Попасть в яблочко
11.09.2014
Похоже, у яблока особая миссия. С этим плодом связано грехопадение человека, оно же рассорило трех богинь, что впоследствии привело к Троянской войне. Сегодня яблоки снова в центре внимания — смогут ли отечественные садоводы найти замену импортным плодам, дорога которым на наши прилавки сейчас заказана из-за ответных санкций?
Любой житель Кубани скажет, что самые вкусные яблоки растут в селе Светлогорское, расположенном аккурат посередине между Краснодаром и Новороссийском.
— Вкус яблок, как и винограда, зависит от климата и места, где они созревают, — уверяет меня бригадир 4-го звена коллективного сельскохозяйственного предприятия (КСП) «Светлогорское» Галина Матвеева и вдохновенно продолжает:
— Наши плантации расположены на склоне горы в тихом сказочном месте. Днем яблоки впитывают тепло солнца, а ночью — горную свежесть, которая спускается с вершин.
Оказывается, яркий цвет яблока — результат умелой обрезки деревьев. Если оно красное со всех сторон, значит, ему ничто не мешало наливаться солнцем.
— Говорят, зеленые полезнее, — бригадир Матвеева может говорить о яблоках сутками напролет. — Но протяните ребенку и то, и другое — он выберет красное, потому что в нем больше жизни. А вкус! Вот попробуйте! Разве сравнить с польскими?
Умом кубанца не понять
Однако именно польских яблок больше всего в кубанских магазинах. Несмотря на санкции. По словам управляющего супермаркета «Магнит», что в трех километрах от Светлогорского, это остатки прошлого урожая.
Почему кубанцы покупают прошлогодний польский урожай по 52 рубля за кило, когда рядом лежит кубанский, свежий, румяный, только что с ветки почти по той же цене — 59 рублей?
Неподалеку от супермаркета я обнаружил фирменный магазин кубанского сельхозпредприятия, где продавались те же светлогорские яблоки уже по 30 рэ. Однако там было пусто. Продавщица со вздохом пояснила: народ предпочитает брать светлогорскую продукцию в супермаркетах по накрученной цене, а не в специальных магазинах по оптовой. Вот и пойми!
«Светлогорское» — одно из самых крупных и прославленных предприятий края. В год оно производит до 15 000 тонн яблок и груш, до 3000 тонн алычи, сливы, черешни и персиков. В начале сентября там началась уборка зимних сортов яблок.
Меня привезли на участок, где собирали сорт джонатан. Живописное место у подножия зеленой горы, ровными рядами уходят в бесконечность деревья — на удивление невысокие: если встать на цыпочки, можно дотянуться до верхушки. Но все обильно усыпаны красными плодами.
На дорогу вышла женщина, закутанная в черное. Оказывается, здесь работает бригада из Дагестана.
— Мои родители постоянно приезжают сюда на уборку урожая, — рассказывает девушка по имени Муся. — Уже лет десять. Я тоже после окончания школы стала с ними ездить.
Тут пожилой мужчина строго ее окликнул, и девушка, умолкнув, прибавила темп, хотя и во время разговора продолжала проворно срывать яблоки и кидать в корзину.
Вокруг деловито снуют сборщики. Под деревьями большие фанерные ящики. Некоторые работники ползают под яблонями, собирают упавшие яблоки, складывают отдельно.
— За падалицу тоже платят, — пояснил бригадир Сулейман Султанахмедов. — 50 копеек за килограмм. А за сбор с веток — рубль двадцать. В эти ящики входит по 260 килограммов. Чтобы заработать тысячу рублей в день, человеку нужно собрать три таких ящика. У нас в бригаде собирают значительно больше. А рабочий день — с 8 утра до 6 вечера.
Бригадир уже много лет приезжает сюда. Сезон длится два месяца. За это время можно заработать столько, сколько в Дагестане нереально и за год. Кроме того, здесь бесплатно кормят три раза в день. Спят прямо на участках, в машинах.
Бок о бок с дагестанцами трудится бригада с Украины. Меня предупредили, чтобы о событиях на юго-востоке я с ними не говорил: больная тема. Но одного пожилого мужчину из Ивано-Франковска, назвавшегося Богданом, мне удалось разговорить.
