Екатерина САЖНЕВА

12.04.2018

Редкий герой интервью появляется перед тобой прямо из ванны. Но у инженера-конструктора космического приборостроения Александра Хохлова была веская причина: он участвовал в важном эксперименте. Десять добровольцев Института медико-биологических проблем РАН разрешили погрузить себя в емкость с водой на пять суток. Это исследование называется «сухая иммерсия». Его цель — имитировать состояние невесомости, чтобы помочь покорителям космоса живыми и здоровыми вернуться домой.

Внешне эксперимент прост. Добровольца кладут на специальный подъемник и медленно погружают в небольшой бассейн, наполненный обычной теплой водопроводной водой, которая покрыта пленкой, на поверхности остаются только голова и руки. В таком необычном состоянии он, чувствующий то же, что и настоящий космонавт, должен оставаться ровно столько, сколько ему скажут специалисты.

Началось все в июне 1970-го, когда Андриян Николаев и Виталий Севастьянов поставили абсолютный мировой рекорд по продолжительности космического полета — 17 дней и 17 часов. Тогда еще никто не знал, чем грозит организму длительная невесомость. С места посадки героев пришлось эвакуировать: Николаев и Севастьянов не могли самостоятельно передвигаться, у них ухудшились многие физические показатели. И хотя оба восстановились, вскоре Андриян Николаев перенес два инфаркта. Кризисное состояние, которое испытывает космонавт сразу после приземления, назвали «эффектом Николаева». Перед советскими учеными была поставлена задача — снизить негативное воздействие длительного пребывания в космосе, иначе дорога к далеким звездам для человечества закрыта.

Наши дни. ИМБП РАН. Только что завершились пятые сутки эксперимента сухой иммерсии в рамках исследования «Эффективность низкочастотной ЭМС в предотвращении мышечной детренированности, развивающейся в условиях наземного моделирования условий космического полета». Доброволец Александр Хохлов пробыл в «земной невесомости» пять суток. «Можно сказать, что по некоторым параметрам я побывал в настоящем космосе, — говорит он. — Потом, когда на основании результатов делаются выводы, публикуются научные статьи, в них обязательно указывается, что данное исследование было проведено, к примеру, на пяти космонавтах и на тридцати наземных испытателях, мы тоже входим в статистику».

культура: Кажется, ничего сложного: лежишь себе...
Хохлов: Это не так. В первую ночь началась острая адаптация. Из-за перераспределения жидкости в теле у меня, например, заложило нос, начал вспухать живот, ныть спина. В невесомости позвоночник расширяется. Мой обычный рост 169 см, на вторые сутки испытания увеличился до 172. Казалось, будто нахожусь в каком-то болоте. Ночью, спросонья, едва ли не тонул, не мог найти удобного положения. Насос работал, громко гонял воду, впрочем, на борту космической станции, как говорят, еще более шумно...  По условиям эксперимента можно было вставить беруши, но я их не очень люблю. Наутро чувствовал себя настолько разбитым, что боялся прервать испытание досрочно. С аппетитом тоже все было неважно. Если в первый день съел все, что дали, то после практически бессонной ночи едва смог осилить половину порции.

культура: За пять дней эксперимента можно было выспаться, наверное, на весь следующий год.
Хохлов: Обычно я просыпался раньше восьми утра, до того как объявляли подъем. Рядом постоянно дежурила бригада из трех человек: врач, техник и лаборант. Регулярно приходили сотрудники других отделов института. Фиксировалось все, вплоть до того, сколько я выпил воды, как меняется мой обмен веществ, вдыхаемый и выдыхаемый воздух, кислотность желудка, работа сердца, зрение. Проверяли даже болевой порог, оказывается, в состоянии невесомости у человека совершенно другое восприятие боли. К тому же я не просто лежал в ванне: мне надевали на ноги специальные электроды и подавали ток, чтобы провоцировать движения. Эта процедура называется электромиостимуляцией. Три часа током — как два часа прогулки по парку. Считается, что даже при пассивном воздействии на мышцы происходит определенная нагрузка и, если подобными упражнениями космонавты станут заниматься на станции, то по возвращении домой будут себя чувствовать гораздо лучше. Хотя, скажу честно, ощущения не из приятных. Многие медики уверены, что традиционные занятия спортом — два часа в сутки, как это сейчас принято на МКС, — все-таки полезнее.

культура: Вы успевали регулярно выходить в интернет?
Хохлов: Я старался публиковать в соцсетях свои мысли, эмоции и фотографии, но было очень неудобно долго держать на весу телефон. В первые сутки, когда совсем плохо себя чувствовал, слушал музыку, а читать получалось только утром. Я специально взял с собой книгу Чарльза Уолфорта и Аманды Хендрикс «За пределами Земли. В поисках нового дома в Солнечной системе».

культура: Как думаете, сможем мы в ближайшие пару сотен лет его найти?
Хохлов: Если смотреть в очень далекую перспективу, то выход к звездам — единственный для человечества путь. Но Солнце стабильно, и время у нас есть. Поэтому на сегодняшний день потеря возможности летать в космос — не самый страшный вызов для землян.

культура: Вы как человек, входящий в первую тройку российских авторов, пишущих о космосе, разделяете оптимизм по поводу планов строительства орбитальной лунной станции и пилотируемой экспедиции на Марс, о которых заявил на днях глава Роскосмоса Игорь Комаров?
Хохлов: Создание международной орбитальной лунной станции с условным названием «Ворота в глубокий космос», как мне кажется, станет вполне реальным уже в ближайшее десятилетие. Высока вероятность и того, что к 2030 году люди вернутся на Луну. По поводу Марса говорить сложно, мне бы и самому очень хотелось стать членом экипажа одной из первых экспедиций, но... При самых хороших прогнозах шанс туда попасть есть у нынешних школьников, хотя то же самое говорили и в 90-е.

культура: Вам удалось поучаствовать в своеобразной, хотя и не совсем настоящей экспедиции на Марс?
Хохлов: Да, существует «Марсианское общество» (The Mars Society). Это организация, которая изучает возможности частной миссии к Красной планете и ее освоения и имеет две «станции» в пустыне штата Юта и на острове Девон. Пребывание там — скорее, психологический тренинг, так как приближение к реальности относительное, только какие-то общие атрибуты космической станции, как мы ее себе представляем — оранжерея, каюты, шлюзовые камеры. В 2013 году мы стали первой российской командой, приехавшей туда.

Уже запланирован изоляционный эксперимент SIRIUS (Scientific International Research in Unique terrestrial Station), который будет длиться сериями — 4, 8 и 12 месяцев. По сценарию он должен имитировать длительный космический полет в закрытом пространстве, например, на Луну. Там достаточно специфические требования к добровольцам: так как это серьезная международная программа, то в исследовании обязательно должны принять участие три представителя разных стран, три женщины, врач ИМБП РАН, на роль командира корабля требуется опытный человек, например космонавт.

культура: Как Вы себя чувствовали к концу эксперимента?
Хохлов: На пятые сутки чувствовал себя замечательно — началась эйфория от того, что я выдержал. К тому же мне устроили приятный сюрприз: Антону Шкаплерову и Олегу Артемьеву, которые сейчас на МКС, отправили снимки с моими приключениями в ванне, а они в ответ прислали свою фотографию — плавающие в невесомости с листком в руках, на нем написано: «Саня, держись!»

культура: Быстро пришли в себя?
Хохлов: Сначала тряслись ноги, болела голова, будто я сдал как донор 450 мл крови. На каталке меня доставили в лабораторию гравитационной физиологии, где провели необходимые тесты. Говорят, сколько человек провел в космосе — столько он и будет восстанавливаться на Земле. Так что через пять дней все уже было в полном порядке. Интересно, что осенью в институте планируется следующий этап сухой иммерсии — уже 21 сутки. Такого давно не было. Обычно 3, 5, 7 дней. Максимально было 56. Все-таки это очень тяжело.

культура: Любой может подать заявку и стать добровольцем?
Хохлов: Да. Во всех соцсетях есть страница ИМБП РАН, и можно туда написать. Есть, конечно, определенные ограничения по возрасту — до тридцати или сорока лет. Обычно берут только москвичей или жителей области (человек должен быть физически доступен все время тестов и в определенный период после их завершения). Мне, жителю Петербурга, повезло — было где переночевать. Эксперименты разные: например, летом планируется исследование на центрифуге короткого радиуса. Это не какие-то теоретические изыскания — ко многим вещам, которые сегодня эффективно используются в практической космонавтике, пришли когда-то опытным путем.

культура: А если скоро будет массово использоваться искусственная гравитация, проблемы преодоления негативного воздействия невесомости в космосе не станет? Получается, страдали зря?
Хохлов: Не думаю, что зря. То, что показывают в фантастических фильмах об искусственной гравитации, это правда, такие технологии возможны, просто они очень дорогие. Рано или поздно, если человечество не перестанет летать к звездам, будут решены многие проблемы космической адаптации. Но при этом все равно нужно осознавать, что может произойти любая ситуация. Мало ли, что-то сломалось, авария на корабле, невесомость вернулась, и что? Мы должны быть ко всему готовы.

Фото на анонсе: Олег Волошин/ИМБП РАН