17.05.2017
«Катерина Ильвовна»
Театр-студия п/р Олега Табакова Режиссер: Алла Сигалова Художник: Николай Симонов В ролях: Ирина Пегова, Александр Горбатов, Дмитрий Куличков, Александр Фисенко, Яна Сексте, Аня Чиповская |
Звучит дивной красоты музыка, и отнюдь не Шостаковича (обе его редакции оперы прочно рифмуются со страшной лесковской историей), а русский фольклор — причитания, обрядовые и ритуальные песни, скоморошьи пляски и балаганные игры, приправленные отголосками колокольных звонов и лязгами бытовых шумов. Впечатляет оформление: кирпичные стены с прорезями отверстий — крошечных, как в чулан или погреб, высокая дверь, ведущая в никуда. Не меньше удивляют возможности новой сцены-трансформера — поднимаются блоки помостов, обрисовывая то купеческий двор, то путь в острог. Видеопроекция склоняющихся под дыханием ветерка колосьев скользит по подмосткам и нежным телам обнаженных девушек, и возникает образ прекрасной русской природы, столь дорогой писателю. Точного «перевода» повествования Лескова на средства театра без слов в спектакле немало, как и ярких актерских работ. Титульную героиню, купеческую жену Катерину Измайлову, чуть было не завядшую от тоски, Ирина Пегова играет истово, на пределе человеческих возможностей. Любовь к неверному приказчику Сергею становится для нее мороком, наваждением, превращает Катерину чуть ли не в серийную убийцу, расправляющуюся со всеми, кто мешает ее Сереженьке: свекром, мужем, невинным ребенком.
Сразу после премьеры «Культура» расспросила Ирину Пегову о том, как рождался образ, балансирующий на острие ножа, и долог ли путь от скуки и смирения до страсти и преступления.
культура: Как родилась идея необычного прочтения, и почему — Лесков?
Пегова: Мне очень хотелось сыграть в спектакле танцевальном, пластическом — таком, где «говорить» будет только тело. Выбирала материал, пробовала репетировать с одним хореографом, но ничего не вышло — по разным причинам и обстоятельствам. Тогда обратилась к Алле Сигаловой. Вечером того же дня она позвонила и спросила, как я отношусь к «Леди Макбет Мценского уезда». Я отнеслась замечательно. Мне кажется, что роль Катерины какая-то знаковая. Русская сцена — и драматическая, и музыкальная — знала немало интересных воплощений судьбы Катерины Измайловой. В момент, когда я решилась на работу, прошла премьера спектакля Камы Гинкаса, а британский театральный режиссер Уильям Олдройд приступил к съемкам фильма по очерку Лескова.
Начали репетировать в феврале. Вместе с композитором и звукорежиссером Яной Лобахиной Алла Сигалова подготовила саундтрек, музыкальный ряд получился потрясающий. Я обожаю Шаляпина, Плевицкую, русский фольклор, взятый из этнографических экспедиций. Пение деревенских девушек и бабок мне очень близко.
культура: Спектакль тяжело рождался или, напротив, легко и непринужденно?
Пегова: Мне оказалось непросто. Думаю, потому, что я не готова была пуститься в черноту этой истории, жесткость ситуации. Сопротивлялось не тело, а мое эмоциональное состояние. Понимала, что мне потом это играть и, возможно, долго, а из такого мрака надо выныривать. К выпуску стало гораздо легче, начался праздник, мы все подружились, слились в одном порыве, испытывали счастье, удовольствие, купались в море юмора, пусть это не покажется странным.
культура: Катерина — образ страшный: мужу изменила, троих погубила, руки по локти в крови.
Пегова: Да не троих, Сонетку-то она тоже утопила, правда, и сама погибла вместе с ней. И своего ребенка равнодушно отдала на воспитание.
культура: Как Вы оправдываете чудовищные преступления своей героини?
Пегова: Трудно мне до конца понять, что в ней намешано. В окружающем ее мире все безмерно несчастны и одиноки. Она же — полюбила, встретила человека и пытается его уберечь, оставить при себе. Понятно ведь, что Сергей использует ее в своих целях, и она чувствует, что в любой момент может его потерять. И встает на страшный путь, для нее единственный — удержать любимого. Дорога к счастью получается жуткой, ведет в пропасть. Когда Сергей предает ее, то жизнь утрачивает всякий смысл.
культура: Лесковской Катерине нет 24 лет, Вы же не «омолаживаете» героиню, прибегая к простым приемам, да и не боитесь казаться некрасивой. В определенной степени это актерское бесстрашие, что встречается нечасто.
Пегова: Не бесстрашие, конечно. Просто к результату повели природа, режиссер, сам материал и, безусловно, интуиция. Мне-то как раз страшно было, опасалась театра столь открытых эмоций. В наши дни таковой считается почти дурным тоном, сейчас все под сурдиночку, с микрофончиком, без того чтобы попотеть. Все время сомневалась — не перебрать бы. Не хотела, чтобы зрители подумали: зачем нам такие страсти? Режиссер настояла, и я пошла за ней — сыграть какой-то амок. Не знаю, насколько получилось...
культура: Для спектакля Вы выбрали пластическую систему координат. Невольно вспоминается Ваша победа в «Танцах со звездами». Этот телепроект связан с «Катериной Ильвовной»?