— Большинство из нашей деревни ездят на уборку урожая в Польшу, — рассказал он. — Но здесь можно больше заработать. И относятся к нам не так высокомерно, как в Польше. Что касается войны — я в этом не участвую и участвовать не хочу...
На уборке урожая работают только приезжие.
— А местные предпочитают торговать на рынке, — с раздражением на земляков говорит бригадир Матвеева. — Хотя деньги на уборке можно заработать хорошие.
Борьба за славу победителя
«Светлогорское» не бедствует.
— В нашем хозяйстве 2200 гектаров, — рассказывает гендиректор Игорь Евдокимов, пока мы колесим по плантациям. — Плодовыми деревьями засажено 1500. Мы выращиваем более трех десятков сортов яблок: белый налив, редфри, аленушкино, прима, слава победителям. Это летние сорта. А из зимних у нас — джонаголд, голден делишес, айдаред и наиболее перспективные сорта — симиренко, гала, флорина. При желании можем увеличить производство фруктов вдвое.
Но не желают. Потому что сбыть более 20 000 тонн урожая проблематично. По словам Евдокимова, до введения санкций об увеличении плантаций не могло быть и речи. Чтобы наработать новые рынки сбыта, нужно несколько лет. Все занято. Хотя среди летних сортов яблок конкуренция не очень ощутимая — только со стороны молдаван с их сортом слава победителям. А по зимним довольно сильно теснили Польша и та же Молдавия.
— У поляков отпускная цена на яблоки 7 рублей за килограмм, а у нас только себестоимость в два раза выше, — качает головой мой собеседник. — Как полякам удалось добиться такой цены? Им на каждый евро, вложенный в производство, государство возвращает 80 центов. Из них пятьдесят центов поступает из ЕС. Кроме того, у них кредиты под 2%. А у нас — 13%. И для России это еще по-божески. Что касается субсидий, то их ноль.
Это он сгоряча. На самом деле еще сохранились субсидии на посадку новых деревьев — 63 000 рублей на гектар, хотя раньше было 180 000. Остались субсидии по уходу за деревьями — 2300 рублей на гектар, раньше были 8000. Субсидия на выкорчевку — 10 000 против недавних 40 000. С каждым годом государство все больше теряло интерес к отечественному сельскому хозяйству.
— Но буквально на днях нас собрал губернатор и сказал, что субсидии будут увеличены на 50 процентов, — радостно поделился Евдокимов. — И еще добавятся — на капельное орошение и антиградовые сетки.
Это все хорошо. А цены-то поднимутся?
— С чего? — нахмурился гендиректор. — Польские яблоки в магазинах лежали в среднем по 60 рублей. Наша отпускная цена — 25 рублей за килограмм. Доставка до Москвы (уже подсчитано) увеличивает стоимость на 7 рублей. Следовательно, наши яблоки предлагаются торговым сетям по 32 рубля за килограмм. Если бы сети накидывали только 50%, было бы нормально. Но торговля хочет сверхприбыль. Даже стопроцентной накрутки им мало. И в столичных магазинах наши яблоки лежат по 110 рублей. Так что по поводу повышения цен — это не к нам...
А теперь подсчитаем, сколько торговые сети зарабатывали на польских поставках с отпускной ценой в 7 рублей. Выходит примерно 50 рублей с каждого килограмма. Если выставить кубанские яблоки по той же, что и на польские, цене, сети будут иметь с каждого килограмма только 28 рублей. Невыгодно.
Логично предположить, что торговое лобби будет делать все для того, чтобы затруднить российским товарам путь на прилавки и добиться отмены санкций.
Операция «Потребкооперация»
Чтобы снизить себестоимость, правительство решило поощрить отечественного сельхозпроизводителя.
— Запланировано выделить регионам на эти цели 50 млрд рублей, — поделилась официальный представитель минсельхоза Краснодарского края Екатерина Мельник.
В краевом отделении Союза садоводов России за других не ручаются, но в своем регионе готовы обеспечить полное импортозамещение по фруктам.
— Уж если использовать все возможности, то можно снова возродить потребкооперацию — принимать мелкими партиями фрукты у населения, — заявил мне по телефону один из лидеров этой организации Василий Коваленко. — Ведь садов на Кубани видимо-невидимо! Люди не знают, куда девать урожай, а мы будем пускать иностранцев.
