Александр АНДРЮХИН

27.04.2017

Недавно в Москве состоялась презентация трехтомника «Маленькие герои большой войны». В нем рассказывается о четырехстах мальчишках и девчонках, принявших участие в Великой Отечественной. О несовершеннолетних защитниках Родины написано множество научных трудов и художественных произведений не только в нашей стране, но и за рубежом, а ребят из бессмертного отряда пионеров-героев мы помним со школьной скамьи. Однако многие имена в этом году прозвучали впервые. 

Инициатива исходила от главы государства. 12 июля 2013-го на заседании оргкомитета «Победа» в Прохоровке, где когда-то развернулось ключевое танковое сражение Курской битвы, Владимир Путин предложил заняться поиском героев, неизвестных широкой публике. «В военных архивах тысячи документов об уникальных фактах, их подвигах. И мы должны постепенно, год за годом, извлекать из небытия эти факты», — подчеркнул президент. 

В Великой Отечественной участвовало более 300 000 детей и подростков. Боевых наград удостоены 65 тысяч, а 25 стали Героями Советского Союза, трое — полными кавалерами ордена Славы. На слуху же имена лишь нескольких десятков, отдавших жизни в борьбе с захватчиками, — Зина Портнова, Валя Котик, Марат Казей, Леня Голиков, Саша Чекалин...

Сегодня в единственном музее юных защитников Родины, находящемся в Курске, собраны материалы уже о 10 000 мальчиков и девочек, совершивших подвиги в подполье, партизанских отрядах, на передовой. 

— В Центральном архиве Минобороны, с которым мы плотно работаем, хранятся кипы документов. Но далеко не все необходимые, — призналась «Культуре» директор музея Лариса Холтобина. — Дети привлекались в качестве разведчиков, связников, диверсантов, саперов. Порой это никак не отражалось в бумагах. Многие героические ребята в результате всю оставшуюся жизнь не могли официально подтвердить свою причастность к Победе и соответственно не получали положенных им пенсий. Восстановить все имена теперь практически невозможно. Но добыть сведения о награжденных подростках нам вполне по силам.

За исполнение инициативы президента взялись Межгосударственный союз городов-героев и городов воинской славы и благотворительный фонд «Спешите делать добро!». Кроме архивариусов и журналистов, к подготовке трехтомника подключили студентов Литературного института имени Горького и художественных учебных заведений. «Маленькие герои большой войны» — результат их совместного трехлетнего труда. 

«Вышел на пулемет, бросил гранату...»

Из 400 человек, описанных в трехтомнике, сегодня в живых остались двое — 86-летний москвич Александр Ульянов и 85-летний краснодарец Дмитрий Остриков. Первый в 11 лет ушел в партизаны, второй в девять стал сыном полка и дошагал до Берлина. 

С Александром Ульяновым мы встретились в Доме кино — он оператор, режиссер, член Союза кинематографистов России. Несмотря на годы, поражает живостью, светлым лицом, молодым блеском в глазах. 

— Я москвич, но войну встретил в Минске, жил тогда с бабушкой, — начал рассказ Александр Александрович. — Узнав страшную весть по радио, сразу побежал в штаб противовоздушной обороны. Мне выдали красную повязку и противогаз: в случае воздушной тревоги требовалось направлять людей в бомбоубежища. Ночью мальчишкам разрешили стрелять по освещенным окнам из рогаток. Наверное, благодаря нашим стараниям немецкие самолеты в темноте проносились мимо, просто не увидели Минска. Лишь 24 июня днем налетела туча стервятников. Вечером на месте своего дома нашел развалины, а спустя трое суток в город ворвались немцы... Я решил пробираться на восток. Идти по шоссе было опасно. Поэтому медленно шел проселочными дорогами от деревни к деревне. Набрел на место боя. Как узнал позднее, там до последнего солдата держала оборону Сотая Краснознаменная дивизия. Увидел воткнутую в землю винтовку, затем другую. Нашел пистолеты, пулемет. Вспомнил, как Павка Корчагин собирал и прятал оружие, чтобы оно не досталось врагу. Я тоже собрал и закопал. Двинулся дальше, ночевал с крестьянскими ребятами-пастухами, видел идущих за фронтом солдат, потрепанных и хмурых — меня с собой брать не желали. Но однажды встретились трое: один был капитан, начальник батальона, второй комиссар, третий лейтенант. «Ну вот, отряд у нас в полном составе, — улыбнулся первый. — Есть и командир, и комиссар, и начальник штаба, а теперь, — он кивнул на меня, — и начальник разведки».