Пегова: Я очень люблю танцевать, но в жизни не хожу по дискотекам и ночным клубам. И в театре у меня нет подобных ролей. Лишь в «Коньке-Горбунке», и то совсем немного. «Танцы со звездами» как раз прорвали этот мой «нарыв желания». Вот и возникла мечта сделать хореографический спектакль и выразить пластикой то, что не проявишь в обычном, драматическом.
культура: Вы начинали в «Мастерской Петра Фоменко», в чьих постановках было немало пластики.
Пегова: Петр Наумович, конечно, работал с телом, но это было уже давно, сейчас-то у меня нет такого опыта.
культура: В «Катерине Ильвовне» Вы почти отказались от лесковского слова — ажурного и мощного одновременно. Не жаль?
Пегова: Почему отказались? Мы говорим.
культура: Да, но по минимуму, только диалоги Катерины и Сергея, а ведь у Лескова героиня общается и с другими персонажами...
Пегова: Наш спектакль, как и любой другой, прошел через муки и сомнения. Я была против текста изначально, но потом родилась иная форма и появилась уверенность, что надо сохранить диалоги главных героев. Повествовательную речь автора мы исключили, так же как описания действия: «она пошла», «он взглянул». Многое менялось в процессе репетиций — например, планировали другое окончание, но по техническим причинам получилось иначе. Сцена диктует свое.
культура: Финал — кинематографический, на экране — видеопроекция, где Катерина топит разлучницу Сонетку в волнах Волги. Где и как это снимали?
Пегова: В бассейне, где тренируются спортсмены. Под водой находился оператор с камерой и баллоном кислорода. Уж насколько я человек водяной, просто могу жить в водной стихии, но оказалось тяжело. Шинели становились деревянными, тянули ко дну, и поначалу ничего не выходило.
культура: В «Табакерке» шел вполне традиционный и добротный спектакль «Леди Макбет Мценского уезда» в постановке Александра Мохова.
Пегова: Его уже нет в репертуаре, и я его не видела.
культура: Влияют ли роли на Вашу повседневную жизнь?
Пегова: Стараюсь, как это ни страшно звучит, не тянуть шлейф сцены в реальность: сыграла, ушла, забыла. Думаю, артист должен держать дистанцию со своими героями.
культура: Вы — актриса Художественного театра имени Чехова, играете в «Табакерке», «Маяковке», много снимаетесь. Как себя чувствуете в разных коллективах и легко ли отпускают из МХТ в свободное плавание?
Пегова: «Табакерка» — наш близкий родственник, проблем не возникает. Я люблю этот театр, откуда получила первое приглашение, будучи артисткой «Мастерской Фоменко», на Соню в «Дяде Ване», потом были и другие роли. В «Маяковке» сыграла Негину в «Талантах и поклонниках», но уже год в спектакле не участвую. Отпускают «на сторону» легко. Если расписание позволяет распределить репертуар, то почему — нет? В коллективе творческом и с интересной работой чувствую себя прекрасно.
культура: Не рановато ли Вы решили перейти на возрастные роли, от юных созданий — к зрелым дамам. Обычно это процесс болезненный...
Пегова: Тут нет никакой смелости с моей стороны. В театре не существует категории возраста в бытовом понимании. Безобразно, конечно, когда артистки пенсионных лет изображают невинных девочек, если это не является режиссерским приемом. Всегда знала, что для меня как характерной актрисы переход не будет мучительным, и радуюсь, что он уже произошел. Кстати, у Фоменко еще лет 15 назад я была слепой бабушкой Настеньки в «Белых ночах». Привыкла на сцене и в кино играть взрослых теток, мам, а недавно в «Комиссарше» у 17-летнего сына моей героини родился ребенок.
культура: Можно вопрос из прошлого? Почему Вы — актриса фоменковская по чувственности, наполненности, сценической правде — ушли от Петра Наумовича?
Пегова: Ушла, потому что тогда планов, связанных со мной, не было, ничего нового не предполагалось. Знала, что, когда выйду из декретного отпуска, буду в «Бесприданнице» — кем бы вы думали? Ваши предположения?
культура: Ларисой Огудаловой или ее матерью?
Пегова: Нет, теткой Карандышева. И еще несколько ролей такого же плана. Я очень люблю Петра Наумовича и сознаю, что для него был важен каждый спектакль как коллективное действо. Но во мне, видимо, гуляли нездоровые амбиции, хотелось ролей. Олег Табаков с выпускных наших постановок каждый сезон приглашал меня на конкретные работы. И в какой-то момент подумала — что это я отказываюсь, если мне выпадает шанс? Прямо из декретного отпуска пошла в МХТ.
культура: На сцене Вы выкладываетесь страстно, с немереной силой, а в действительности — человек сдержанный?
Пегова: Зависит от периода жизни, да и работа многое диктует: если подряд сорок съемочных дней и сил не остается, тогда я вообще никакая. Так-то я девушка, конечно, буйная, не знаю покоя, не могу даже беспечно отдыхать. Сейчас, сразу после премьеры «Катерины Ильвовны», вырвалась на неделю на Кипр, и вместо того чтобы лежать, отсыпаться, читать после такой физической нагрузки, мне понадобился велосипед, хотелось все время куда-то мчаться, бежать, что-то смотреть.
культура: Значит, новый спектакль оказался для Вас по-настоящему затратным?
Пегова: Да, даже трудно дышать. Такого нигде больше нет, чтобы я «заряжала» воду — в местах, где смогу сделать глоток. Если кто-нибудь уберет бутылочку, то все может закончиться катастрофой. Но это счастье для артиста — подобная работа.
Фото на анонсе: tabakov.ru