Нильс ИОГАНСЕН

16.12.2015

В декабре 1940-го нацистская Германия окончательно нацелилась на агрессию против СССР: фюрер подписал «Директиву №21» («Барбаросса»). Советские разведчики раскрыли планы врага и доложили о них руководству страны. Тем не менее 22 июня 1941-го произошла катастрофа. О загадках последних предвоенных месяцев «Культура» побеседовала с историком, бывшим сотрудником разведки КГБ, полковником Арсеном Мартиросяном.

культура: На что рассчитывали немцы? Ведь многие историки пишут: наблюдался подавляющий перевес РККА. Более того, промышленность Рейха не была переведена на военные рельсы.
Мартиросян: Внесу ясность. На 21 июня 1941 года в вермахте числилось более 7 000 000 человек. И это без летчиков и моряков. А в Красной Армии, включая ВМФ, на ту же дату состояли всего 5 670 000 человек. Но сравнивать надо не общую численность армий, а силы нападения и обороны. И тут нацеленный на агрессию немецкий кулак также превосходил оборонительный приграничный эшелон РККА. У них — 4 300 000 человек, у нас — 3 100 000. Если же учесть еще и союзников Германии, то силы вторжения насчитывали более 5 500 000 солдат и офицеров. Что касается боевой техники — да, перевес был на стороне РККА, в том числе на западной границе. По танкам, самолетам, в артиллерии всех видов и калибров. 

Гитлер, это правда, не переводил промышленность Германии и оккупированных европейских государств на военные рельсы. Поступили проще — ограбили, кого было можно. Только из Франции вывезли 5000 паровозов, более 5 000 000 тонн сырой нефти, сотни тысяч тонн ГСМ, огромное количество танков, автомашин, иных, имеющих военное значение материалов. Колоссальную роль сыграли поставки оружия, техники и боеприпасов из оккупированной Чехословакии. Собственно говоря, Запад потому и сдал ее Гитлеру, чтобы тот сумел как можно лучше подготовиться к нападению на СССР. В то время чехословацкий ВПК был одним из крупнейших производителей вооружений, обеспечивая более сорока процентов мирового рынка.

По расчетам Гитлера и его генералов, на блицкриг награбленного должно было хватить. Ведь как удалось документально установить советской разведке, уже на пятый день агрессии нацисты запланировали взятие Минска. Приграничную группировку РККА собирались разгромить в течение недели, а через пару месяцев захватить Москву. Увы, немалая часть этих планов была реализована. 

культура: Но ведь про директиву №21 мы узнали чуть ли не в день ее подписания...
Мартиросян: Первая информация о том, что Гитлер принял некий план агрессии, действительно поступила в конце декабря 1940-го. Далее разведка приложила колоссальные усилия, чтобы детализировать эти сведения. Были установлены основные направления ударов, численность, состав боевых частей, стратегия и тактика действий вермахта, многое другое. А в промежутке с 11 по 21 июня 1941 года советские разведслужбы смогли 47 раз либо относительно точно, либо абсолютно достоверно назвать дату и час начала агрессии. Почему только в этом промежутке? Потому что окончательная дата — 22 июня — появилась на бумаге только за двенадцать дней в виде директивы начальника немецкого Генштаба Франца Гальдера.

культура: Согласно версии ряда историков, Сталин не верил этой информации. Даже матерную резолюцию на донесении разведки написал.
Мартиросян: Сталин верил информации разведки, но только многократно подтвержденной. А матерная резолюция — не более чем топорно изготовленная фальшивка. Вопросы войны и мира не предполагают резких движений и поспешных решений. Слишком многое стоит на кону. Опираясь именно на проверенные разведданные, Сталин отдал приказ о приведении войск Первого стратегического эшелона в боевую готовность еще 18 июня 1941-го. До этого на протяжении более чем месяца руководителей военных округов неоднократно предупреждали о скором начале фашистской агрессии. Москва слала соответствующие директивы, было санкционировано выдвижение войск ближе к границе и многое другое.

Однако командование на местах выполняло далеко не все приказы, либо делало это крайне халатно. Были и факты предательства, например, в виде прямой отмены боевой готовности, в частности, в ВВС — за день до нападения. Хуже того, когда война уже шла несколько часов и немцы бомбили наши города глубоко в тылу, командующий Киевским особым военным округом генерал Михаил Кирпонос запрещал приведение в боевую готовность до середины 22 июня. А потом сделал все возможное, чтобы разразилась катастрофа Юго-Западного фронта в виде трагедии киевского котла.