Начальником разведки я пробыл целых два дня. Потом мы наткнулись на отряд, отступавший из-под Бреста: среди них оказался профессиональный разведчик лейтенант Соловьев. 

Командир сказал: к своим вернемся позже, а сейчас нужно повоевать, искупить, так сказать, что остались на захваченной территории... Выслеживали отставших немцев и нападали. Прежде чем войти в деревню, меня посылали на разведку. Я смешивался с местными пацанами и выяснял, сколько в селе гитлеровцев, у кого квартируют, где стоят пушки, где штаб. Ребята все показывали. Среди них были и дети полицаев, но ни один меня не выдал... Не выдали меня и взрослые селяне, когда я получил ранение в ногу. Всю зиму пролежал то в одной избе, то в другой — когда немцы начинали что-то подозревать, меня переносили из дома в дом ночами. Деревня называлась Ляжин, после войны там не нашлось ни одной семьи, не уверявшей, будто именно у них я и прятался. 

К апрелю 1942-го рана зажила, и партизаны забрали меня в лес, распределили в отряд «Непобедимый». Мы совершали вылазки на железную дорогу, пускали под откос немецкие поезда. В области действовало много партизанских отрядов. Деревни опустели — люди уходили в леса под защиту партизан. Немцы к нам не совались. Но однажды они окружили район и учинили блокаду. Несколько отрядов сумели ее проломить. В нашем же отряде скопилось слишком много мирных жителей. И все равно решили прорываться. Вперед двинулись автоматчики, за ними — деревенские. Вдруг ударили пулеметы. Мы все залегли. «Боец Ульянов! — позвал командир. — Проберись в диверсионную группу. Передай Соловьеву приказ — пулеметы уничтожить!»

Я побежал, да на свою удачу заблудился. Внезапно оказался около пулеметов, только сбоку. У меня было пять гранат. Метнул четыре, хотя пулеметы заглохли после первого взрыва. Партизаны поднялись в атаку и понеслись дальше, на прорыв. Я — за ними. И тут в правую руку получаю серьезное осколочное ранение...

Когда все закончилось, меня эвакуировали на Большую землю. Началась гангрена. Помню, как в госпитале везли в хирургию, чтобы отнять руку. Вмешался случай: операцию отложили, а вскоре отправили в Ригу к профессору Лишневскому. Он-то и спас от ампутации, — Александр Александрович с гордостью показывает руку, на ребре ладони — повязка. Объясняет: — Это единственная кость кисти, которая не была раздроблена. Так вот сломал ее месяц назад. Поскользнулся!.. 

Ульянов на какое-то время остался в Латвии, восстановился, работал осветителем на Рижской киностудии. Уже оттуда поступил во ВГИК. По окончании операторского факультета устроился на «Моснаучфильм» (позднее «Центрнаучфильм»). С профессией все сложилось хорошо. Александр Александрович снял научно-популярные ленты «Ленин говорит с Америкой», «Первый рейс к звездам», «Волшебное пламя». Его «Планета загадок» получила специальный приз в Англии на конгрессе астрономов. Ульянов стал лауреатом Международной премии Фонда Андрея Первозванного «Вера и Верность». По стопам отца пошли и дети. Дочь — киновед, сын — кинопродюсер. У нашего героя пять внучек и два внука. Из наград имеет ордена Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медали «Партизану Отечественной войны» I и II степеней. 

«От соли на спинах лопались гимнастерки»

Со вторым ныне живущим ветераном, Дмитрием Остриковым, удалось побеседовать в фойе Колонного зала Дома союзов, где проходила презентация трехтомника «Маленькие герои большой войны». В 9 лет мой собеседник стал первым в Красной Армии «сыном полка». Правда, такого понятия тогда не существовало, поскольку Валентин Катаев еще не написал одноименную повесть. Мальчик сражался наравне со взрослыми всю войну и дошел до Берлина. 

