Елена ТЕСЛОВА, Париж

05.11.2015

Европа все более погружается в пучину хаоса, связанного с небывалым наплывом мигрантов. Вместе с тем ширится и поддержка местных консервативных партий: они ведь давным-давно предупреждали о возможности подобного сценария. Сегодняшний собеседник «Культуры» — один из ближайших сподвижников Марин Ле Пен, генеральный секретарь «Национального фронта» и депутат Европарламента Николя Бе.

культура: Каковы, на Ваш взгляд, причины кризиса, и как остановить поток беженцев из Северной Африки и с Ближнего Востока? 
Бе: Хотел бы уточнить, что большинство так называемых беженцев отнюдь ими не являются. После того, как глава французского МВД посетил «джунгли в Кале» — лагерь на берегу пролива между континентом и Англией, он засвидетельствовал, что львиная доля нелегалов — экономические иммигранты. Кстати, как правило, молодые мужчины. Но, позвольте, те, кто на самом деле бежит от ИГИЛ, не оставят ведь на милость исламистов жен и детей? Это же очевидно. 

Впрочем, в любом случае во всем виноваты европейские политические лидеры, приложившие руку к дестабилизации ряда регионов. Проблемы начались главным образом в ходе войны, развязанной Николя Саркози в Ливии против Каддафи. Хаос, воцарившийся там, заставил население думать о переезде в Европу, превратившуюся в некое подобие желанного Эльдорадо. Хотел бы напомнить, что иммигранты, даже нелегальные, автоматически получают право на социальную помощь, о которой самые бедные из наших соотечественников могут только мечтать.

Мы, в «Национальном фронте», выступаем против подобной стратегии подкидывания дров в разгорающийся огонь. Действительно, сегодня число нелегалов на европейской земле достигло небывалых размеров, но это же произошло не в одночасье. Годами «самые совестливые» европейцы голосят о трагичности судьбы, тех, кто гибнет в Средиземном море, пытаясь попасть в Европу. Сокрушаются над последствиями действий, причины которых лелеют, — скажу так, перефразируя Боссюэ, философа XVII века. Ведь это именно наше руководство своей безответственной политикой толкает несчастных на отчаянную попытку пересечь водную преграду на утлых суденышках. Многие гибнут, зато выжившие подбираются в рамках проектов вроде «Наше море» и «Тритон», проводимых агентством Европейского союза по безопасности внешних границ. В результате такие меры лишь стимулируют всплеск нелегальной иммиграции.

Между тем когда, например, Австралия столкнулась с похожими проблемами со стороны Юго-Восточной Азии, ее правительство объявило о начале операции под названием «Суверенные границы». Было четко сказано, что отныне ни один нелегальный мигрант, прибывший морем, принят не будет. Это послание о закрытости спровоцировало грандиозную информационную кампанию, давшую исключительные результаты. Сильный, прозрачный, строгий курс, взятый Австралией, удерживает азиатов от соблазнов и фактически разрушил мафиозную сеть перевозчиков, чей бизнес ранее буйно процветал. Ну и какая политика более гуманная и ответственная: запредельная терпимость ЕС или объективная закрытость Австралии?

Ангела Меркель продемонстрировала чудовищную недальновидность, заявив о готовности принять 800 тысяч мигрантов. Несколько дней спустя, захлебнувшись, Германия была вынуждена вводить пограничный контроль. И теперь, из-за шенгенского соглашения, с этой бедой должны разбираться соседи. Увы, когда мы договаривались об отсутствии внутренних границ, то совершенно забыли условиться о надлежащей охране внешних рубежей. И сейчас, перед лицом стремительного и неконтролируемого наступления сотен тысяч нелегалов, нам в срочном порядке приходится поодиночке решать вопрос с границами. Франция нынче тоже старается установить те рамки, благодаря которым можно будет просеивать массы вновь прибывающих людей. Это единственное решение, если мы хотим предоставить тем из них, кто законно претендует на статус беженцев, приличные условия размещения.

культура: В Европе наблюдается усиление крайне правых партий. С чем, по Вашему мнению, это связано?
Бе: Если «крайне правый» вы используете как синоним слова «патриот», то да, действительно, мы являемся свидетелями всплеска патриотических настроений повсюду в Европе. Ярлык «крайне правые» нам наклеивают соперники, чтобы выставить нас маргиналами и выбить из политического пространства. Вообще же, на мой взгляд, разделение на правых и левых в настоящий момент неактуально. Сейчас на первый план выходят именно противоречия между глобалистами и патриотами.

В нашей депутатской группе в Европарламенте, возглавляемой Марин Ле Пен, собрались представители по меньшей мере восьми национальностей. Среди главных союзников — Партия свободы Герта Вилдерса из Нидерландов, итальянская Лига Севера Маттео Сальвини и Австрийская партия свободы Хайнца-Кристиана Штрахе. Последние две, кстати, имели на выборах в своих странах оглушительный успех. Наши позиции также крепнут с каждым гражданским волеизъявлением. Мы ожидаем хороших результатов и на предстоящих в декабре региональных выборах во Франции: впервые «Национальный фронт» будет бороться за руководящие позиции во многих субъектах.

