившего в XIX веке Молдавию и Валахию, фактически Румынию. Очень символично. 

Но вернемся к нашему герою. Боевого сержанта направили на курсы младших лейтенантов. Он окончил их 11 марта 1944 года и получил офицерские погоны. Стал командиром взвода.

— Конечно, быть офицером я тогда даже не мечтал, я ведь из крестьян, — говорит ветеран. — Хотя армия у нас была рабоче-крестьянской — так что любой при военном умении и мастерстве мог дослужиться хоть до генерала. Вон, маршал Жуков Георгий Константинович, тоже из деревенских, а до каких высот поднялся! Меня же только до майора хватило...

Анатолий Павлович родился 19 июня 1922 года в селе Валуевка Старополтавского района тогдашней Сталинградской, а ныне Волгоградской области. Большая семья, 11 детей. Пятеро умерли еще в детстве — времена были голодные, хлебная норма составляла 250–300 граммов на человека. Когда маленькому Толе было три года, умерла мама, отца похоронили еще раньше. Малец выжил только потому, что научился делить хлебные корки на три равные части и съедать их постепенно. Страшная наука. 

Но вынесла судьба из лихолетья, настали и лучшие времена. Пошел в школу, после седьмого класса поступил в горно-промышленное училище в Сталинграде, где получил специальность шахтного электрослесаря. Недолго поработал в шахте, мечтал после армии в техникум поступить и — опять на шахту. 

— Я ведь росточка небольшого — таким удобно что в забое, что в танке, но вот как-то больше со связью у меня связи наладились, — каламбурит Анатолий Павлович.

Крепкое слово командира

— Анатолий Павлович, мне рассказывали, что Вы были командиром штрафной роты. За какие грехи туда попали?

— Было дело. Но не за провинность. Штрафными ротами и штрафбатами командовали обычные кадровые офицеры, как и любым другим подразделением. Да, шанс погибнуть был велик, но и льготы нам полагались приличные. Например, выслуга шла: один месяц службы — за шесть (в обычных строевых частях месяц — за три), денежное довольствие значительно выше, усиленный продовольственный аттестат. Если бы не особый риск и постоянное нахождение на острие атаки, то, можно сказать, как сыр в масле катались.

До штрафной роты Анатолий Крылов успел поучаствовать в боях в качестве «ваньки-взводного» — опять на самой передовой. 20 апреля 1944 года полк, где он служил, получил задание перейти в наступление на Варницком плацдарме. Рота автоматчиков должна была прорвать оборону противника и отрезать путь отходящим из Бендер немецко-румынским войскам. Атака была стремительной. Успех ей обеспечил штрафной батальон, состоявший исключительно из разжалованных за различные провинности офицеров. Воевали они грамотно — противник позорно бежал.

— В том бою я не уберегся и был ранен, правда, не очень тяжело, — вспоминает Крылов. — И уже после госпиталя, который располагался в селе Мигаево Одесской области, когда мне предложили пойти на штрафную роту, я вспомнил ту атаку штрафников и сразу согласился.

Его штрафрота в течение двух месяцев занимала оборону в районе городка Кицканы, на знаменитом плацдарме, где вскоре начнется наступление на Кишинев, а затем на Яссы. Крылов к тому времени уже вступил в партию, ему присвоили звание лейтенанта.

— Штрафники хорошие солдаты, — вспоминает бывший ротный. — Это в фильмах показывают, что там были сплошь уголовники и головорезы. Разные бойцы попадались, разные были у них и провинности, но слушались все беспрекословно. И если штрафбаты комплектовались исключительно разжалованными офицерами, то в штрафных ротах были солдаты, попавшие сюда не за самые тяжелые провинности. Почему-то считается, что штрафники могли искупить вину только кровью, но это не совсем так. Наказание с них снималось и по ходатайству командира, так что старательными были во всем.

Да и как ослушаться того, кто делится с тобой своим офицерским пайком, кто бок о бок с тобой идет в атаку на пулеметы? Своего лейтенанта штрафники уважали — давно на фронте, дважды ранен, с боевыми наградами. И оскорблений от него не услышишь, хотя, чего греха таить, бывший шахтерский паренек вполне мог подкрепить команду неуставным крепким словечком. Надо признать, помогало.