Я прошелся по уличным рынкам Абинска, райцентра на Кубани. Везде частники продают яблоки — огромные, сочные, словно светятся изнутри. Цены — от 20 до 40 рублей. Разговорился с местной казачкой Лидией Захаренко.
— У меня двенадцать яблонь, — рассказала она. — Практически весь урожай идет в компост. Это «КамАЗ» с прицепом, чтоб понятно было. Если я за лето продам мешок яблок, считаю большой удачей. Только из местных никто не берет — у всех свои сады. Приезжие иногда возьмут кило-другое, а иной раз и ведерко...
Она прекрасно помнит времена, когда фруктовых плантаций на Кубани было вдвое больше, да еще и потребкооперация в неограниченном количестве принимала яблоки у населения. Сейчас иногда приезжают люди с Кавказа и скупают яблоки для консервных заводов по 50 рублей за ведро.
— Если бы государство брало у меня яблоки по 7 рублей, я была бы счастлива, — мечтательно вздохнула казачка. — Согласилась бы и по пять. Смотрите, какие у меня яблочки — один к одному! И сорт редкий — флорина.
В Союзе садоводов — тоже за частников. Им даже субсидий не нужно, дай прилавок — и дело само пойдет. Однако таких, как Лидия Захаренко, к потребителю не подпускают крупные торговые сети. Любовь к импорту объясняют товарным внешним видом тех же, например, польских яблок. Одно к одному, без пятнышка. Только мало кто знает, как подобный эффект достигается. Российские эксперты уверяют, что для этого активно используется генная инженерия. А после сбора урожая начинается работа химиков.
Главное, ребята, перцам не стареть
О заморской химии расскажем подробнее.
— Распространено мнение, что зарубежные яблоки обрабатывают воском, — рассказывает эксперт НИИ пищевой промышленности Олег Захаров. — На самом деле — дешевым парафином, полученным из отходов нефтяной промышленности, поскольку воск — удовольствие дорогое. Чтобы полностью смыть парафин, нужно несколько минут тереть яблоко щеткой с мылом под горячей водой. А перед этим яблоки обильно поливают бромистым метилом, чтобы не заводились вредители, затем обрабатывают фунгицидами, чтобы не было плесени. Яблоко практически становится мумией и в таком «свежем» виде может оставаться два года, а перец — целых три. Вполне возможно, что появляющиеся сейчас в магазинах польские фрукты — прошлогодний урожай, завалявшийся на складе.
По словам Захарова, зарубежные поставщики для продления молодости фруктов обычно используют токсичный диоксид серы (Е220). А еще — дифенил, запрещенный в ЕС и США. Быстропортящиеся ягоды обрабатывают этоксихином, запрещенным в России.
— Кроме этого, фрукты для скорейшего созревания подвергают окуриванию различными газами, — продолжает Захаров. — Например, бананы собирают зелеными, а желтыми делают уже в России, окуривая этиленом и азотом. Кстати, очень опасны цитрусовые, обработанные дифенилом. Этот консервант не имеет ни запаха, ни цвета, и всегда остается на руках после чистки фрукта. Но иногда в него подмешивают краситель, для придания яркости мандаринам. Если такой мандарин потереть о ладонь, на коже останется красный след, который не так просто смыть.
Но самое опасное в фруктах и овощах — пестициды, которыми опрыскивают плоды в процессе созревания. За границей плодовые деревья опрыскивают 30–40 раз за сезон. Кроме того, почву обильно удобряют химическими препаратами.
— У нас на Кубани нет необходимости удобрять почву, — уверен Евдокимов. — Она здесь без того плодородная. Конечно, мы тоже опрыскиваем деревья от вредителей. Но не более десяти раз за сезон. Консерванты для летних яблок и косточковых мы не используем, хотя та же черешня может сохранять свежесть на открытом воздухе не более двух суток. Но, как правило, при сборе черешни у нас уже стоит очередь из фур.
Что касается зимних сортов яблок, то для них, по словам Евдокимова, консерванты используются. Но в умеренных количествах. Так что это Россия должна экспортировать фрукты и овощи в Европу, как самые экологически чистые. В краснодарском минсельхозе такую перспективу не исключают.