культура: Генерал Кирпонос затем героически погиб...
Мартиросян: Больше похоже на то, что его героически шлепнули. Есть протокол опознания тела, составленный в ноябре 1943 года, он был опубликован еще в советское время. Согласно официальной версии, труп генерала, павшего в неравной схватке с фашистами, с которого сняли знаки различия, ордена, медали и забрали все документы, бросили где-то в лесу, закидав ветками и листьями. А через пару лет, выходит, «ответственные товарищи» почему-то моментально нашли и опознали разложившиеся останки...

культура: Но вроде бы заговор военных ликвидировали еще в 1937 году?
Мартиросян: Только видимую верхушку, до второго эшелона заговорщиков не докопались. По соображениям госбезопасности Сталин вынужден был жестко пресечь развязанную Ежовым вакханалию репрессий. 

Вообще же, идея переворота на фоне военного поражения муссировалась в высших армейских кругах, начиная с 1926 года. В 1935-м на стол Сталина лег доклад ГРУ с четким сценарием. Затем представил соответствующие доказательства и НКВД. Потому-то и последовали так называемые чистки комсостава. 

Оказалось, что поздно. В июне 1941-го, по сути, реализовался сценарий, задуманный еще Тухачевским и его сообщниками — арестованный маршал в 1937-м рассказал о нем на Лубянке на 143 страницах ровным почерком. Однако годом ранее Иероним Уборевич успел отвезти этот план в Германию. Получив его, немцы тут же провели командно-штабную игру на картах, где Минск захватили на пятый день пока еще виртуальной агрессии.

культура: А в Кремле знали об этой игре?
Мартиросян: Да. 10 февраля 1937-го о ее результатах было доложено Сталину. А в 1939-м в руки советской разведки попал один из участников той игры, который представлял на данном мероприятии абвер — бывший штабс-капитан царской армии граф Александр Нелидов. С ним работала выдающаяся наша разведчица Зоя Воскресенская. И он тоже подтвердил, что во время «репетиции» гитлеровцы захватили Минск на пятый день. А в мае 1941 года агент советской разведки, член «Красной капеллы» Йон Зиг, являвшийся одним из руководителей берлинского железнодорожного узла, предоставил нам письменное предписание — возглавить уже Минский железнодорожный узел на пятый день с начала боевых действий против СССР.

культура: Можно вкратце о «плане Тухачевского» и о том, как он был реализован в июне 1941-го?
Мартиросян: Тухачевский предлагал развертывать основные группировки армий прикрытия так, чтобы они занимали фланговое положение по отношению к тем направлениям, где наиболее вероятны удары противника. По его концепции, приграничное сражение должно принять затяжной характер и продолжаться несколько недель. Однако малейший внезапный удар, тем более нанесенный силами, сконцентрированными на узком участке фронта, автоматически приводил к кровавой трагедии. Именно это и произошло в первые дни войны.

Увы, подобно Тухачевскому, высшее командование РККА упорно протаскивало идею о том, что для германского генштаба наиболее вероятное направление главного удара — украинское. То есть начисто отрицался исторически сложившийся основной маршрут всех западных агрессоров. Тимошенко с Жуковым игнорировали Белоруссию как направление главного удара. 

22 июня трагедия произошла точно по предательскому сценарию. Дивизии, корпуса и армии вынудили занимать такие по протяженности оборонительные линии, которые в десятки, сотни и тысячи раз превышали их возможности. Доходило до микроскопических 0,1 бойца на 1 метр линии фронта, хотя заранее было известно, что гитлеровцы попрут с плотностью до 4,42 пехотинца на метр линии прорыва. На дивизию приходилось от 30 до 50–60 км линии обороны, хотя по Уставу полагалось не более 8–10 км. Проще говоря, одна наша дивизия должна была противостоять как минимум пяти немецким.

В результате вермахту было предоставлено невиданное преимущество. И это не говоря уже о том, что в системе нашей обороны образовались вообще откровенные дыры. Наибольшая — 105 км — в Западном округе, севернее Бреста.

