Наталья АНДРОСЕНКО, публицист

01.06.2017

В России через год начинается «Десятилетие детства» (2018–2027) — соответствующий указ подписан президентом. 

Пока документ не обременен распоряжениями и планами, стоит сказать несколько важных слов о том, что тема детства, безусловно, гораздо шире, чем принято думать, подходя к ней с линейкой статистики. Десять лет — хороший срок для того, чтобы разобраться в происходящем и вырваться из прокрустова ложа эффективности.

Детей все время впихивают в отчетность, которая никому ни о чем не говорит, но кажется столь убедительной, что впору остановиться и успокоиться. Самый понятный пример — ЕГЭ. Школа остается хорошим, большим, действующим институтом, однако фраза «у нас девяносто процентов ребят написали экзамен по математике на восемьдесят баллов» говорит лишь о том, что учителя смогли натаскать детей на решение тестов. Все. Остальное — за пределами внимания. Конечно, можно продолжать и дальше сыпать цифрами, но что толку?

За партой сидит парень и решает задачи, берет интегралы, отлично выглядит. А завтра он же оказывается на крыше и смотрит с тоской вниз. В каком отчете нам об этом расскажут? Мальчик — он кто? Какие у него критерии добра и зла, трусости и подлости? Каковы подлинные отношения с исторической традицией и национальной самоидентификацией? И что ему ведомо о большом мире за пределами экрана смартфона? Ответа пока нет ни у кого — ни у школы, ни у различных институтов семейных ценностей.

Дети — разные: звучит так очевидно, что проскакивает мимо понимания. Вот Саша Спилберг выступает с парламентской трибуны. Картинка весьма показательна — как маркер огромной пропасти между поколением советских детей, к которым мы все еще относимся, и людьми нового поколения, выросшими не только при Путине, но и при интернете, ютубе и Ивангае, — с ними как-то надо разговаривать, объяснять про разумное, доброе, вечное. При этом видеоблогер смотрит на парламентариев без предубеждения, она наивна (а кто в ее возрасте был умудрен жизнью?), но честна и открыта к разговору. Перед нами — не чудовище, которое надо в клетку запереть, а девочка, выросшая в интернете. Пугать ее тем, что власть отключит рубильник, глупо: во-первых, тогда нужно действительно закрывать Сеть, во-вторых, без ежедневной болтовни в чатах сотни тысяч Саш с вас же и спросят: чем вы тут занимаетесь? Так что лучше спокойно поговорить.

Хорошо, что диалог начался. Он позволит многое прояснить, ведь пока в нашем общественном понимании словно два полюса. Со страниц глянцевых изданий смотрят идеальные семьи с великолепными родителями и чудесными детьми, где почти по Льву Толстому «все счастливы одинаково». Интернет и криминальные сводки рисуют иную картину: кругом опустившиеся на дно маргиналы, а ну-ка полицию туда, органы опеки на них, всех отобрать, шашкой помахать и ускакать дальше. И что? Кому-то действительно помогли? Что-то не похоже.

Где-то между этими крайностями оказалась реальная семья: обычные родители, занятые тем, что зарабатывают в поте лица деньги (представьте себе, чадо ведь и покорми, и одень, и спать уложи), и реальные, не беспризорные подростки, которые не часто вживую общаются с папой и мамой, не переставая их любить и бунтовать против несправедливости.

Настоящую семью не видит ни школа, ни соцслужбы, ни органы опеки, ни те, кто уполномочен заниматься правами ребенка. Конечно, проблем здесь хватает, но они не всегда столь драматичны, чтобы бегать по потолку с криком «Усе пропало, шеф». Трудность в том, что дети — такая же тонкая сфера, как искусство, где сложно измерить что-то количеством (у нас сейчас один из показателей благополучия — «книг больше пяти», а вдруг на полках мусорные романчики на один день или какой-нибудь никчемный комикс в твердой обложке?), а никаких качественных критериев нет.

Масштаб задач — невероятен, уровень осознания пока далек от действительности, и потребуется не год и не два, а именно десятилетие, чтобы разобраться, как нам со всем этим предстоит дальше жить. Главное, что стоит понять уже сейчас: дети — не хорошие и не плохие. Они — не гайдаровские пионеры, но и не гадкие лебеди из самого страшного романа братьев Стругацких. Просто каждое подрастающее поколение — иное, а чтобы понять, какое именно, нужно подняться над ситуацией, увидеть перспективу. По силам это только государству.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции