Алексей КОЛЕНСКИЙ ,  Оксана МАТВЕЕВА

18.12.2014

...Ликвидируя прорыв трубы в общежитии, молодой сантехник обнаруживает трещину, проходящую через все здание — с верхнего до последнего этажа. Фундамент «плывет», девятиэтажка кренится. На дворе ночь, местное чиновничество празднует день рождения мэра и не спешит эвакуировать жильцов... В российском прокате острая социальная драма Юрия Быкова «Дурак». Корреспонденты «Культуры» встретились с режиссером и поговорили о дураках и дорогах.

культура: Ваш дебют «Жить» прошел незамеченным, следующая картина — «Майор» — прогремела на международных фестивалях, «Дурак» уже заработал награды в Локарно. Путь к успеху был извилист. Почему выбрали профессию режиссера?  
Быков: Лет в семь взял в руки гармошку и понял: с музой я на «ты» (смеется). Первая попытка прийти в режиссуру провалилась 15 лет назад — после школы собирался поступать во ВГИК. Но «добрые люди» посоветовали: не стоит даже рыпаться. Так и остался в Новомичуринске Пронского района Рязанской области, некоторое время проучился в заведении под названием Рязанский филиал Института культуры, занимал разные смешные должности в ДК и, наконец, решил покорить Москву. Для начала — поступить на актерский. Пролетел везде, вернулся домой. Спустя несколько месяцев к нам с гастролями приехал Борис Невзоров — кто-то из новомичуринского театрального кружка показал ему видеозаписи моих экспериментальных постановок. И он, выпив, должно быть, местной водки, дал формальное согласие познакомиться с автором. Коллеги из ДК уверяли — приглашал к себе на курс. С невероятной радостью ринулся в Москву, но, оказалось, там меня никто не ждет. Однако, следуя якобы принятым обязательствам, Невзоров позвал к себе в ГИТИС. Оттуда я сбежал переводом во ВГИК, в мастерскую Грамматикова. Работал в «Театре Луны», в доронинском МХАТе, Театре Российской армии, но осознав, что актерская судьба малоденежна и бесперспективна, особенно если обладаешь скромными способностями, решил ограничиться режиссурой... 

культура: Как родилась идея «Майора»? 
Быков: Я — режиссер-плакатник, работающий в лобовом, контекстном формате. Идея была проста — поднять наболевшую проблему. Тут как из-под земли возник майор Евсюков, расстрелявший в супермаркете несколько человек. Сначала сценарий принимал мизантропические очертания и смахивал на «Груз 200», а потом с помощью продюсеров и коллег превратился в социальную драму. Во время съемок роуд-муви родилась идея истории с положительным героем — возник замысел «Дурака». 

культура: Аварийная общага, за спасение жильцов которой борется Ваш «дурак»-сантехник, существует на самом деле?
Быков: Так и стоит, адрес прежний: Тула, улица Металлургов, 85. Вертикальная щель проходит сквозь всю девятиэтажку, но снаружи она не видна. Не скрою, искал дом под готовый сценарий и, оказалось, не зря: в непридуманных обстоятельствах места и времени правда жизни сыграла за нас. 

культура: У отцов города тоже есть прототипы? 
Быков: Это собирательный портрет провинциального чиновничества, с которым я плотно знаком — когда снимали «Майора», пришлось договариваться с местными бюрократами, нас просили подождать в коридоре, и в этот момент вспыхнула ссора — на два этажа звенел мат-перемат. И в Новомичуринске мне  приходилось принимать участие в совещаниях на высшем уровне — они проходили по той же модели: город крохотный, от дворника до мэра все про всех знают и не стесняются выяснять отношения. Конфликт в семье героя также взят из жизни — мне осталось лишь нащупать точку, в которой пересекаются пути больших и маленьких людей. Так и материализовался аварийный дом. 

культура: Здание может рухнуть в любой момент, последствия катастрофы фатальны для всех... Странное дело, дом валится в пропасть, а начальники совещаются, как им жить дальше, и не спешат спасать жильцов.
Быков: Понимают, что если эвакуируют людей — обратно не загонят, обитателей общаги придется расселять, а некуда. И деньги, выделенные на капремонт, давно разворованы. Легче похоронить бедолаг под обломками, чем заварить кашу, за которую придется расплачиваться карьерой и свободой.