— Родителей почти не помню, — говорит Дмитрий Федорович. — Отца потерял в семь лет. Через год не стало матери. Старший брат отправился добровольцем на фронт и погиб. Оказался я в одном из детдомов Курской области. Когда подошли немцы, мы с Колькой Карасевым решили убежать: ходили слухи, что враги забирают у малолеток кровь, и первым делом — у детдомовцев. Несколько дней провели на железнодорожной станции, пытаясь залезть в какой-нибудь вагон. Но не смогли. Колька потом куда-то исчез, я остался один. Оголодал, одежонка превратилась в лохмотья. В таком виде меня приметил офицер, начальник особого отдела 121-й стрелковой дивизии майор Хацанович. Он остановился и произнес: «Это еще что за пацан? Сам маленький, худенький, а глаза большие, голубые. Таких я еще не видел. — И вдруг: — Ну что, пойдешь ко мне в сыновья?»

Так я стал «сыном полка» в 121-й дивизии. Мне наскоро пошили форму, поставили на довольствие. Майор сразу взялся обучать меня чтению и математике. Хотя было не до учебы, мы отступали. С нами отходило и местное население: на телегах везли добро, впереди гнали колхозный скот. Ежедневно налетала орда немецких самолетов, штук 70–80. Было страшно. Военные, гражданские, мужики, бабы, дети, лошади, коровы — все кидались врассыпную. 

Тем не менее майор не прерывал занятий. Давал задания — за два дня вызубрить таблицу умножения и алфавит. Затем учил правильно читать и красиво писать. Он-то и привил мне любовь к родной истории.

Меня готовили в разведчики. Через некоторое время стали посылать в деревни и села. Помню, как тщательно инструктировали, переодевали в гражданскую одежду, в холщовую сумку клали несколько картофелин, краюху круглого хлеба, который мы выменивали у местных жителей. Наш-то армейский хлеб был квадратным. Полицаи ни в чем не должны были заподозрить меня. Помню Курскую битву. 50 дней ада. Не было времени ни поспать, ни поесть. От соли на спинах лопались гимнастерки. Жара в то лето стояла невыносимая, да к тому же вокруг все горело от жестоких боев. 

В 1943 году после ранения в ногу меня решили отправить в Суворовское училище. Но сопровождающий по дороге потерял мои документы. В результате вместо училища я вновь попал на фронт: в 17-й танковый полк 8-й гвардейской армии Чуйкова, недавно разбившей фрицев под Сталинградом. Там я тоже занимался разведкой. Впоследствии с этим полком и дошел до Берлина. — Дмитрий Федорович демонстрирует мне медаль «За взятие Берлина», затерявшуюся среди множества других наград на его груди. — После Победы служба моя продолжилась: направили в войска ПВО, прикрывавшие Киевский округ. Наконец, в 1956-м, я демобилизовался и по комсомольской путевке отправился в Кузбасс, где проработал на шахте 20 лет. Потом по настоянию врачей перебрался в Краснодарский край, где проживаю по сей день.

На здоровье 85-летний ветеран почти не жалуется, выглядит молодцом. С видимым удовольствием рассказывает об успехах своих детей, о трех внучках, внуке и нескольких правнуках...

Время напомнить

Помните, как там у Анны Ахматовой? «Незатейливые парнишки, — / Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, — / Внуки, братики, сыновья!» Остальных героев уже нет в живых. Многие погибли в боях в юном возрасте. Среди них — Михаил Белуш, повторивший подвиг Александра Матросова. Произошло это 16 июня 1944 года в Гродненской области. Однажды бойцы партизанского отряда «Октябрь», куда входил юный разведчик, попали под вражеский огонь на переправе через Неман. Выбравшись на берег, бойцы залегли: пулеметы били — не шелохнуться. Миша со связкой гранат подполз к одному из дзотов и подорвал его. Второй пулемет продолжал молотить, не давая партизанам подняться. А гранат уже не осталось. Тогда Миша подполз ко второму дзоту и бросился на амбразуру. Пулемет замолчал, и наши пошли в атаку. 16-летний Михаил Белуш посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. 