Момент истины для штрафной роты и самого лейтенанта Крылова наступил 20 августа 1944 года. Задача была как раз для штрафников — после короткой артподготовки стремительным броском проникнуть в первую траншею румын и постараться взять «языка»-офицера. По большому счету, эта атака должна была отвлечь внимание противника от основного удара армии. Приказ есть приказ — штрафники пошли вперед.

— Рукопашный бой — страшная штука, — вспоминает ветеран. — В ход уже идут только ножи и штыки, автоматы и пулеметы бесполезны. А самое главное оружие — злость и понимание, что назад уже не отступить: убьют в спину. Значит, нужно только вперед. Румыны, хотя их и больше было, дрогнули и побежали. А у моих — боевой азарт, продолжают атаку, пришлось останавливать.

О том, что он сам ранен, Крылову сказали штрафники — в пылу боя он этого просто не заметил. Опять попал в уже знакомый госпиталь под Одессой. Врач-хирург, осмотрев рану, пошутил: «Лейтенант, ты что, специально лезешь под пули, чтобы к нам попасть? По медсестричкам соскучился?» Анатолий Павлович отшутился: «Нет, за орденами». Будто знал: за участие в Ясско-Кишиневской операции его наградят орденом Отечественной войны II степени.

После выписки из госпиталя Крылов получил направление в 46-ю стрелковую дивизию, которая была уже под Будапештом. Но не командиром штрафников, а по своей воинской специальности — в роту связи полка. Дальнейший путь лежал в направлении Вены — опять с боями. Тогда за обеспечение бесперебойной связи старший лейтенант Крылов был награжден орденом Красной Звезды. Под Веной он и встретил День Победы.

Особая закалка

После демобилизации Анатолий Павлович вернулся на родину, устроился на работу. Китель с боевыми наградами повесил в шкаф в комнате общежития. Но армия так сразу не отпустила — в 1949-м он неожиданно получил повестку. Направили в 57-й отдельный батальон связи в Кишиневе. Там он получил очередное воинское звание и новую ответственную должность — мужа. Устоять перед очаровательной телефонисткой Надей бравый капитан не смог.

— Ну что там «как познакомились»! — смущенно отмахивается Анатолий Павлович от моих расспросов. — Обычно познакомились. 64 года уже вместе, двух дочек вырастили, внуки пошли. Вот так познакомились!

Крылов о своей «половине» откровенничать особо не любит, но не без гордости замечает, что Надежда Ивановна у него как начальник тыла — в доме всегда порядок и уют. «Хозяйственная женщина», — резюмирует ветеран.

В армии Анатолий Павлович прослужил до 1956-го, окончил курсы по подготовке политсостава при Одесском военном округе, два года был замполитом отдельного контрольного радиотехнического поста. После увольнения работал начальником районного узла связи в Кишиневе. Наверстал и профессиональное образование — окончил Одесский электротехнический техникум связи.

А потом жена Надежда уговорила его переехать в молдавский городок Бендеры, на свою родину. Глава семейства особо не возражал — места эти были ему памятны по военным годам, да и работа нашлась. 

О том, как жилось после распада СССР, говорить не любит. Правда, Приднестровье, в отличие от Молдавии, — островок России. Здесь советских ветеранов на одну доску с битыми ими «участниками войны» с немецко-румынской стороны никто не ставит. 

…Уже из Москвы позвонил Анатолию Павловичу уточнить детали. Оказалось, нет его, в больницу увезли. Жена чуть не плачет. Звоню в клинику. 

— Не переживайте и жене передайте, чтобы не волновалась, — ответил мне главврач Республиканского госпиталя инвалидов Великой Отечественной войны в Тирасполе Дмитрий Чолак. — Анатолий Павлович поступил к нам в кардиологию, сейчас проходит курс реабилитации. Шалит сердечко, но это возрастное. Вообще поколение того времени, прошедшее войну, более крепкое и выносливое, закалка у них особенная. Ну и мы, конечно, помогаем. Отношение всего медицинского персонала к ветеранам очень трепетное. Так что подлатаем пациента Крылова и отпустим — юбилейный День Победы 9 мая следующего года должен встретить бодрячком.