Главная проблема страны в том, что всех воров не пересажаешь. Их просто некем заменить. Следовательно, в случае аварии будут искать и непременно найдут козла отпущения. Никто не хочет брать на себя ответственность, понимая, что «в случае чего» окажется крайним.

культура: Самое ужасное в «Дураке» — не легкость, с которой чиновники предают обывателей и друг друга, а судьба обычной честной семьи, ставшей жертвой их свары. К финалу трещина вырастает в глобальную метафору — она  не только разделяет «верхи» и «низы», а грозит гибелью каждому дому и каждой семье. 
Быков: И любому человеку. Перед главным героем простая дилемма — остаться в стороне, промолчать и стать соучастником преступления или бросить вызов судьбе. 

культура: Юный сантехник совершает нравственный выбор и теряет все, что имел — дом, семью, место под солнцем. Но, кажется, Вы не вполне сочувствуете своему герою? 
Быков: Я его не идеализирую. Он стопроцентный дурак, не имеющий жизненного опыта максималист. Мать парня заботится о всей семье, жена — о ребенке. И битый жизнью отец сантехника видит проблему нравственного выбора шире, чем сын, который, идя на конфронтацию с властью, невольно предает родных. В России подобное поведение порицается, мы существуем в координатах «свой — чужой». 

культура: Под занавес становится жутко от осознания: если дом обвалится, похоронит правых и виноватых.
Быков: Жанр социальной драмы граничит с сатирой, имеющей особый русский шарм — западные культурные коды тут не работают. Стараясь оставаться реалистом, я балансировал на грани народной комедии и чернухи. 

культура: В конце остается развести руками и заохать: да, все у нас так, куда ж деваться?
Быков: Некуда. Может быть, люди начнут жить более спокойно и комфортно, но какая-то тоскливая и саркастичная неоформленность русского существования никуда не денется. Я не ищу ответы на вопросы «что делать» и «как жить дальше», а просто документирую реальность. Но верю: великие свершения — в меру отпущенных катаклизмов — нам еще предстоят. 

культура: Мы словно заговоренные. Как сказал поэт: «Все страны граничат друг с другом, а Россия граничит с Богом»... Подпишитесь под афоризмом? 
Быков: (Смеется.) Не дождетесь! Но ощущение: ничто материальное не имеет смысла, в самом деле, растворено в воздухе.

культура: Сквозной темой «Майора» стала русская дорога, затем настал черед «Дурака». Между съемками фильмов прошел всего год, а кажется, промелькнуло десять: сегодня дома рушатся не из-за интриг проворовавшихся наместников — под артобстрелами украинской армии. Вы все еще ощущаете себя современным режиссером? 
Быков: С одной стороны, остаюсь заложником родной земли и менталитета. С другой — наблюдаю национальный подъем. Но все равно не верю, что жизнь простого человека изменится к лучшему. 

культура: Задумывая картину, Вы полемизировали с панфиловской драмой «Прошу слова»?
Быков: Напротив, стремлюсь избегать любых ассоциаций. 

культура: Это не вполне удается. Признайтесь, что Вам ближе — ранние неореалисты, датская «Догма» или религиозные драмы братьев Дарденн? 
Быков: Американское кино середины семидесятых, особенно — картины Сидни Люмета. Так же, как он, стремлюсь делать проблемное зрительское кино.

культура: Сняв «Дурака», Вы поучаствовали в постановке новых «Елок»...
Быков: С большим уважением отношусь к Тимуру Бекмамбетову, благодарен ему за поддержку «Майора» и — чего стесняться — не отказываюсь от возможности заработать на его проекте. Но планирую раз в два года снимать авторские работы на злобу дня. 

культура: «Елки 1914» отличаются от предшественниц?
Быков: Это все тот же юмористический аттракцион, но из нескольких сюжетов. Мне досталась новелла про мальчика и медведя. 

культура: Кто из великих комедиографов служит для Вас ориентиром?
Быков: Мне близка трагикомедия, часто пересматриваю «Осенний марафон». Считаю по-настоящему смешной лишь грустную правду жизни.