Андрей МОИСЕЕНКО

07.04.2016

С каждым годом россиян, выбирающих путь Юрия Гагарина, становится все меньше. Минувший набор в отряд покорителей космоса оказался провальным — пришлось даже продлить срок приема заявок: мало кандидатов, не из кого выбирать. В ближайшее время Роскосмос планирует объявить новый призыв. Чем он закончится — неизвестно. «Культура» разбиралась, почему наши люди не стремятся к звездам.

Задача — быть первыми

Маша, Коля, Леша, Влад, Матвей... Им пока по восемь лет, но они уже мечтают о полетах в космос. И готовятся. Каждый четверг к семи часам вечера родители привозят их в Мемориальный музей космонавтики у ВДНХ. Эти ребята — члены «Космического отряда», по сути, кружка, созданного группой энтузиастов.

Обычный современный класс: экран с проектором, доска с фломастерами, на столах — компьютеры. Однако ученики не рассаживаются чинно по партам, а кучкуются вокруг преподавательницы — так веселее. Их всего пятеро, хотя класс рассчитан человек на двадцать. По словам руководителя школы Вероники Штейнгардт, больше в этом учебном году набрать не удалось.

Урок ведет Анастасия Ильина, девушка лет 25. Живет в Звездном городке. Родители и дедушка работают в Центре подготовки космонавтов, а бабушка в свое время участвовала в запуске знаменитых Белки и Стрелки. 

— Дети, давайте вспомним: когда выведен на орбиту первый спутник?
— В 1957-м! — вразнобой кричат ребята.

Смотри-ка, верно.

— А какое оборудование на нем было? — продолжает экзаменовать наставница. И снова правильный ответ: один лишь радиопередатчик. А почему? 

— Потому, — напоминает Ильина, — что главный конструктор Сергей Павлович Королев поставил задачу: быть в космосе первыми. Чтобы о нас заговорили во всем мире, узнали об очередной победе нашей страны. Быть первыми — это очень важно! Спутник собирать надо было быстро — вот и решили обойтись без сложного научного оборудования, которое пришлось бы еще дорабатывать, устанавливать...

Потом пошли вопросы про первую собачку в космосе, первого космонавта, второго, про первый парный экипаж. Случались и ошибочные ответы. Но, могу поспорить, что любой из школьных друзей этих ребят срезался бы уже на дебютном задании. Да и многие из взрослых. 

Ильина хитро прищуривается и обводит взглядом ребятню: 

— Хорошо, про собаку вы знаете. А кто вспомнит, когда в космос полетела первая кошка?

В ответ — молчание, только Маша робко произносит:

— Кажется, она из Франции.

— Верно. В 1963 году французы запустили кошку с итальянской кличкой Феличита. По-русски — Счастье. Она вернулась невредимой.

Честно скажу: не знал такого факта. Вот как полезно даже взрослым посещать уроки космонавтики для учеников начальных классов.

Повторение закончилось, время нового материала — космические скорости и траектории полета ракет. Обстановка — самая неформальная: ребята вертятся, вскакивают, перебивают учителя уточняющими вопросами. 

— Они сейчас готовятся к детской конференции, — объяснила Вероника Штейнгардт, когда мы потихоньку выбрались из класса. — Будут делать доклад на тему «Полет к Марсу». По каким траекториям лететь, что нужно взять с собой в дорогу.

Некоторые ребята ходят сюда уже второй год, другие — только первый. Маше бабушка с дедушкой сделали подарок на день рождения, приведя на пробное занятие, — ей понравилось. Коля и Влад узнали о школе от мам, которые в свою очередь прочитали объявление в газетах. Матвей просто пришел с родителями на экскурсию и увидел яркую афишу-приглашение в «Космический отряд». А Лешу сестра взяла с собой на пикник — его организовал у входа на выставку столичный глянцевый журнал. Для развлечения отдыхающих из Музея космонавтики привезли настоящий скафандр. Примерить мог каждый. Мелкий Леша тоже не отказался — и, похоже, останется в нем надолго.

Есть в «отряде» и взрослая группа — ребята 11–15 лет. Их восемь человек, но при мне на урок пришли лишь двое: Михаил и Евгения. Они с учителем Александром Аридовым заняты серьезным делом: собирают настоящий спутник СanSat, который будет запущен летом. Ребята тут уже четвертый год и бросать не планируют. «Жене хорошо — всего пять остановок на автобусе, — шутя, жалуется Михаил. — А я добираюсь с другого конца Москвы, однако занятия стараюсь не пропускать. По возможности, приезжаем даже пораньше — очень много работы по спутнику».