Вспомним и партизанку Надю Богданову. Ее, 9-летнюю воспитанницу белорусского детдома, вместе с другими ребятами эвакуировали в тыл, но она сбежала на фронт и попала в партизанский отряд 2-й белорусской бригады. Маленькая, худенькая девочка бродила по оккупированным территориям, прикидываясь нищенкой, и собирала разведданные. В ноябре 1941-го ее вместе с 12-летним Ваней Звонцовым послали в Витебск развесить красные флаги. К рассвету 7 ноября над городом взвились три алых полотнища, но детей схватили и после пыток отправили на расстрел с группой местных жителей. Ваня погиб, а Надя чудом осталась жива: за секунду до залпа потеряла сознание. Очнувшись, выползла из ямы и вернулась в отряд.

В феврале 1943-го девочке поручили подорвать мост через озеро Карасево. Заминировав его, она на обратном пути наткнулась на полицаев. Когда ее стали обыскивать, мост взорвался. Юную партизанку потащили в комендатуру, где подвергли пыткам. Ее обливали ледяной водой на морозе, бросали на раскаленные угли, выжгли на спине звезду, затем, истерзанную, бросили умирать в канаву. Закопать тело приказали местным жителям. Но, увидев, что девочка дышит, деревенские бабы ее спрятали. Надю долго выхаживали, годами лечили в различных больницах. Она вышла замуж, родила четверых детей, вела совершенно обычную жизнь. Только через пятнадцать лет власти разобрались, кто она такая. Надежду Богданову наградили орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени.

13-летнюю ленинградку Юту Бондаровскую война застала в деревне под Псковом, куда она приехала к бабушке на каникулы. Однажды девочка увидела, как фашисты захватили парашютистку. Она проследила, куда ее отвели, и ночью подожгла сарай. Пока немцы метались, пионерка освободила разведчицу, и они вместе убежали к партизанам. В отряде Юта и сама стала разведчицей. На ее счету много успешных вылазок. Когда врага отбросили от Ленинграда, девочка наотрез отказалась возвращаться домой. 28 февраля 1944 года отряд был окружен в районе Чудского озера. Юта наравне с бойцами приняла бой и погибла с автоматом в руках. Она посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

В трилогии упомянут самый юный герой — 7-летний Сережа Алешков. Во время боев в Сталинграде он потерял родителей, и бойцы взяли его к себе — сшили ему форму, сделали сапоги, подогнали портупею. Часть готовилась к наступлению. Мальчика оберегали от пуль, держали при штабе. Однако, даже не вылезая из окопа, Сережа ухитрился в бинокль разглядеть фашистских разведчиков в копне неподалеку от их позиции. О шевелящейся соломе он доложил командиру, и вражеские лазутчики были уничтожены. 

Как-то во время бомбардировки мальчик увидел из укрытия, что командирский блиндаж обрушился. Сережа бросился к нему и начал разгребать завалы, понимая, что без командира отряд будет обречен. Сам не справился, побежал к саперам, не обращая внимания на взрывы вокруг. Саперы расчистили вход в блиндаж. Командир оказался жив, только получил легкие ушибы. Сережкина смелость и смекалка не остались незамеченными — он получил медаль «За боевые заслуги». После Победы Алешкова направили в Суворовское училище. Затем он окончил юридический институт, жил и работал в Челябинске. 

Сегодня практически никому не известно имя сына полка знаменитой 150-й Идрицкой стрелковой дивизии, штурмовавшей Рейхстаг. Это ее разведчики Мелитон Кантария и Михаил Егоров водрузили Знамя Победы над фашистским логовом. В той же разведгруппе воевал несовершеннолетний Жора Артёменков. Фото, где он расписывается на Рейхстаге, облетело весь мир. На тот момент герою едва стукнуло 14. Во время штурма его не смогли удержать, и он одним из первых ворвался в здание. На фронт мальчик попал в 11 лет. На станции в Тверской области прибился к 150-й стрелковой дивизии. 

На его счету немало подвигов. Переодевшись в лохмотья, он проникал в населенные пункты, занятые врагом. Запоминал расположение штабов, расквартировку офицеров, систему охраны. А ночью по его наводке разведчики снимали часовых и брали языков. Артёменков награжден боевыми медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина», а также «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». В мирное время Георгий Алексеевич окончил ФЗО, работал в Подмосковье на заводе. Затем переехал в Гомель, где умер совсем недавно. 

Фото на анонсе: В. Козлов/РИА Новости