Похожим образом спланировали и противотанковую оборону. Всего 3–5 стволов на 1 км, хотя было прекрасно известно, что согласно уставу Панцерваффе в прорыв фрицы пойдут с плотностью 20–25 машин на километр. А на самом деле в момент начала агрессии в некоторых местах доходило даже до 30–50 танков на километр, и этими данными Генштаб РККА располагал.

культура: Но ведь будущий маршал Победы еще в декабре 1940-го в ходе оперативно-стратегических учений на картах, играя за немцев, разбил командующего войсками Западного особого военного округа Дмитрия Павлова.
Мартиросян: Не было такого, это миф, вброшенный, в том числе посредством кинематографа, в известнейшем фильме Юрия Озерова. В реальности Павлов, действуя в рамках официальной оборонительной стратегии, разработанной Борисом Шапошниковым, выиграл у Жукова, то есть отбил нападение «немцев». Описывающие ход той игры документы более двадцати лет назад рассекретили, теперь они доступны, и каждый может убедиться в том, что тогда произошло на самом деле. 

культура: То есть существовал иной план обороны до того, как всплыла разработка Тухачевского? 
Мартиросян: Конечно, его просто подменили. Официально одобренный советским правительством 14 октября 1940 года план отражения агрессии Германии предписывал сдержать и отразить первый удар активной обороной. Причем центральное внимание уделялось псковско-минскому направлению. Под прикрытием активной обороны предполагалось провести мобилизацию и перебросить основные силы. А затем, и только при наличии благоприятных условий, мог быть осуществлен переход в решительное контрнаступление. Причем в зависимости от варианта развертывания — их было два, южный и северный — контрудар намечался на 15-й или 30-й день от начала мобилизации. Но никак не скоропалительное встречно-лобовое контрнаступление. В результате которого, особенно с учетом выдвижения мобилизационных складов к границе, в первые дни войны РККА потеряла 6 000 000 винтовок (то есть 75 процентов имевшихся на тот момент), миллионы снарядов всех калибров, десятки тысяч тонн продовольствия.

культура: Поэтому и образовался дефицит вооружения, боеприпасов и всего прочего?
Мартиросян: Более того, прямо накануне войны, когда уже началось развертывание войск, зачем-то затеяли учения для артиллерии. Зенитки и противотанковые стволы отвели далеко в тыл, а тяжелые пушки, наоборот, доставили на приграничные полигоны. Обороняющаяся группировка осталась без прикрытия с воздуха и совершенно беззащитной против танков, а тяжелую артиллерию фактически пришлось воссоздавать — ее мгновенно захватили немцы. Оставшуюся артиллерию еще перед войной в самом прямом смысле ослепили, то есть сняли все оптические приборы, без которых она работать не может, и отправили их «в ремонт». А заодно обездвижили под предлогом замены гужевого транспорта на механический — лошадей забрали, тягачей не дали. 

Авиация же передового базирования стояла, как на параде, точнее, как отличная мишень. Во многих частях ВВС вечером 21 июня приказали снять вооружение. Оттого счет геройских поступков наши летчики начали именно с таранов.

культура: Неужели средний и младший комсостав это не понимал? 
Мартиросян: Видели, говорили, писали, опротестовывая решения вышестоящего командования как крайне опасные. А после того как случилась трагедия, открыто обвиняли в предательстве. Эта мысль овладела всей армией. С колоссальным трудом удалось заглушить эпидемию недоверия, ведь надо было воевать. Кое-кого пришлось для этого оперативно поставить к стенке.

Приведу знаменитые пять вопросов, которые генерал–полковник Александр Покровский, руководивший комиссией ГКО, задавал своим подопечным арестованным генералам: 

1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня?

4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?

5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны? 

культура: С тех времен прошло три четверти века. Стоит ли ворошить прошлое? 
Мартиросян: Дело не в конкретных фамилиях, а в исторической справедливости. Нынешнее поколение должно знать о священной войне все. Ведь русофобы не перестают твердить, что наши отцы, деды и прадеды были никудышными защитниками Родины и миллионами по доброй воле сдавались в плен. Многие уже искренне верят, что это Сталин виновен в трагедии 22 июня. Мифов развелось великое множество, в том числе посеянных иностранными наймитами. А между тем за Великую Победу наш народ заплатил слишком большую цену. Вот почему мы обязаны знать все, как бы ни была горька эта правда.