Школа открылась четыре года назад, когда в Музее космонавтики появилось новое энергичное руководство. Вероника и Александр окончили Бауманку, работали в космических и ракетных отраслях, а Анастасия, хотя и училась в РУДН, но, как уже говорилось, насквозь пропитана духом межпланетных странствий. Зарплату за ведение занятий они не получают: трудятся за идею.

— Я с детства интересовался космосом, — рассказывает Александр Аридов. — Часто приезжал в Музей космонавтики, всех доставал расспросами. Когда уже учился в университете, мне предложили подрабатывать здесь экскурсоводом. С радостью согласился. Теперь тружусь инженером в концерне «Алмаз-Антей» и раз в неделю езжу сюда.

Примерно так же пришли в Музей и его коллеги. На вопрос, зачем им это, отвечают, что чувствуют потребность передавать свои знания. Три энтузиаста-учителя и 13 учеников, влюбленных в предмет. Побольше бы таких.

Делай максимум возможного

Последний набор в отряд российских космонавтов проходил в 2012-м. Такого фиаско отрасль не припомнит: заявки подали лишь 43 человека. Пришлось пропечатать о провале в СМИ и продлить срок приема. В итоге набралось 268 кандидатов, в отряд после жесткого отсева попали восемь.

ГТО для небожителя

Вот какие нормативы нужно сдать для поступления в отряд космонавтов:

— бег 1 км (результат не ниже 3 мин. 35 сек.), плавание кролем 800 м (результат не ниже 19 мин. 00 сек.), лыжная гонка 5 км (результат не ниже 21 мин. 00 сек.);

— подтягивание на перекладине (результат не ниже 14 раз), сгибание-разгибание рук в упоре на брусьях (результат не ниже 20 раз), угол в упоре на брусьях (результат не ниже 15 сек.);

— бег 60 м (результат не ниже 8,5 сек.), челночный бег 10 х 10 м (результат не ниже 26 сек.), прыжки в длину с места (результат не ниже 2 м 30 см), плавание 25 м (результат не ниже 19 сек.);

— координация движений, упражнения на батут (прыжки с поворотом на 90, 180, 360 градусов, высота прыжка не менее 60 см), прыжки в воду (прыжок – спад с трамплина головой вниз, высота 3 м); 

— ныряние в длину (результат не ниже 20 м);

— бег на бегущей дорожке (время 11 мин.), ручная велоэргометрия (время 3 мин.).

А вот как у них. Недавняя новость из NASA: «Более 18,2 тыс. человек подали заявки в отряд астронавтов 2017 года. Это почти в три раза больше, чем в 2012-м, когда последний раз происходил подобный набор». Из огромного количества претендентов в отряд астронавтов возьмут от 8 до 14 человек.

Интересно: результат почти одинаков в обоих случаях. Нет данных о том, что наша восьмерка, отобранная из нескольких сотен претендентов, слабее, чем их, обошедшая тысячи конкурентов. А действующие российские космонавты ни в чем не уступают иностранцам, даже наоборот. И все-таки здесь, как в спорте: чем длиннее скамейка запасных, тем увереннее чувствует себя команда. 

Как же пробудить у отечественных пацанов интерес к полетам? Своя версия ответа есть у известного детского психолога Ирины Млодик. 

— Работа космонавта считалась героической в начале освоения космоса, весь мир только об этом и говорил, — обращает внимание она. — А потом примеры для подражания сменились. Популярны были физики, летчики, врачи. Даже бандиты в какой-то период. Поэтому дело не в том, что ребята стали менее пытливыми, просто настало время других героев. Как снова заманить их на звездную дорожку? Да никак. И надо ли? В космонавты же все-таки кто-то идет. Индустрия работает, однако по популярности и привлекательности уступает многим другим.

Мнению психолога соответствуют и результаты опроса «Левада-центра». Социологи спрашивали людей старше 35 лет: «Кем вы мечтали стать в детстве»? Космонавт и летчик уверенно занимали почетные 4-е и 5-е места вслед за тройкой лидеров: врач, учитель и шофер-дальнобойщик. Но когда этих же респондентов спросили о выборе профессии для детей и внуков, ситуация в корне изменилась: про космонавта не упоминали вовсе.