Эта тенденция свидетельствует о том, что люди считают нынешний курс европейских властей ошибочным, чувствуют себя преданными. Экономический, социальный и моральный кризис, накрывший практически все западные страны, отсутствие у Брюсселя–Парижа–Берлина внятных планов по решению проблемы нелегальной иммиграции способствуют росту патриотических настроений. Демонизация консервативных взглядов больше не работает, европейцы теперь видят настоящее лицо наших партий, слышат наш посыл, все больше убеждаются в том, что только патриоты смогут справиться с кризисом. 

культура: Как Вы оцениваете нынешние отношения между Россией и Западом?
Бе: Хуже они были, наверное, только в начале 80-х. То, что сейчас творится в европейских властных учреждениях, иначе как антироссийской истерией назвать нельзя. Я постоянно слышу в Брюсселе в адрес Москвы безответственные предвзятые оценки, продиктованные Вашингтоном. Кремль обвиняют во всех смертных грехах. Я задаюсь вопросом: а закончилась ли «холодная война» после распада Советского Союза? 

Недавно, выступая на заседании Европарламента, я сказал, что могу понять, допустим, страны Балтии, где сохранились не очень приятные воспоминания о советской эпохе, и теперь их переносят на Россию. Ну что ж, давайте выслушаем жалобы прибалтов на прошлое и попробуем преодолеть старые обиды, перевернуть страницу. Давайте объясним им, что Россия на самом деле наш естественный стратегический партнер. Это не нравится США, которые делают все, чтобы нас рассорить. В том числе предлагая взамен перспективы трансатлантического союза. Хотя совершенно ясно, что этот проект задуман исключительно ради обогащения корпораций Северной Америки. Пусть Россия сложная страна, пусть она не входит в ЕС. Но это одно из величайших европейских государств, одна из самых великих наций Старого Света, которая руководствуется теми же цивилизационными установками, что и мы.

Кроме того, сегодня и наши практические задачи гораздо более совпадают с российскими возможностями, нежели с американскими планами. Мы крайне заинтересованы в топливно-энергетическом сотрудничестве, мы как будто созданы друг для друга. Все серьезные эксперты в этом солидарны. Процитирую президента Французской газовой ассоциации Жерома Ферье, признавшего без обиняков: «Европа не может обойтись без российского газа». Я лично нахожусь в числе тех, кто сожалеет об отмене «Южного потока»: помимо Франции, многие страны континента могли бы получить колоссальную экономическую выгоду от реализации этого проекта: Болгария, Сербия, Венгрия, Италия, Греция…

Теперь сторонники евроатлантического союза вставляют палки в колеса маршруту «Северный поток – 2», в котором участвует и французская компания Engie. Мне кажется, мы совершим большую ошибку, если уступим диктату тех, кто надеется заменить близкие и надежные поставки российского «голубого топлива» сланцевым газом из США или сжиженным газом из Катара. 

Наконец, наши интересы совпадают в дипломатической области и сфере безопасности. В свое время Россия помешала западным «ястребам» втянуть нас в военную авантюру против законного правительства Сирии. Сегодня же, после того как коалиция, руководимая США, потерпела неудачу, русские объявили войну «Исламскому государству», что также соответствует чаяниям Европы. Думаю, у Владимира Путина гораздо больше шансов остановить череду чудовищных преступлений, совершаемых ИГИЛ, чем у тройки Меркель — Обама — Олланд.

культура: А что Вы думаете об антироссийских санкциях?
Бе: По причинам, которые я только что назвал, их нужно как можно скорее отменить. Кроме того, они вредят не только России, но и членам ЕС. Ведь Брюссель исключительно из-за давления Вашингтона нырнул в эту черную дыру. Что, кстати говоря, подтвердил вице-президент США Джо Байден, выступая на конференции в Гарвардском университете в 2014 году.

К сожалению, правительство Франции не оказалось исключением и тоже продемонстрировало собачью покорность. Это хорошо видно на примере разрыва контракта о строительстве вертолетоносцев по заказу России. Действуя подобным образом, Франсуа Олланд запятнал репутацию Франции, подорвал доверие к ее надежности, заставил усомниться в ней как одном из глобальных игроков.

Однако, несмотря на действия правящего кабинета Пятой республики, Наполеоновские войны и Крымскую войну, у наших народов всегда оставались очень близкие отношения. С особенной теплотой мы думаем о заключении франко-русского альянса, о котором напоминает парижский мост Александра III. И я верю, что появление нового мультиполярного мира, — такого, когда патриоты всей планеты встанут на защиту национальных интересов, начнется именно с обновления союза между Парижем и Москвой.