Глеб ИВАНОВ

22.03.2016

В результате сирийской операции Москва восстановила статус крупного игрока на Ближнем Востоке, избежав повторения «афганского сценария». Убежденность в этом отечественных экспертов разделяют и многие на Западе. Такого мнения придерживается, например, собеседник «Культуры» Ричард Саква — профессор кафедры изучения европейской и российской политики Кентского университета (Великобритания), участник международного дискуссионного клуба «Валдай».

культура: Как Вы восприняли решение Владимира Путина вывести основную ударную группировку ВКС из Сирии? 
Саква: Оно имеет множество причин. Для понимания мы прежде всего должны обратиться к целям миссии. Их Путин изложил 10 октября в беседе с Владимиром Соловьевым на телеканале «Россия-1». «Наша задача заключается в том, чтобы стабилизировать законную власть и создать условия для поиска политического компромисса», — подчеркнул ваш президент. 

Теперь решено, что главное выполнено. План ведь заключался не в том, чтобы собственноручно выиграть войну, победить «Исламское государство» или утвердить единство Сирии. Цели были ограниченными, и они достигнуты. Более того, в рамках миссии Россия имела ошеломляющий успех. Режим Башара Асада обрел устойчивость, и в тот самый день, когда было объявлено о выводе группировки, начался очередной раунд переговоров в Швейцарии. К тому моменту третью неделю длилось перемирие, достигнутое в основном благодаря российским усилиям. 

Москва продемонстрировала, что может избежать вовлечения в «новый Афганистан». Ее силы в Сирии были всегда относительно невелики. Ситуация там, конечно, остается опасной, и существует реальная угроза раскола страны, что долгое время, кстати, было целью Израиля и американских неоконов. Россия никогда не ограничивалась просто поддержкой Асада. И теперь ясно: Кремль хочет, чтобы тот искренне вступил в мирные переговоры. А военное участие понадобилось именно для содействия дипломатическому процессу. 

Частичный вывод российских войск также показывает Западу, что в планах не было превращения Сирии в военную или политическую базу на Ближнем Востоке, хотя Россия и восстановила свой статус большого игрока в регионе. Москва стремилась избежать ливийского сценария в Сирии, и это, скорее всего, удалось. Впрочем, будущее может еще разрушить все российские достижения.

культура: На днях, выступая в Москве на конференции «Переосмысливая Россию», Вы упомянули, что у канцлера Германии сохраняются предубеждения по поводу Путина. Как Вы думаете, «потеплеет» ли позиция Ангелы Меркель после вывода ВКС РФ из Сирии? 
Саква: Поведение Меркель определяется не конкретными действиями Кремля, а глубокими идеологическими убеждениями, так что вывод российской авиации вряд ли повлияет на ситуацию. Она настаивает на продолжении санкций, и маловероятно, что политика Германии изменится, пока Меркель не покинет свой пост, или пока следующий президент США не выкинет что-то необычное. Она сделала ставку не на Москву, а, так сказать, на «страны между» Россией и Германией. Плюс продолжает настаивать на полной реализации Минских соглашений, хотя многое в них зависит от Киева, а не от Москвы.

культура: Министры иностранных дел 28 государств Евросоюза на недавнем заседании в Брюсселе обсудили принципы, которые, как им кажется, помогут создать «новую норму» в отношениях с Россией. А какой лично Вам видится идеальная «новая норма»? 
Саква: Я давным-давно предлагаю создать структуру под названием «Большая Европа», куда составными элементами войдут и Россия, и Турция. Это голлистская идея и единственная формула, которая устроит всех игроков. В этом процессе Евросоюз не будет лидировать, поскольку для России это неприемлемо по вполне понятным причинам: ядерная держава, географически огромная страна с богатой историей. 

Когда появится Большая Европа, мы сможем говорить про Большой Запад, частью которого является и Российская Федерация. Очень хорошо, что сейчас улучшаются ваши отношения с Китаем, но, знайте, для России нет выбора — это европейское, западное государство. По культуре, по наследию и так далее.

Пока же Евросоюз претендует на монопольное обладание истиной и не видит никакой альтернативы себе. При том, что на самом деле Брюссель подотчетен Вашингтону. Мы уже даже не говорим о Западе или о европейском сообществе, мы говорим о преобладании идеологии атлантизма. Мне кажется, в современной версии атлантизм начал развиваться со вступлением США в Первую мировую, усилился после Второй мировой и стал политически доминировать на европейском континенте после «холодной войны».

культура: Однако в ЕС едва ли не повсюду растет популярность сил, симпатизирующих Путину. Скажем, на минувших региональных выборах в ФРГ правящие партии серьезно «просели», зато резко укрепились позиции «Альтернативы для Германии», настроенной к России куда лучше. 
Саква: Чуть-чуть лучше, нежели правительство в Берлине. В любом случае, отношений с одной только этой партией недостаточно. Пока все решает канцлер Ангела Меркель, а у нее, повторяю, сохраняется личное предубеждение насчет Путина. Германия, как вы знаете, почти все определяет в Евросоюзе, поэтому для России важно наладить нормальные отношения не с крайними правыми или левыми партиями, а с ведущими политическими силами в государствах Запада. 

культура: Между тем в день второй годовщины воссоединения Крыма с Россией из Вашингтона вновь раздались обещания ужесточить санкции.
Саква: Это, скорее, отголоски донбасской проблемы. Ведь с самого начала вопрос Крыма не был непреодолимым. Если бы не кровавое развитие событий на юго-востоке Украины, на Западе уже давно бы все согласились и признали новую реальность, поскольку очевидно, что народ в Крыму захотел жить с Россией. Но Донбасс — дело иное. Вот почему сейчас так важен минский процесс. Когда будет полностью урегулирован конфликт в Донбассе, настанет, возможно, время и для признания Крыма частью России.

культура: Вы поэтому назвали недавнее интервью Обамы, где тот положительно оценил личные качества Путина, «отмашкой» для Евросоюза на восстановление отношений с Москвой? 
Саква: Да, первый раз Обама раскрылся и честно заговорил. Мое личное уважение к нему после этого выросло. Кроме того, все заметили, что в ходе конфликта России и Турции он публично поддерживал Эрдогана, но делал это очень умеренно. Все знают, что Анкара превратилась сейчас в большую проблему для НАТО. Никто не хочет ввязываться в войну с Россией из-за турок. Открытые споры уже звучат, хотя пока и негромко. 

Вообще натовский союз, атлантическое сообщество — это бесконечный круг проблем. Одна из них — поведение Польши и стран Балтии. Недавно в Литве прошел «Форум свободной России», где собирались радикальные российские оппозиционеры. Думаю, на Западе уже все поняли, что эти люди — экстремисты.

Рисунок: Виталий Подвицкий