Так может, и не нужна нам орбита? Тем более что и на Земле проблем хватает. Известный популяризатор астрономии и космонавтики, ведущий научный сотрудник Института солнечно-земной физики СО РАН Сергей Язев считает по-другому:

— Как говорили древние, navigare necesse est — плыть необходимо, — утверждает ученый. — Аналогично — летать в космос. Нельзя прекращать, потому что можно разучиться. Свойство homo sapiens — делать максимальное из возможного. Я думаю, не надо спрашивать, что это даст народному хозяйству, сколько детсадов можно построить взамен ракет. Человек, находясь на орбите, поднимает ввысь все человечество. А отдача непременно появится.

Тут можно вспомнить и Константина Циолковского с его словами о Земле и человечестве, которому «нельзя вечно жить в колыбели».

Семечки с орбиты 

Большой привет Министерству образования, которое в 2008-м убрало из школьной программы курс астрономии. Может, поэтому у нас пропало желание «посмотреть вверх»? Так полагает и космонавт Юрий Маленченко. С 15 декабря прошлого года он трудится на МКС. Для него это уже шестой полет, вернется только летом. 

— Конечно, нужно возвращать астрономию, — уверенно заявил Юрий «Культуре» с орбиты. — Сам вижу — детям хочется понять, как устроена Солнечная система. У нас на МКС, кстати, запланирована специальная программа для молодых людей, чтобы вызвать у них интерес к космосу.

Экипаж собирается регулярно устраивать теле-, и радиомосты со школьниками и студентами разных стран — на станции сейчас работают представители России, США и Великобритании. 

А еще на борту хранятся два кг различных семян. По возвращении их раздадут по разным школам. Ребята должны будут постараться взрастить «космические» семечки вперемешку с земными. Это уже не развлечение, а серьезный научный эксперимент.

— Астрономия в школах нужна, но преподавать ее надо так, чтобы не было мучительно скучно, — предупреждает Александр Аридов. — Я застал эти уроки. Учитель что-то бубнит про звезды, про координаты, а большинство учеников и в небо никогда не смотрели. В школе даже телескопа не имелось. 

И тут же приводит противоположный пример — увлеченного, творческого отношения к делу.

— Когда я девять лет назад начал работать в Музее, народа было очень мало, — вспоминает он. — Посмотрят на стенды, модели аппаратов — второй раз идти уже не хотят. А вот как только появились различные интерактивные программы, конкурсы, праздники, возможность посидеть в действующем макете кабины «Бурана», посетителей стало намного больше.

Что касается астрономических и космических кружков, то их, считает Аридов, необходимо развивать. Дело налаживается, в одной Москве таких уже не менее полутора десятков. Крепнут они и в провинции. Преподавать там должны энтузиасты, а не те, кто просто отрабатывает зарплату.

И напоследок. Недавно с МКС на Землю вернулись космонавты Михаил Корниенко, Сергей Волков и астронавт Скотт Келли. Корниенко и Скотт провели на орбите по 340 суток. Для наших это не срок — в 1994–95 годах, например, Валерий Поляков пробыл на станции «Мир» почти 438 суток. Однако среди американцев Келли стал чемпионом. И его мгновенно узнала вся страна. Сейчас он гость популярных ток-шоу, все мало-мальски известные политики и общественные деятели почли за долг поздравить астронавта на своих страничках в соцсетях. Прилетавший в Москву на переговоры с Владимиром Путиным госсекретарь США Джон Керри выкроил время и пригласил Корниенко и Келли к себе в отель. Лично поздравил обоих и сфотографировался с ними на крыше на фоне Кремля.

В России же космический марафон и удачное возвращение Михаила Корниенко оказались незамеченными. Вот и думай, хорошо это или плохо. Может, и хорошо: раз такой грандиозный полет — самое обычное для государства дело, значит, все в порядке. Не астронавты, чай, какие-то — прыгать от радости по пустякам...

Рубли и звезды

По данным ЦПК, зарплаты у путешествующих к звездам такие: 

— космонавт-инструктор — около 90 000 руб./мес.;

— космонавт, слетавший хотя бы раз, — около 70 000 руб./мес.;

— член отряда космонавтов, еще не поднимавшийся на орбиту, — около 64 000 руб./мес.

Прилично можно заработать, побывав на орбите. С каждым космонавтом подписывается индивидуальный контракт, в котором учитываются все нюансы. Например, время работы в открытом космосе оплачивается отдельно. Суммы не разглашаются, но известно, что в середине 90-х за полугодовой полет получали 35–37 тысяч долларов. Говорят, с тех пор эти цифры значительно возросли.