Дмитрий ЛЕКУХ, писатель

22.02.2019

Когда нынешний американский президент Дональд Трамп вводил в массовый обиход понятие «фейк-ньюс», то имел он ввиду, конечно, не классические «газетные утки». Ибо какой смысл переименовывать нечто, уже однажды весьма точно проименованное? Да, термин «фейк-ньюс» существовал и до спича Трампа, но именно он сделал его абсолютным мемом. А вот говорил 45-й президент США — ​человек в этом деле, несомненно, разбирающийся, — ​прежде всего о глобальном изменении медиареальности. Той, что соседствует с реальностью обыденной и подчас замещает ее. В последние годы она становится все более управляемой.

Появилась медийная реальность далеко не вчера и не является, как то некоторые полагают, побочным продуктом компьютерных технологий. Она зародилась вместе с быстрым и массовым распространением информации — ​сначала через ежедневную печатную прессу, а после укрепилась еще и через радио с телевидением. И вот тогда «скорая информация» начала не только освещать повседневность, но и создавать собственное представление о ней.

Ну а когда к первоначальным технологическим факторам добавились интерактивность и идеология вульгарного постмодернизма, уверенно шагнувшая в «образованческие» массы потребителей интернет-продукции — ​тогда новая реальность оформилась окончательно. Весьма серьезный ее сегмент тут же взяли под свой контроль люди, желающие видеть альтернативную — ​медийную — ​реальность равноправной той, в которой привыкло жить общество. Так, по сути, сложилась та самая матрица, которая всерьез потеснила привычно скучные ценности и серые, нераскрашенные креативщиками улицы. Вот только определяла ее узкая группа лиц, и делала она это исключительно в силу своих целей и представлений о «прекрасном».

В постмодернистской интерактивной вселенной «фейк-ньюс» не только утвердились наряду с проверенной информацией, но отчасти и заменили ее. Во многом, к слову, из-за снижения в обществе запроса на истину. Механизмы внушения и пропаганды заработали так, что фейк-информация в социальном поле начала оставлять след такой же, как и фактические данные. Если же к ней прилагалась еще и «правильная» идеология, то она, эта фейк-информация, автоматически сама становилась «правильной» и задающей тренд восприятия.

Тут ведь еще и вот в чем дело. В идеологии современного политического и культурного постмодернизма (Жак Деррида и Жан Бодрийяр в данном случае совершенно ни при чем) едва ли не базовым принципом является релятивизм. И из такого подхода вполне закономерно вытекает отрицание каких-либо сущностных сторон и моментов как в научных теориях, так и в моральных нормах. Проще говоря, дозволено все — ​и отвечать за это необязательно. Поэтому людям новой медиареальности можно сколь угодно говорить, что они производят «фейк», ничем не подтверждаемый, но ответ всяко будет один: «Это еще с какой стороны посмотреть». Как говорил Ницше: «Сатана — ​старый релятивист». И по-своему был прав.

В том, кстати, и кроется единственно правильный ответ на вопрос, что нам делать с фейковыми новостями, как бороться против них и ставить заслон. Действовать надо так же, как действует адекватный человек, измученный жаждой: он просто не пьет из непроверенных источников — ​и вовсе не потому, что такой правильный, а чтобы холерой не заболеть. По крайней мере, не пьет, прежде чем не проверит воду хотя бы подручными средствами. А дезинформация, она ведь тоже отравляет.

С сомнительными новостями все решается в один-два клика. Тут важно знать, где искать и на что ссылаться, а главное — ​иметь желание это делать.

На самом деле, сколько бы ни утверждалась медиареальность, она все равно — ​пусть на время — ​пересекается с реальностью настоящей, в итоге уступая ей. И вот тогда становится ясно, что копия всегда хуже оригинала. А моральные нормы в обыденной жизни остаются вполне себе сущностными и конкретизированными: за их несоблюдение в честной компании можно и по лицу схлопотать. Это вам не интернет, где тролли то любятся, то враждуют с хейтерами и фейкометами. В реальности настоящей добро продолжает оставаться добром, а зло — ​злом. Сколько бы нас ни убеждали в обратном. Нормальные мамы и папы продолжают учить нормальных детишек, что врать нехорошо. Вне зависимости от того, разговариваешь ты в «реале» или в интернете. Просто во втором это делать привычнее и легче: ответственности там меньше, а анонимности — ​больше.

Интернет же — ​лишь технология, служащая для человеческого общения, сама по себе не способная производить ничего, кроме «белого шума». «Фейки», как и все остальное, рождают обычные двуногие люди. И вот с ними, по крайней мере тогда, когда они становятся известны, а это случается довольно часто (достаточно припомнить историю с «убийством» Бабченко), действительно необходимо что-то решать. В том числе и на законодательном уровне.

И в данном контексте решение Госдумы уже в начале марта рассмотреть во втором чтении пакет законопроектов об ответственности за распространение фейковых новостей выглядит не только своевременным, но и весьма перспективным. Те, кто заполняет общество мутной водой дезинформации, должны быть отслежены и призваны к ответу.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции