Борис МЕЖУЕВ, философ

17.05.2019

История с протестом в Екатеринбурге не завершится еще в течение ближайших двух недель. Местные законы требуют утверждения решения о проведении опроса Городской думой, а сами опрашиваемые граждане должны быть оповещены о плебисците за десять дней до проведения. Полагаю, что определенное время займет и формулировка самого вопроса. Так что екатеринбуржцам и всем следящим за развитием ситуации, вероятно, уготован горячий июнь.

История с Химкинским лесом длилась несколько месяцев, скандальное выступление девушек из Pussy Riot и последовавший судебный процесс держали общество в напряжении около года. Конфликт, обусловленный возведением храма Св. Екатерины в Екатеринбурге, уже сравнивают и с тем, и с другим, но правильнее было бы видеть в этой истории своеобразный симбиоз двух упомянутых дел. По форме — ​вроде бы «Химкинский лес», а по существу — ​самое настоящее «Pussy Riot». Экологическая проблематика, похоже, мало кого волнует из наблюдателей, никто из них не описывает замечательные качества уничтожаемого сквера, его деревца и кустарники, зато все с упоением рассказывают о «мерзостях» конкретной епархии, вообще всей иерархии РПЦ, да и православия в целом.

Отмечу два удививших меня отличия от дела Pussy Riot. Во-первых, молчит сама Церковь. Мобилизация православных в 2012 году была очень сильной, она вызывала неоднозначные чувства, но тем не менее мы все ощущали, что воинствующие антиклерикалы столкнулись с мощной стеной сопротивления. Сегодня в силе подобного отпора правомерно будет усомниться — ​держат паузу иерархи, безмолвствует Народный собор, не высказывает своего мнения сам Святейший.

Второй момент — ​в социальные сети неожиданно оказались вброшены антицерковные аргументы даже не протестантского, а толстовского характера. Мы уже слышим, что Христос в Нагорной проповеди учил молиться в одиночестве, что Он говорил: где двое соберутся во Имя Мое, там Я посреди них. Поэтому никакие здания для Церкви не нужны, не требуется по большому счету и она сама. В прошлый раз такого не было, в 2012-м догматическим расколом не попахивало. Сейчас бывший журналист Невзоров уже возвещает «конец православия», а писатель Виктор Ерофеев сказал, что религия в России скомпрометирована, ибо она «нам показала кукиш, шиш, и не в кармане, а так прямо в нос». Что он хотел получить от религии, остается непонятным.

Особенную активность в настоящем скандале проявляет некогда крупнейший православный публицист диакон Андрей Кураев, заявивший об «антиконституционном лоббистском влиянии» РПЦ.

Екатеринбургский скандал поднял с духовного дна все самые мутные переживания нашей либеральной общественности, которая вдруг почувствовала, что ее час наступил, и атака на Церковь с этого момента будет встречать благожелательное отношение в обществе. А серьезного сопротивления, возможно, и не предвидится. В чем тут дело?

Думаю, экологические соображения не играют здесь ни малейшей роли. Если бы на месте сквера планировали строить очередной Торгово-развлекательный центр, его бы и возвели, без всяких осложнений. Даже если бы собралась сотня активистов, ни одно либеральное СМИ не обратило бы на них ни малейшего внимания. Герои подобного экологического сопротивления не вызвали бы интереса у прессы: кто, например, знает имя Марины Ивлевой, борца за Раменские парки, или Ильи Смирнова, горячего защитника московских скверов?

Почему же люди сегодня настолько ожесточены против Русской Церкви? Обычно на данный вопрос звучит ответ такой: потому что та слишком сильно слита с властью. Спрашивается, а что у нас не слито с властью — ​мечеть, синагога, киностудия «Мосфильм», «Гоголь-центр» или же «Ельцин-центр»? Благо бы еще это обвинение шло от каких-нибудь народников, «погибающих за дело любви», негодующих по поводу слишком снисходительного отношения Церкви к богатым и сильным. Так нет же, эти инвективы поступают в основном именно от сильных и богатых, которые сами связаны с властью тысячами уз. И не испытывают ни малейшего угрызения.

Так какова реальная подоплека?

У нее есть три стороны. Прежде всего, люди перестают верить в Бога. Точнее, разъяснения Церкви кажутся им чересчур простыми и недостаточными. Мол, слишком все это для бабушек. Пусть и ходят куда хотят, но зачем же сквер портить? «Терпимость терпимостью, но как-то много попов вокруг нарисовалось», — ​это я лично неоднократно слышал от очень просвещенных граждан.

Затем аспект более-менее реальный — ​РПЦ стала в какой-то мере единственным своего рода «русским лобби». Именно она и связанные с ней структуры свободно и много говорят о Русском мире, об интересах русского большинства. Разумеется, это отнюдь не то, ради чего Церковь создавалась Божественным Основателем, но столь же понятно, что другого сильного «лобби» у русских нет, если данное влияние снизится, неизбежно умалится в государстве роль системообразующего народа, который потеряет своего самого сильного представителя.

Наконец, РПЦ — ​богатая и потому относительно самостоятельная корпорация, а во все века нашей истории существовали силы, которые стремились максимально сократить ее автономию, превратив в слабый придаток государства, причем представив это колоссальным шагом в деле Просвещения.

Считаю ли я нынешнее положение Русской Церкви идеальным? Нет. Наверное, лично я бы хотел видеть Церковь более активным и вовлеченным в общественную жизнь институтом, способным разговаривать с молодежью, понимать ее вкусы и потребности, сочувствовать ее естественному нонконформизму, направлять протест в подлинно христианскую сторону. Но, увы, общий духовный кризис, поразивший наш социум после 1991 года, не обошел Церковь, и внутри ее стен, равно как и за их пределами, царит в основном та же самая растерянность перед лицом ускользающего от понимания будущего. Отец Андрей Кураев был, пожалуй, одним из немногих православных миссионеров, отважно бросившихся в борьбу с безбожием. Трудно сказать, кто виновен в том, что этот «крестовый поход» закончился столь неутешительным для него самого итогом…

И тем не менее я считаю, что наиболее отвратительной формой духовного рабства станет победа очередной секулярной деспотии, каковая однажды уже простерла свои «совиные крыла» над Россией. Одну духовную «смерть» наша страна пережила. Она оказалась, по счастью, временной, но далеко не факт, что Бог даст России во второй раз воскреснуть из духовного небытия.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции