Алексей КОЛЕНСКИЙ

22.03.2018

В прокат вышла комедия «Жили-были» Эдуарда Парри — дебютный проект продюсерского центра Федора Добронравова. В главных ролях звезды отечественного кино — Ирина Розанова, Роман Мадянов и сам Федор Добронравов.

культура: Идея создать картину на деревенском материале посетила Вас на съемках популярного сериала «Сваты»?
Добронравов: Нет, гораздо раньше. Просто сейчас пришло время снимать народное кино. В девяностые экран переболел криминально-приключенческими фильмами. Народ затосковал, захотел мелодрам и комедий — таких, как «Любовь и голуби», «Девчата».

Русская ментальность требует историй о простых нормальных людях — это ощущение мне подарила сцена. У Леонида Трушкина мы с сыном играем спектакль «Забор» — в зале яблоку негде упасть, и мой продюсерский центр планирует ставить и снимать именно такие картины, как «Жили-были». Сейчас мы сделали спектакль «Чудики» по мотивам шукшинских рассказов, ведем переговоры с драматургом Алексеем Бородачевым о создании сценария для комедийного фильма на производственную тему, он заводской парень и хорошо понимает материал.

культура: В начале фильма женатый сосед шутит над вашими с Романом Мадяновым персонажами-бобылями: наука-де доказала, что холостые умирают на семь лет раньше. Той же ночью он погибает от разряда тока — то ли сам себя приговорил, то ли ваши герои сглазили. Не проходит и девяти дней, как они принимаются ухлестывать за вдовой.
Добронравов: Персонажи без всякой корысти стремятся выручить героиню Ирочки Розановой: хозяйству нужны мужские руки. В трудную минуту кто-то должен подставить плечо, так мы всегда и выживали на Руси. Почему на селе каждый второй у тебя свояк или крестный?

У нас не заострен вопрос соперничества. Есть данность: в селе осталась одинокая женщина и двое приятелей, им больше не на кого положить глаз и не над кем подтрунивать, юмор вытекает из разницы характеров и камерной атмосферы житья-бытья.

культура: Почему, на Ваш взгляд, ни у кого еще не получилось убедительно экранизировать Шукшина?
Добронравов: Не знаю, возможно, люди робеют, боятся привнести свою интонацию в его простую и чрезвычайно тонкую прозу, где что ни герой — то особая вселенная.

культура: Мадянов — заводной актер. Приходилось как-то сдерживать его на площадке?
Добронравов: Я давно мечтал сняться с Ромой и с новой силой убедился в его мастерстве. Он великий артист — ни убавить, ни прибавить. Как отметил один режиссер, для хорошего кино достаточно собрать хороших актеров, отойти в сторонку и не мешать им дурачиться. В этой шутке есть доля правды.

культура: Исходя из каких соображений Вы пригласили режиссера Эдуарда Парри?
Добронравов: Он показался мне внутренне цельным и в хорошем смысле неамбициозным парнем. Это очень важно — избыточность мешает развитию творческой индивидуальности и коллективной работе. С тем, кого распирает эго, каши не сваришь.

культура: Как нашли поэтичную натуру?
Добронравов: Буквально чудом. Мы обшарили Ростовскую и Ярославскую области и заплутали, колеся по Ленинградской губернии. Километрах в ста пятидесяти от Питера, близ городка Подпорожье, на самой границе с Карелией, заехали в деревню Шондовичи. Наш оператор Маша Соловьева прямо обомлела: «Никуда больше не поеду — хочу снимать только здесь». Это оказалось довольно непросто. В десяти километрах у местного фермера нашли баню, евросруб, в котором разместили наших дам, а сами два месяца ютились на площадке в вагончиках. Это было здорово. Снимали в избах последних жителей деревни, их осталось всего девять человек. Низкий поклон этим людям — пригрели девяносто киношников. Мы вытоптали у них все огороды и поля, но, конечно, возместили ущерб. Нам пекли хлеб, пирожки-калитки, баловали консервами, обогревали, нахваливали нашу работу и просили вернуться — снять зимнее продолжение комедии...

культура: Какие из деревенских картин Вам особенно дороги?
Добронравов: Я не делю любимое кино на сельское и городское. Если включаю телевизор, а там идут «Добровольцы» или «Офицеры», не могу оторваться, смотрю до конца. У нас было великое искусство, воспитывающее чувство патриотизма, художественный вкус, душевное отношение к друзьям и любимым.

культура: Что близко в современном российском кино?
Добронравов: «Салют-7» и «Движение вверх», у нас все больше картин, вызывающих чувство гордости за страну. Нескромно говорить, но я ценю фильмы, в которых мне довелось работать, — и «Ликвидацию», и «Сватов». Это — прямое попадание в формат народного кино.

культура: Вы очень много снимаетесь, играете на сцене, занялись продюсированием. Что позволяет выдерживать бешеный ритм?
Добронравов: Любовь к профессии и разборчивость — стараюсь сниматься в картинах, за которые не придется краснеть.

культура: Путевку в большое кино Вам подписал Сергей Урсуляк...
Добронравов: Это режиссер, который редко идет на компромиссы, делает только то, во что верит. Мы знакомы с тех времен, когда он еще служил артистом в «Сатириконе». Горжусь, что сыграл почти во всех его фильмах, и надеюсь, он меня еще пригласит.

культура: С кем из мастеров экрана было непросто актеру Добронравову?
Добронравов: У меня не было трудных случаев. Дружинина, Говорухин, Худяков, Урсуляк по-хорошему мне доверяли.

культура: Что было самым трудным в работе над «Жили-были»?
Добронравов: Нелегко было убедить инвесторов, что пришла пора такого кино. Недавно французские зрители поинтересовались: кто профинансировал некоммерческую картину? Мы признались, что «Ростех» и Минкульт. Они крайне удивились: гигантская корпорация заинтересовалась скромным проектом. А на съемках сердце больше всего болело за козу — осваивая альпинизм и плавание, наше животное настрадалось, — но, в общем, справилась на пять.

культура: Над чем сейчас трудитесь?
Добронравов: В Театре Сатиры с режиссером Родионом Овчинниковым сделали спектакль «Где мы?». Одну из ролей сыграл наш худрук Александр Ширвиндт...

культура: Почему в «Сатире» стало так не хватать сатиры?
Добронравов: Возможно, время такое, никто из драматургов не выходит на художественный уровень, достойный сценического воплощения. Но мне повезло — я занят в злободневной пьесе Юрия Полякова «Чемоданчик».